Рэй Карсон - Книга шипов и огня Страница 47

Когда я, измотанная, добираюсь до хижины, Умберто там нет. Очень странно закрывать глаза, не пожелав ему спокойной ночи. Я долго не сплю, изучая пустоту около моего порога.

Глава 18

Утром на последнем в деревне куске пергамента я пишу записку Химене, используя классический язык. Я подписываюсь Tuciela — «твое небо». И отдаю записку мальчику, назначенному курьером.

Отец Алентин и я проводим остаток утра на самых крутых уровнях деревни, расспрашивая каждого жителя. Я записываю их имена на грубой овечьей шкуре. Мои запястья болят, меня удручает, что приходится прикладывать столько усилий, чтобы четко написать букву. Мы опрашиваем всех тщательно, и я записываю, откуда каждый из них родом и какие навыки у них есть. Даже самые маленькие удивительно самостоятельны и способны готовить пищу, шить одежду, пасти овец и даже вырезать из дерева.

Они смотрят на меня широко раскрытыми глазами, полными обожания и нервозности. Алентин очень мне помогает, он способен задать такие вопросы, какие мне бы и в голову не пришли, и с каждым, даже с малышами, находит общий язык, потому что держится легко и с участием. Вскоре в моих руках уже список из пятидесяти шести имен, и я поговорила с каждым, за исключением Умберто. Косме говорит мне, что он устал от диеты из баранины и отправился ранним утром на охоту.

Позже, днем, Косме и Белен приходят в мою хижину. Мы сидим на полу, обсуждаем список и обедаем ножкой ягненка, фаршированной белой фасолью и грибами.

— Только пятнадцать могут держать лук и стрелы, — замечает Белен.

— Как быстро мы можем натренировать остальных? — спрашиваю я.

— Довольно быстро, но проблема не в этом. У нас недостаточно оружия.

— Мы можем достать?

— Мы можем сделать, — он пожимает плечами, — но это займет время. В нашей долине недостаточно древесины.

— Девять умеют пользоваться пращой и рогаткой, — говорит Косме. — Чтобы сделать больше пращей, нам нужна только кожа. И камни. Мальчики любят швырять камни.

— Да! — Белен поднимает кулак в победном жесте. — Мы спасем мир от Инвьернов при помощи пращей!

— Любой, кто может убить зайца с двадцати шагов, способен убить Инвьерна с десяти, — отвечает Косме.

— Хорошо. — Я делаю глубокий вдох. Все это звучит забавно и глупо, словно мы дети, играющие в войну. Впрочем, так оно и есть. — В таком случае каждый должен учиться кидать камни пращой, пока мы придумываем, как нам сделать больше луков.

Согласно нашему списку, среди нас имеется кузнец, но нет металла. Есть швеи, но мы не знаем, как одевается противник. Есть акушерка, которая помогала Косме зашивать раненых, и охотники, чьи искусные силки и капканы извивались глубоко в предгорьях еще до прихода Инвьернов. Мара — повар, довольно известный. Все остальные просто дети, обладающие полезными общими знаниями, но мало кто из них владеет какими-то конкретными навыками. Так много людей, так много возможностей. Я просто не знаю, что с ними делать.

Головная боль ударяет позади моих глазниц. Я берусь за переносицу и бормочу, что мне нужно больше информации.

— О людях? — спрашивает Косме. — Тебе надо только спросить!

— Нет. Об Инвьернах. Об их армии. Как близко кто-нибудь может к ним подобраться, не будучи замеченным?

Косме засмеялась.

— Если этот кто-нибудь — я, или Белен, или даже мой брат, то очень близко.

— Достаточно близко, чтобы наблюдать за ними несколько дней?

Косме и Белен обмениваются взглядами. Это спокойный взгляд людей, знающих друг друга очень давно.

— Мы могли бы. Здесь есть пещера неподалеку. Очень высоко. Это был… — Белен опускает глаза на миг. — Наш любимый тайник, когда мы были маленькие.

Если это правда, то это может быть как раз то, что нам нужно.

— Мне понадобится карта их расположения, — говорю я. — Мы должны знать, где они едят и где спят, как организовано это место. Живут ли анимаги со всеми или отдельно? Что они носят? Как через горы приходит подкрепление? Как…

— Элиза, — Косме прерывает меня. — Мы все это узнаем. Завтра впятером мы отправляемся.

— Впятером?

Она кивает:

— Ты, я, Белен, Хакиан и Умберто. Мы успешно пересекли пустыню во время сезона бурь. Я уверена, ты не станешь разбивать такую божественно благословенную группу!

И отвели его, как свинью на убой, в царство колдовства. Я слабо улыбаюсь.

— Я думала, моя функция будет, скорее, организационной.

— Поешь хорошенько, принцесса, — отвечает Косме, фыркнув. — Завтрашнее путешествие заставит тебя вспомнить о тушканчиковом супе.

Она встает и потягивается.

Белен хватает меня за руку.

— Элиза, у тебя мощный ум. Если кто и должен осматривать эту армию, так это ты. — Его улыбка не может отвлечь от серьезных глаз. — Только постарайся не задерживать нас.

Они уходят, чтобы подготовиться к походу. Я сижу неподвижно, мой желудок где-то на уровне горла, а руки покрываются липким потом. Они правы, конечно, я сама должна посмотреть на лагерь. Меня немного успокаивает, что Служение можно выполнить и не зная об этом. И я знаю, что это необходимо. Воля Бога. Потому что, может быть, я как раз тот человек, о котором говорится в пророчестве — который должен войти во вражеские врата.

Но я хочу жить. Я хочу снова увидеть Химену. И Алехандро. Я хочу, чтобы у меня было время разобраться, что я чувствую к своему супругу.

У каждого будет чем заняться в наше отсутствие. Одни отправятся в княжеские владения распространять слухи о Мальфицио. Другим поручено заняться нашим арсеналом и обучать других пользоваться пращами, луками и стрелами. Третьи будут рыть ямы около всех главных подходов к деревне — их потом накроют тентами и тонким слоем грязи. Самые маленькие будут собирать сон-траву.

Меня пугает перспектива путешествия. Жара, боль в ногах, безвкусная еда маленькими порциями. Так как мы в разведке, мы не можем брать с собой верблюдов и должны нести свой скарб сами.

Нас провожает вся деревня. Они машут руками, пока мы поднимаемся по скале. На их полных надежд лицах широкие улыбки поверх рваной одежды. Нас снова ведет Умберто, тихий и серьезный. Он выставляет плечи вперед, как будто пробивает наш путь сквозь воздух. Почти два дня он не разговаривал со мной.

В мои плечи врезаются лямки рюкзака, в котором лежит спальник, сухая еда, бурдюк с водой, чернила и шкура — чтобы нарисовать с их помощью карту.

Умберто задает энергичный темп. Как и прежде, я прикладываю усилия, чтобы не отставать. Я уже не та толстая принцесса, похищенная из постели в Бризадульче, но по сравнению с моими проворными компаньонами я ужасно медленная и неуклюжая. Дорога через пустыню была стремительная, но равномерная и прямая. Здесь, в холмах, мои лодыжки болят из-за необходимости маневрировать между валунами и кустарниками, из-за подъема, нужного только для того, чтобы спуститься с другой стороны. Я, конечно, произвожу больше шума, чем вся группа, так что не знаю, как мне удастся подкрасться к Инвьернам незамеченной.