Юрий Никитин - Уши в трубочку Страница 47

Эта комнатка поменьше, обычный рабочий кабинет: стол с компьютером, на тумбочках факс, принтер, сканер. Над столом полочки для лазерных дисков, десяток внешних хардов, горсть флеш-памяти, интерфейс USB, очень удобно, все мечтаю сам такие завести, на столе всякая мелочь, слева еще один стол, почти весь завален дисками и дискетами, лентами стримера, книгами со странным шрифтом, свернутыми в трубку грамотами, глиняными и бронзовыми табличками с наполовину стершимися письменами.

– Да, – заметил я, – он в самом деле давненько снимает здесь квартиру. Если платит регулярно, то хозяин на нем заработал не один миллион. А то и миллиард. Проще было эту квартиру купить.

Она скривилась пренебрежительно:

– Ты совсем тупой? Я же сказала, им едва-едва платят!.. Только и хватает на аренду. Да и то вот такой жалкой квартирки…

– Да, – согласился я, – это домик совсем не элитный. И не экстра-класса. Даже не бизнес-класса… Что вон там?

Она проследила за моим взглядом, сдвинула плечами.

– Наверное, дверь на балкон. Ты лучше вернись и хорошенько осмотри кухню. А я посмотрю здесь… Нет, лучше я осмотрю кухню, что вы, мужчины, в ней понимаете!

– Хорошо, – ответил я. – К моему возвращению приготовь яичницу с ветчиной.

И поскорее шагнул за ту дверь, чтобы не услышать разъяренные выклики. Комната просто обставленная и без особых претензий, чувствуется мужское пренебрежение ко всяким украшениям, просто большая просторная комната с бильярдным столом посредине, десятком легких удобных кресел. На стене удобная подставка для киев разнообразной длины и толщины, а разноцветные шары в беспорядке застыли на зеленом поле.

Я взял в руки кий, повертел, выбрал другой, по руке, прицелился, ударил. Сухой щелчок, шар помчался через поле, ударился о красный, о белый, стукнулся о борт и, откатившись, мягко провалился в лузу. Красный тоже нырнул в боковую лузу, а белый встал прямо перед зияющей дырой, промахнуться по нему просто грех…

– В Лас-Вегас махнуть, – пробормотал я, ошеломленный, – что ли… Я ж могу там раздеть самого Карузо…

На всякий случай стукнул еще пару раз, и все шары послушно и с лакейской готовностью закатились в лузы. Дык я король бильярда, мелькнула мысль. Вот так живешь и не знаешь своих талантов. Что за жизнь, это же сплошной обман, столько пришлось идти не по той дороге!

Очень хотелось сыграть еще партию, но пересилил себя, пошел дальше, следующая комната служит для приема гостей за столом, здесь все значительно дороже, одна хрустальная люстра чего стоит, мебель дорогая, антикварная, ножки в сложной резьбе, там амуры, драконы, ахиллесы и аяксы, вздыбленные львы и орлы с распущенными крыльями, а под дальней стеной изящное фортепиано с гипсовым бюстом Бетховена. Я подошел, всмотрелся, оказалось, что это не гипс, а белый мрамор и не фортепиано, а добротный рояль.

Рядом с Бетховеном раскрытые ноты, я приподнял крышку, потыкал в клавиши пальцем. Полилась чудная мелодия, я узнал «Аппассионату», любимую вещь Владимира Ильича. Остановился, заглянул в ноты, раскрыты на «Аппассионате», перевернул несколько страниц, отыскал знакомый полонез Огинского «Прощанье с родиной», снова потыкал пальцем. Полились чудесные торжественные и печальные звуки знакомого полонеза.

Я бережно закрыл крышку. Да, я, пожалуй, смог бы стать не только королем бильярда, но и собрать все премии на Конкурсе имени Чайковского. Правда, пришлось бы приходить со своим роялем в рюкзаке.

Следующая комната просто ванная, хотя не совсем просто. Если у входа туалет и душ для гостей, то здесь уже для себя любимого, ванна размером с небольшой бассейн, рядом душевая кабина Шарко. Все на высшем уровне, даже зеркала в золотых рамах. Я постоял с пистолетом в вытянутых руках, подскочил к другой двери, отворил пинком на себя и нацелился в темноту, что сразу же озарилась сияющим светом: сотни дорогих костюмов, рубашек, отдельно коллекция галстуков, а на другой половине – всевозможные роскошные халаты.

– Хилое жалованье? – пробормотал я. – Ни хрена… Наверное, подработку нашел.

Мелькнула мысль, что здесь торкесса могла бы подобрать себе че-нить получше, чем моя мятая рубашка, а то мы оба очень уж нетривиальные: она в моей рубашке на голое тело, я – голый до пояса, супермен хренов.

Открылся вид на проем в стене, уже без двери, стилизованный под арку, я прокрался на цыпочках, пистолет в вытянутых руках, выглянул из-за угла, готовый крикнуть: «Полиция!.. Руки за голову, лицом вниз, вы имеете право хранить молчание, все, что скажете, будет переврано и повернуто против вас…», однако в этой библиотеке, а это именно библиотека, тоже пусто. На столе пара раскрытых книг, массивная чернильница с длинным гусиным пером, серебряный ножичек для зачинки или очиненья перьев.

В чернильнице сухо, паутинка с мумифицированным трупиком паучка. Давненько не заглядывал в свою библиотеку хозяин квартиры, давненько. Видимо, приходится работать с утра до ночи, чтобы содержать все это… К тому же если у него отыщется хоть какой-то телевизор…

Передвигаясь на цыпочках, обнаружил проем в стене, вскочил с пистолетом в уже изрядно уставших руках, готовый выпустить всю обойму, а потом зачитать права, с буржуями только так, однако здесь именно то, что искал: телевизор… да какой к черту телевизор, это домашний кинотеатр, где жидкокристаллический экран на всю стену, мощные колонки вмонтированы так, чтобы объемный плавающий по комнате звук, удобное кресло, роскошнейший диван, куда с великолепной небрежностью брошены долби-наушники…

Полюбопытствовал, что смотрит, так можно многое понять о человеке, на полке диски HD, я сам люблю такое качество, да не по карману, а вот дальше фильмы на простеньком DVD, это для бедных, понятно, сам такой, а дальше вообще CD с MPEG4, стыдоба, кто их только смотрит, дикари, разве что детство вспоминает…

Я как в воду смотрел, дальше вообще обнаружил допотопные видеокассеты, а в шкафу нашел колесо с «живыми картинками»: покрутишь за ручку, а неподвижные картинки, накладываясь одна на другую, начинают двигаться…

На всякий случай я включил телевизор и нажал на Play, чтобы понять, что же смотрит резидент галактических шпионов… Полилась мягкая чарующая музыка, я поспешно развалился в кресле, экран заблистал радугой, там появилось объемное, голографическое изображение.

Я вздохнул, поглубже вдавился в мягкое сиденье. А женщина начала раздеваться, умело и чарующе, а когда оказалась полностью обнаженной, подошла и, с понимающей улыбкой глядя в глаза, потянула за язычок молнии на моих джинсах. Послышался знакомый треск.