Галина Гончарова - Полудемон. Месть принцессы Страница 47

Хлеб самый дешевый, мука серая, грубого помола, с комками — при королевском дворе такой и собакам не бросают. Ужин…

Старинная серебряная посуда, начищенная до блеска, — и еда, которой опять-таки постыдились бы кормить даже гостей столичного трактира. Хлеб ужасный, овощи прошлогодние, курица умерла страшной смертью то ли от голода, то ли от старости, говядину я смог разгрызть только потому, что зубы полудемона и кость перегрызут. Но разрезать я бы ее не взялся. Томми и Рене смотрят мрачно, но тоже покамест молчат. А Шарен говорит и говорит.

Он нам даже обрадовался — и рассказывает не переставая.

Как требуют из столицы и сколько требуют. Как считают недоимки и пишут о процентах на них, причем процент на процент. Как грабят караваны с податями, а им потом насчитывают еще за ограбленное…

Одним словом — сейчас Альтверин был таким именно по причине честности Шарена.

Мужчина делает все, что только может.

Продает последнее из замка, чтобы не драть семь шкур с крестьян. Нанимает дикое количество охраны, чуть ли не по двадцать человек на телегу — и только тогда обоз доходит до места. Пытается как-то пускать деньги в оборот, но куда уж тут, с королевиной-то родней…

Одним словом — он разоряет замок, чтобы хоть как-то поддержать людей.

Хотите — казните!

Вот моя голова, вот учетные книги… Все в вашей власти, мой принц.

И ведь не лжет. Ни капельки не лжет.

В итоге Томми, который терпеть не мог цифры, отправляется спать, а мы с Рене закапываемся в отчеты.

Клейт не лгал. Он ни в чем не солгал мне — и карать старика мне не хочется. Многие ли на его месте поступили бы так же?

Да никто.

Почему его до сих пор не уволили?

Так его назначил мой дед, а Рудольф, при всей своей дурости, не переступает через волю покойного отца. Сказано — вот этот будет приглядывать за землями моего внука — и не тронь человека! И не тронул.

Хотя родня Абигейли наверняка злилась. Но впрямую не лезли.

Когда мы заканчиваем с бумагами, было уже за полночь.

— Шарен, я завтра проеду по деревням, посмотрю, что и как.

— А…

— А вы работайте, как и раньше. Разберемся мы с недоимками и прочими радостями.

Я меланхолично любуюсь ногтями.

А кто у нас казначей? А казначей у нас старший брат королевы… Бедная королева. Ей так не идет черный цвет, она в нем ворону на заборе напоминает.

А носить придется. Траур-с…

Деревни производят благоприятное впечатление. Да, бедно. Но все ж не откровенная нищета. А на управляющего тут просто молятся. Отлично понимают, что другой бы с них три шкуры драл, лишь бы себя прикрыть.

С другой стороны, не слишком-то Шарен и рисковал. Альтверин и Рвейн мои официальные вотчины, правом проверки обладаю только я, распоряжаться может только король, никто другой просто не может сюда влезть.

Вообще никто.

Только вот не влезть в документы и не влезть в деньги — две большие разницы. Да, с Шарена не могли потребовать больше определенной суммы, но зато могли перехватить посланный им караван — и насчитать недоимки и неуплаты.

Запросто.

И закон не нарушен — и с Альтверина получаем не один налог, а четыре.

Красота!

И жаловаться некому, и защитить никто не может.

А теперь приехал я. Только вот проблемы это не решит. Грабить-то курьеров можно на любом отрезке пути. А требовать деньги будут с меня.

Итак, что же делать?

Ответ нашелся, и он был прост. Надо сделать так, чтобы на моих людей боялись нападать.

Смогу?

Идеей я делюсь с Томми и Рене. Потом разговариваю с Шареном. И мы совместно разрабатываем — скажу без лишней скромности — гениальный план.

Шарен приглашает всех соседей с округи к нам, устроив прием. На это моих денег хватает. Разумеется, собираются все, и на четыре часа я чувствую себя дрессированным медведем, который пляшет на ярмарке.

Жалеть меня никто не собирается, дочки и жены ведут совершенно беззастенчивый обстрел меня глазами, так, что хочется окоп вырыть и засесть в нем на месяц. Мужчины хлопают по плечу так, что руки чешутся туда что-нибудь с шипами подложить, приглашают на охоту, поят вином… и в конце вечера я «допиваюсь до белых ежиков».

И по секрету сообщаю своей молоденькой соседке, что в замке вообще-то спрятан клад.

Дедушка боялся, что из казны все разворуют, а внуку ничего не оставят. А потому зарыл свои сокровища в Альтверине. Сделал тайник, положил туда кучку золота и драгоценных камней и отдал ключ доверенному лицу. А лицо передало его мне.

Ну, вот я и решил все забрать.

Долги погасить, опять же, дом в столице купить, чтобы не у дядюшки на шее…

Только — тс-с-с-с! Это мой большой секрет!

После чего меня выворачивает прямо под стол, на колени другой соседки. А вот нечего, нечего подслушивать. Всеобщее внимание мне было обеспечено.

— Болван ты все-таки, — ругается на меня Томми. — Знаешь же, что тебе совершенно нельзя ревень — и ел. Тьфу, осел вислоухий!

Я ухмыляюсь, слушая приятеля.

Ну, осел. Но вот кто?

Да, мне нельзя ревень. Меня от него в буквальном смысле слова выворачивает наизнанку. Тошнит, рвет, ненавижу эту гадость!

Почему?

Не знаю, говорят, у Мишель тоже была на него аллергия. Но пары стебельков в салате мне хватило, чтобы меня убедительно вывернуло наизнанку.

— Зато все поверили, что я нажрался как свинья.

Томми вздыхает:

— Лежи уж…

И выходит за новой порцией воды с лимоном. Промывать желудок.

Я довольно ухмыляюсь, глядя в потолок. Первый акт пьесы сыгран.

Конечно, на нас нападают. Конечно, когда мы уже отъезжаем на два дня пути от Альтверина, а то как же?

На моих землях ведь крестьяне водятся, а они разбойников могут и дубьем отходить без всяких скидок на благородство. Да-да, у нас какой-то ненормальный менестрель сочинил сагу о благородном разбойнике, который грабит богатых. И совершенно забыл, что разбой — все равно преступление, кого ты ни грабь. И конечно, мы не смогли бы оказать сопротивление… с нашими-то двумя десятками охраны.

Так что разбойники в количестве чуть ли не пары сотен окружают телеги, наставляют на моих людей арбалеты и грозно приказывают скидывать все наземь и разоружаться, а не то…

Ну, Томми и разоружается. Первый.

За ним Рене, за ним — остальные…

— А где принц? — вспоминает главарь разбойников, предусмотрительно надевший маску.

— Ему понадобилось вернуться в замок — ненадолго.

Разбойники призадумываются. Судя по всему, им приказали не только взять деньги, но и прибить принца. И вот тут было самое скользкое место нашего плана. Но Рене вовремя сообразил: