Александр Бушков - Завороженные Страница 47

Вот теперь, поручик прекрасно видел, Красавчика всерьез достало. Он по-прежнему сохранял горделивую осанку, он более не улыбался и в глазах играла натуральная тревога…

— Это еще не все, — безмятежно продолжала Элвиг. — Я не поленилась навести справки о том очаровательном создании, что сейчас трясется там от страха, — она небрежно указала подбородком на дверь. — Которое якобы проводит ночь у постели больной дальней родственницы… Низкорожденная семейка, конечно — гуртовщики, мясоторговцы… Однако народ, я бы так выразилась, своеобразный. Классические обитатели Пограничья, больше времени проводящие на лоне дикой природы, чем в городах. А потому и нравы у них… своеобразные. Если они узнают, что их кровиночка, солнышко, которое они намерены пристроить за серьезного, основательного человека из того же почтенного цеха, давно совращена благородным повесой, шляется к нему в гостиницу, забыв о приличиях… Там есть отец, два дяди, три брата и еще куча родственников. Они вам голову проломят в темном переулке или попотчуют мясницким тесаком, не особенно заморачиваясь уважением к законам… Разве что вы сбежите подальше… и опять-таки не сможете больше зарабатывать немалые денежки прежним ремеслом. Как вам перспективы?

— Прекрасная Элвиг, но ведь это ни в какие рамки не лезет, — тихо, серьезно сказал помрачневший Красавчик. — Есть же давно сложившиеся неписаные правила…

— А мне чихать! — отрезала Элвиг. — У меня нет другого выхода… и у службы тоже. Оставим пустую болтовню. Либо вы будете со мной откровенны, либо я пущу в ход все, что обещала. Клянусь гербом. И в том, и в этом. Если я узнаю все, что хочу знать, я о вас забуду. Если нет… Вам решать.

Какое-то время царило молчание. Наконец Сторри сказал:

— Я верю вашему слову, госпожа моя…

— Ну тогда не виляйте, — отрезала Элвиг. — Они интересовались картами Черных Городов?

— Да.

— Вы, конечно, сами ничего не могли им предложить…

— Ну конечно, — кивнул Сторри. — Я такими вещами не занимаюсь. Это все знают.

— Однако они, видимо, готовы были хорошо заплатить и за то, чтобы вы их просто-напросто отвели к тому, кто занимается?

— Ваша проницательность, любезная Элвиг, делает вам…

— Не паясничайте! — оборвала она. — У меня мало времени. Они заплатили, вы их отвели в лавку мастера Балари, где поручились за них… Верно? И он продал им карту…

— Уже без меня! — вскинул ладонь Красавчик. — Это не мое дело, я не нанимался присутствовать сторожем при сделке. Я их привел к Балари, получил плату и ушел. Если Балари утверждает обратное, он подлый лжец… Так что если я в чем и повинен, то исключительно в недоносительстве, а это не столь уж тяжкий грех…

— Вообще-то я вам верю, — задумчиво кивнула Элвиг. — Вы человек осторожный, на рожон не лезете и придерживаетесь однажды выбранных правил поведения. Однако… Я в жизни не поверю, что вы не заглядывали в карту. Искушение чересчур велико. Все известные мне карты Черных Городов — исключая те подделки, что впаривают болванам, — точны и надежны. Они прекрасно увязываются с современными картами, так что место можно найти без труда. Вы должны были сунуть в нее нос под предлогом того, что хотите убедиться, не подсовывают ли вашим друзьям подделку. На самом деле, как подсказывает опыт, можно продать не только карту, но и знание. У вас среди этого народа есть репутация надежного человека. И вы без труда можете потом это знание продать — и не раз, и не одному человеку. Что вовсе уж безопасно: слова к сыскным бумагам не подошьешь. Балари такой репутацией похвастать не может. Он, конечно же, прекрасно понимал, зачем вы сами изучаете карту, но не мог протестовать, он-то свое уже получил, к тому же благодаря вам… Ведь так?

— Предположим, — сказал Сторри, смахивая со лба крупные капли пота. — У вас на редкость проницательный для девушки ум, милая Элвиг, говорю совершенно искренне. Вот только в одном вы ошиблись. Этой картой я торговать не намерен.

— Почему?

— Да потому, что есть неписаные правила! — едва ли не крикнул он. — В нашем ремесле есть границы… Это смертельное место. Оттуда не возвращаются. Именно такой значок стоял рядом со знаком, обозначающим Черный Город. Балари — жалкий подмастерье, мелочь, он в эти тонкости никогда не вникал и настоящими знаниями не обладает. Так, нахватался верхов… А меня учил почтенный… ну да вы знаете.

— Я подозреваю, дело тут не в благородстве и неписаных традициях…

— Ну ладно, ладно, — махнул рукой Сторри. — Правильно подозреваете, точнее, знаете. Если станет известно, что кто-то продает заведомо погибельные карты или знания, с ним очень быстро приключится что-нибудь нехорошее… Мне это ни к чему. Можете не верить, но я потом рассказал этим двоим все, как есть. Что из таких мест не возвращаются. Только они не послушали.

— Я бы тоже не послушала, наверное, — задумчиво произнесла Элвиг. — Это ведь все жуткие легенды, Сторри — про Города Смерти, откуда не может вернуться ни одна живая душа… Сказочки, выдуманные исключительно затем, чтобы отпугивать прытких новичков и опасных конкурентов. Вы — любитель, Сторри. А у меня за спиной — Служба. Я сама бывала в двух Черных Городах. И прочитала все, что о них имеется в наших архивах. Так что сказочки все это — насчет смертельных мест. Попадаются, конечно, ловушки… Но их можно без труда избежать, если не баловаться на месте с иными находками. Но Город Смерти… Вздор.

— Считайте, как вам угодно…. — фыркнул Сторри. — Вы настолько же упрямы, насколько умны и прелестны. Не первый год знакомы. Думайте, что хотите, но так оно и есть. Я их предупреждал. А коли уж они до сих пор не объявились…

— Глупости, — отрезала Элвиг. — Ну?

— Простите?

— Не притворяйтесь, Сторри. Вы видели карту и должны были прекрасно ее запомнить. Показывайте место. У вас, как у всякого серьезного представителя вашего ремесла лежит где-то поблизости охапка географических атласов, лучших, какие только можно достать за деньги. Вам приходится быть и книжными червями… Я вам помогу, чтобы не рыться долго: отроги Филаперского хребта в той области, где расположено Семь Излучин… Ну, что вы стоите? Это ваше постоянное жилье, значит, и книги здесь.

Красавчик Сторри, не растерявший самообладания и достоинства, выпрямился с видом самой гордой несгибаемости. Отчеканил:

— Прекрасная Элвиг, я вам повторяю громко, внятно, членораздельно: это смертельное место. Оттуда не возвращается ни одна живая душа. Вам понятно?

— Понятно, — кивнула Элвиг. — Ну как, пойдете за атласом или мне уйти… и претворить в жизнь все обещанное?