Евгений Щепетнов - Охотник Страница 47

А как же та передача, по телевизору? Ну где экстрасенсы соревнуются? Мама сказала, что это так, обман, я и поверил ей. А может не обман? Может, это и на самом деле маги? Может мама не знает?

Как мне найти магов? Как с ними связаться? Только так — показать себя на экране, и пусть сами меня найдут!

Это нужно будет обдумать… Ну вот — нашел магов. Вернее — они меня нашли. Дальше что? Как они ко мне отнесутся? Каковы у них правила, законы? Или все эти маги подчиняются законам государства? Сомневаюсь…

И кстати — как так случилось, что о них никто не знает, и все считают магов выдумкой?

Что-то в этом есть странное… а может лучше не высовываться? Так, на всякий случай. Чую — здесь пахнет чем-то дрянным… смердит от всего этого!»

Дверь скрипнула, Сергар… Олег открыл глаза.

Сержант. Осторожно вошел, помолчал, оглянулся на дверь, прикрыл ее поплотнее, и понизив голос, сказал:

— Ты это… не сердись, ладно? Не хотел я тебя бить! Вижу — лежит бабка, а эта дура еще вопит! Ну и что я мог подумать? Ты это… не надо жаловаться, ладно? Щас строго со всей этой херней, уволят, и куда я пойду? Тут, в раене работы нет ни хрена, за копейки горбатицца? Да еще и кинут… У меня жена на сносях, сын еще есть… кормить надо. Был бы один, тогда… а так…

Сержант жалко улыбнулся, лицо его покраснело и сделалось несчастным, таким несчастным, что можно был подумать — сейчас он встанет на колени, и станет умолять о прощении.

Не встал. Воровато оглянулся, достал из-за пазухи бутылку водки с красной надписью «Столичная».

Дядя Петя говорил, что ее разливают в Ждановке, в гараже, бригада кавказцев. А еще говорил, что они надувают с градусом — по закону водка должна была быть сорокаградусной, это же водка едва дотягивала до тридцати.

«Всему цивилизованному миру известно, что из литра спиртяги выходит четыре с половиной поллитры, эти же аферисты в натури вытягивают на пять пузырей!»

— Вот… спрячь! Вечером подкрепишь силы. На компресс, так сказать!

— Убери — сморщился Олег и закрыл глаза, чтобы не видеть жалкой физиономии мента — Никуда я не буду жаловаться. И водки не надо. Вопрос закрыт.

— Ну, как хочешь! — с видимым облегчением вздохнул полицейский, шагнул к двери, взялся за ручку, но не открыл, обернулся и еще тише бросил — Ты знаешь, я тебя зауважал. Думаю — придурок какой-то, утырок, уголовщина, а ты вон чо… Кстати, а как ты меня бросил на пол? Я сто кэгэ вешу, а ты меня одной рукой! Это чо, айкидо, да?

— Айкидо — нетерпеливо махнул рукой Олег — Дай поспать! Голова болит — сил нет! И не без твоей помощи, между прочим.

— Да, да, я понимаю! Ты это… если чо… я послабление какое сделаю! Может чо там купить, или погулять во дворе. Ты же не сбежишь? Ну да, ну да… куда ты сбежишь. Ну все — отдыхай! Я пошел!

Сержант дернул дверь, шагнул, и… столкнулся со старшей медсестрой, которая врезалась в него, отскочив, как мячик от скалы. Ойкнула, подозрительно посмотрела на полицейского, на Олега, лежащего с компрессом на голове, и строго спросила, хмуря нарисованные брови:

— Это что еще такое?! Вам кто позволил входить к больному?! Ваше место в коридоре — так вот там и сидите! Он тебя не бил? (Олег помотал головой)Его счастье! Уходите!

Медсестра решительно захлопнула дверь прямо перед носом сержанта, озадаченно вытращившего глаза, подождала, и снова распахнула:

— И нечего тут подслушивать! Вот туда идите! К фикусу! Там сидите! Здесь врачебная тайна!

— Какая — врачебная? — вяло трепыхнулся сержант — Вы вообще-то медсестра, а не врач!

— Вон, сказала! — медсестра уткнула руки в бока, и пока сержант не перетащился на противоположную сторону коридора, не двинулась с места, похожая на эпическую воительницу, наблюдающую за ходом битвы ее войска. Только потом плотно затворила дверь, и пройдя к кровати охваченного врачебной тайной пациента, села на табурет. Села, и молча уставилась на Олега, не говоря ни слова, лишь слегка покусывая губы, будто на что-то решаясь.

Молчал и он. Честно сказать — говорить не хотелось, и головная боль, раскалывающая голову не располагала к беседам. Даже с боевыми союзниками.

Когда молчание затянулось до неприличия, женщина решилась:

— Ты что сделал с Лидией Михайловной?

— О создатель! — вырвалось у Олега, голову которого кольнул особенно болезненный приступ боли — Это еще кто такая?! Чего я опять сделал-то?!

— Это бабушка, из-за которой сегодня был скандал. Что ты с ней сделал? Ты экстрасенс?

— Не понимаю, о чем вы говорите — насторожился Олег — Какой такой экстрасенс?!

— Вот что, парень, со мной вилять не нужно. Я хоть и не врач, но знаний у меня побольше чем у иного врача! Кстати сказать — давно могла бы быть врачом, если бы был диплом. Только сейчас уже поздно учиться, да и смысла нет. Ну так вот: у бабульки нашли неоперабельную опухоль мозга. Сегодня должны были сделать дополнительные снимки. Сделали. Опухоли на месте не оказалось. Из-за опухоли у нее развивалось психическое расстройство. Теперь же Лидия Михайловна рассуждает совершенно здраво, всех узнает, все понимает. А ведь только недавно она рассказывала о вселенском заговоре, о переливаниях крови и всяких таких чудесах. А еще — она будто помолодела. Кожа разгладилась, морщин стало меньше. А язва куда делась?

— А я знаю — куда у вас тут чего девается?! — хмыкнул Олег, больше всего мечтающий сейчас о том, чтобы его оставили в покое — Тут много народу ходит. Может и прихватили, что плохо лежит. Я-то причем? Не брал!

— Очень смешно! — серьезно и холодно сказала медсестра — Я слышала, из-за чего ты сюда попал. Бабку Надю многие знали. Она передала тебе умение?

— Какое умение? — закашлялся Олег, не открывая глаз — Не знаю ни про какое умение!

Женщина вздохнула, поправила локон, выбившийся из-под шапочки, устало посмотрела на парня, лежавшего на кровати и тихо попросила:

— Можешь помочь? Я заплачу!

Олег почувствовал в ее словах такую боль, такое отчаяние, что едва не вздрогнул — открыл глаза и в упор уставился в лицо собеседницы:

— Я не понимаю… но чем могу. Почему и нет… Что случилось?

— Дочка у меня — с трудом вытолкнула из себя медсестра — Она голову застудила. Менингит. Ослепла. И… умственно отсталая. Как Лидия Михайловна — была. Не уследили — простуда, и простуда… к бабке отправили, а там… А она что соображает? Чаем с малиной отпаивала… дура! Век не прощу мамашу! Пока догадались скорую вызвать — уже поздно. Девочке шестнадцать лет… а она как овощ. Один случай на тысячи. Как в лотерею выиграть.

Женщина вдруг зажала лицо руками, ее плечи задергались, сдавленные рыдания ушли вглубь, выйдя наружу чем-то вроде кашля. Справилась с собой, утерла глаза шапочкой, которую стащила с головы, помолчала, добавила: