Михаил Михеев - Охота на невесту 2 Страница 47

– А если нет?

– Ну, я не могу защищать всех сирых и убогих. В конце-концов, у девушек есть свои родные, свои женихи… Пускай разбираются сами. А вот если на тебя кто-нибудь посмеет руку поднять – я его просто убью. Так убью, что он будет рад тому, что, наконец, умер… Лучше, если все поймут это сейчас – тогда и проблем в будущем не будет.

Джурайя несколько секунд молчала, переваривая услышанное, а когда собралась наконец ответить, обнаружила, что они как-то незаметно дошли уже до бального зала. Ну а дальше Корбин двинулся вперед, подобно тарану, и людские волны качнулись от него в сторону, как от форштевня корабля. Джурайя пристроилась за его широкой спиной, в кильватер – все-таки это было куда удобнее, чем самолично оттаптывать ноги, не успевшие убраться с ее пути. Корбин таким рефлексом не страдал, поэтому под ноги смотреть даже не собирался. Ну а, зная об этом, народ просто шарахался.

Так они достаточно быстро дошли до неприметной двери в углу зала. Дверь была незаметная, через такую обычно слуги ходят, но было одно немаловажное отличие – неподалеку от нее изображали скучающих дворян трое крепких парней. Нет, дворянами они как раз были, эти мальчики из личной службы безопасности королевы. В первом поколении дворянами, королева сама произвела их в дворянское сословие, и все эти свежеиспеченные аристократы знали, что будущее их зависит только от нее. Умрет королева – и все, останешься ты с ничего, по сути, не значащим титулом среди враждебно настроенной толпы дворян потомственных. Потеряешь доверие благодетельницы – получится еще хуже, до вечера, скорее всего, не доживешь. Свои же и удавят втихую, а сумеешь сбежать – все равно поймают. Не свои – так охотники за головами, не они, так вот, хотя бы, граф де'Карри отыщет, и тогда останется только жалеть, что не умер от рук своих бывших товарищей. Те хотя бы сработают чисто и аккуратно, а охотники или тот же граф постараются сделать так, чтобы остальным показательный пример создать. Бывали прецеденты… Так что, имея перед собой сладкий пряник и страшный кнут, эти ребятишки были отменно выдрессированы и преданы королеве, как псы.

Корбин приветливо кивнул охране, те едва заметно подобрались, но пропустили графа и его спутницу без звука. Дверца даже не скрипнула, открывая проход в хорошо знакомый Корбину коридор. Ну а в конце коридора, в комнате для секретных переговоров, ожидала их Рейна, королева Багванны.

Если честно, Корбин не совсем понимал, зачем Рейне потребовалось пообщаться с Джурайей. Хотя… Ну, захотелось женщине, любопытно ей стало – так пусть ее, покажем, нам не жаль. Правда, надо было постоянно за своей речью следить, а то вдруг назовешь Рейну по имени, да еще и на "ты". Она, конечно, против не будет, тет-а-тет они так между собой и общались, но Корбин считал, что Джурайе, известной своим пренебрежительным отношением к титулам, надо хоть немножко проникнуться уважением к монархам, пусть даже не как к личностям, но хотя бы как к символам государства. Циником она еще успеет стать, это от нее никуда не убежит, но циничным, как считал Корбин, можно быть, попробовав проблему на вкус, а не заочно. Так что пусть смотрит, слушает и проникается важностью ситуации.

Ну, королеве Джурайя не слишком понравилась, это было видно с первого взгляда. Корбин, правда, понимал, что королеве не понравилась бы абсолютно любая женщина рядом с ним – ну имеет она на него виды, как ни отшучивайся. Ежу понятно, что ее отношение к Джурайе такое же, как было у него до очного знакомства с девушкой – корова, задача которой произвести законного наследника графства Карри. Только если Корбин предполагал просто завести кучу детей, то королева, несомненно, предпочла бы после решения этого вопроса банально убрать соперницу. Ну, хотя бы в какой-нибудь дальний монастырь. Он, Корбин, конечно вряд ли ей позволил бы подобное при любых раскладах, просто потому, что не терпел, когда кто-либо лез в его личную жизнь и диктовал ему, что делать, но королева-то этого не знала… Ну а сейчас граф и вовсе не был склонен давать девушку в обиду кому бы то ни было, вот только приходилось разводить политесы – еще с Рейной не хватало поссориться. Женщины коварны, а отвергнутая женщина – вообще страшный враг, так что приходилось деликатно маневрировать.

Между тем Рейна, после обязательной церемонии представления ей молодой дворянки, величественно кивнула и царственным жестом отослала Джурайю. Та послушно кивнула и, отойдя, принялась рассматривать портреты. Молодец, девочка, сообразила, как себя вести надо.

– Послушай, она и впрямь сильный маг?

– А? Что? – вопрос застал задумавшегося Корбина врасплох.

– Я говорю, она что, сильный маг? Выглядит… Сопля-соплей. Я думала, ты что-нибудь получше найдешь.

Хорошо хоть, у королевы хватило такта говорить негромко, а у Корбина хватило ума поставить полог, не дающий окружающим слышать их разговор. Ничего сложного, кстати, просто воздух на границе окружающей их полусферы вибрировал с невероятной частотой. Никому не мешает, пройти через такую преграду можно запросто, но не слишком громкие звуки гасит отлично. Единственный, пожалуй минус – изнутри тоже не слышно, о чем говорят снаружи. Ну и еще, хороший чтец по губам вполне способен разговор прочитать, но сейчас это не так важно – что Джурайя этим редким искусством не владеет, Корбин знал. Да и владела бы – что с того? Она в их сторону даже не смотрела.

– Она – действительно сильный маг, – спокойно, умело пряча раздражение, ответил граф. – Пожалуй, по силе в королевстве она сейчас номер второй. Поверь, у девочки большое будущее. Жаль только, что в обучение к знающему специалисту она попала слишком поздно.

– И что ты собираешься с ней делать?

– Учить. Пока что просто учить. И хватит об этом. Будто у нас более насущных проблем нет.

Рейна согласно кивнула, и следующие несколько минут разговор шел сугубо практический, о делах государственных, важных до зевоты… Вообще, конечно, Корбин прекрасно понимал, что на плечах Рейны сейчас лежит непосильная ноша – королевство, которым надо как-то управлять в условиях жесткого противодействия со стороны тех, кто, по идее, обязан всемерно поддерживать. Самое паршивое, что как только он займет престол, все это дерьмо придется ему разгребать. И не хочется – а придется, и не брать власть уже нельзя – королевство разваливается на глазах, нужна сильная рука. Придется много вешать, рубить головы… Грязная работа, а иначе нельзя – плохо кончится, время, когда можно было обойтись без крайних мер, упущено давно и безвозвратно. Корбин все это прекрасно воевал, и перспектива внушала ему ужас, но… Делать, нечего, механизм государственного переворота уже запущен, и маховик заговора набирает обороты. Процесс пошел, как любил говорить Прим, химича в своей лаборатории.