Компаньоны - Роберт Энтони Сальваторе Страница 47

— Да.

— С которым вы только что говорили. — Она не спрашивала, а утверждала.

Пэрайс бросил на нее лукавый взгляд.

— Вам же известны мои титул и профессия, — поддразнила его провидица.

Незересскому лорду оставалось только рассмеяться. Он доверял Авельер — она действительно знала многое, касающееся его работы с древним сонетом и консультаций с Дрейго Куиком по истолкованию последних событий.

— Несколько лет назад лорд Дрейго поймал необычного дроу, — пояснил Пэрайс. — Бродягу по имени Дзирт До’Урден. По слухам, он — любимое дитя Миликки, и по слухам же — невольный Избранный Госпожи Ллос.

— Какой чудесный набор поклонниц.

— Действительно, — согласился со смехом Пэрайс, отхлебнув из бокала. — Лорд Дрейго упустил своего пленника пару лет назад, хотя за тот год, что этот дроу пробыл у него... э... в гостях, Дрейго в любом случае не узнал от него ничего сколько-нибудь ценного.

— Что ж, возможно, нашу- маленькую Рукию будет легче приручить.

— Что мы знаем о ней?

— Она может менять облик — дар одного из двух ее магических шрамов, полагаю; и дело весьма нелегкое, — ответила леди Авельер. — Лишь могущественные друиды могут достигать такого уровня превращения в животных.

Пэрайс кивнул.

— Она убила Унтариса и Алпирса, как вы и подозревали, — добавила Авельер. — То была не случайная молния, а направленный сокрушительный удар, нанесенный этим ребенком.

— Вы сказали, что эти глупцы пытались убить ее мать. Могу ли я винить ее в том, что она защищала свою семью?

Услышав столь удивительный ответ, леди Авельер явно решила, что он прочел ее мысли. Она запнулась и уставилась на своего друга Пэрайса.

— Алпирс и Унтарис были идиотами, оба, — пожал плечами лорд.

— И она спасла в этой схватке свою мать при помощи довольно мощной исцеляющей магии.

— Из шрама?

Теперь уже леди Авельер оставалось лишь пожать плечами:

— У нее есть две любопытные отметины. Возможно, они имеют отношение к делу; возможно, нет.

— Вы доверяете своей компании учениц? — спросил Пэрайс.

— Безоговорочно, - заверила его леди Авельер.

В конце концов, я отличная шпионка.

Поняв, что она имеет в виду, Пэрайс мог только рассмеяться и поднять бокал за ее, несомненно выдающуюся, способность понимать поступки окружающих.

— Мне бы не хотелось, чтобы молва о Рукии вышла за пределы этой комнаты и вашей башни, — пояснил незересский лорд. — Если в Анклаве Теней станет известно, что это дитя убило двух наших агентов и что она обучалась Искусству под руководством двух бединских магов... да, последствия могут быть воистину ужасными.

— Вы не хотите наказывать ее.

— Я не хочу ни побоища для этого племени десаи, никакой-либо войны вообще, ни интереса кого-либо еще к этой необычной Рукии. Этот ребенок может иметь огромное значение для нас, но она нам не враг — ни теперь, ни, хочется верить, в дальнейшем. Унтариса и Атпирса посылали не убивать, а похитить ребенка, так что эти глупцы заслужили свою участь. И я послал только их, в то время как остальные отправились в такие же экспедиции за другими потенциально избранными смертными, поскольку я не ожидал, что можно стать легко увидеть события, которые вскоре могут начать происходить вокруг этой малышки.

— Каких действий вы ожидаете от меня по отношению к девочке?

— Какой ответ вы хотели бы от меня услышать? - пожал он плечами и снова пригубил напиток, делая вид, будто ему просто все равно.

Лицо леди Авельер расплылось в улыбке.

Она оценивала потенциал своей новой ученицы.

Часть 3. Незапланированные обязательства

Я не мог спланировать свое путешествие. Не какое-то конкретное, в город или в определенное место, а путешествие моей жизни, дорогу, по которой я шел с самых первых дней. Я часто слышал, как люди говорят, что не жалеют о своем выборе, поскольку в результате его они стали тем, - кто они есть.

Не могу сказать, что полностью согласен с подобным мнением, но я, безусловно, понимаю этих людей. Задним умом судить легко, но принять решение в нужный момент куда труднее, «правильный» - выбор зачастую гораздо труднее распознать.

Что опять-таки возвращает меня к исходной: мысли: я не мог спланировать это предпринятое мною путешествие, эти десятилетия извилистых дорог и неожиданных поворотов. Даже когда я специально шел в определенном направлении, например покидал Мензоберранзан, я не мог предвидеть долгосрочные последствия своего выбора. Действительно, в том случае я полагал, что, скорее всего, найду свою смерть, и достаточно скоро. Разумеется, это не был самоубийственный выбор - ни в коем случае! Духовным самоубийством мне представлялась обыденная жизнь в Мензоберранзане, и я решил, что даже малейший шанс избежать ее стоит того, чтобы сыграть в эту игру.

Я никогда не думал, что эти первые шаги выведут меня из Подземья в Верхний Мир. И даже когда это стало очевидным, я не мог предвидеть того, что ожидало меня впереди: любовь Монтолио, а затем — дом и семья, обретенные мною в Долине Ледяного Ветра. В тот день, когда я ушел из Мензоберранзана, предположения, что моим лучшим другом станет дворф и я женюсь на женщине человеческой расы, вызвали бы лишь озадаченный и недоверчивый взгляд!

Вообразите Дзирта До’Урдена из Дома Дармон Н’а’шезбернон, сидящего по правую руку от короля Бренора Боевого Топора из Мифрил Халла, вместе с королем Бренором сражающегося против предпринявших набег дроу из Мензоберранзана! Абсурд!

Но это правда.

Это жизнь — приключение слишком сложное, слишком завязанное на множество различных факторов, чтобы быть предсказуемым. Столь многие пытаются спланировать и заранее определить свою жизнь, жестко и непреклонно, и таких я могу лишь пожалеть. Они ставят перед собой цель и преследуют ее, исключая все остальное. Они видят некую воображаемую финишную черту и в одиночестве рвутся к ней, не глядя по сторонам.

У жизни есть лишь одна несомненная цель: смерть.

Правильно, и необходимо, и важно — ставить задачи и добиваться их решения. Но рассматривать их столь обособленно, учитывая, что путь к цели займет многие месяцы, даже годы, — значит упустить цель куда более важную. Этот опыт ценен, поскольку именно совокупность всего пережитого, запланированного или неожиданного, делает нас теми, кто мы есть. Если вы рассматриваете жизнь как путь к смерти, если действительно понимаете эту конечную