Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ] Страница 47

А вот это уж совсем ни в одни ворота! Да для всей нежити лесной, смех детский наипервейшая приманка, на сладкий кусочек указующая! Не хватает только сигнального факела, для нетопырей, дабы на подлете не промахнулись и указателя на опушке: «Морокам, волчням и разбойникам – туда».

– Грай? Тебе не кажется, что тут что-то не чисто? Забор-то у них где?

– Не кажется, – беззаботно отмахнулся парень, – он им без надобности тут.

– Без надобности? – я остановилась и попыталась просверлить спутника подозрительным взглядом. – А лес как же? А твари? Волки, в конце концов?

– Итка, ну что ты так взвилась? – Грай излишне старательно изобразил беспечный тон. – Ну, живут себе… люди, без забора. И что?

– Ничего! Не бывает так! – показное спокойствие спутника меня лишь больше насторожило.

– Вот ты знаешь, как бывает, а как нет? А! – травник резко остановился. – Познакомься, кстати, это Трош. Кузнец, про которого я тебе говорил.

Только я завертела было головой в поисках кузнеца, как где-то на уровне моего живота раздался резкий писклявый голос:

– Здравы будьте!

– Здра… – я земерла в недоумении. И это кузнец? Да его не то, что молотом, веником зашибить можно. Тощенький мужичишка, на полголовы ниже Грая, походил на кого угодно, но только не на кузнеца. Сам-то травник по худобе своей напоминал недокормленного цыпленка, но рядом с Трошем даже он смотрелся широкоплечим могучим воином.

– Что, мелковат, да? – мужичек добродушно усмехнулся в густые усы, видимо привыкнув к такой реакции окружающих.

– Да, то есть, нет… То есть я не то хотела сказать… – я засмущалась, стараясь не ляпнуть что нибудь еще и не обидеть радушного мужика. Он вон в гости позвал, к самой околице встречать вышел, а я тут как тут со своим языком-помелом.

– Дыть, не смущайся ты так! – Трош махнул рукой. – Не ты первая, не ты последняя. Да что там рост, главное, что силушкой ветра не обидели!

Я вежливо покивала, соглашаясь, и прикидывая, где в этом тщедушном тельце затаилась искомая «силушка»…

***

В ворота заколотили так, что Ветан, растеряв всю степенность и чувство собственной важности, спотыкаясь, кинулся открывать. Судя по звуку, стучали как минимум оголовьем меча или оплетенным в металл носом тяжелого рыцарского сапога. Да и правда, кто кроме рыцарей так бесцеремонно в общину рваться будет?

Невеселые мысли придали ногам прыти, а рукам проворности и, наконец, тяжелый засов, поскрипывая, пополз в сторону. Вовремя. За забором уже раздавались витиеватые ругательства и описания несчастий редкостной свиевости, которые должны в ближайшее время свалиться на голову нерасторопного охранника. Китоврас поморщился, уловив что-то про ближайшее родство с козами, но послушно потянул створку на себя. Все еще ругаясь, в ворота ворвался первый из рыцарей, на удивление кентавра оказавшийся клириком в длиннополой рясе.

– Где она!?!

Несмотря на разницу в росте, китоврас почувствовал себя нашкодившим малышом. Синие глаза клирика казалось, прожигали насквозь до самой души. Под этим взглядом очень хотелось признаться сразу во всех накопившихся грехах, вплоть до пирожка, утащенного в детстве со стола у соседки.

– Что тут, Свий вас побери, происходит?

Сочный бас развеял наваждение и Ветан, со вздохом облегчения, повернулся к спешащему от общинного дома старосте. Рыцари уже засыпались во двор, с похвальной скоростью просачиваясь сквозь узкую щель в воротах, и успели быстро обшарить большую часть подворья, распугав жителей по домам. Староста в нетерпении топнул копытом, повторяя вопрос и, охранник поспешил отойти в сторону. Вот пусть он теперь с незваными гостями и разбирается, не зря же в старосты выбирали!

Правда, каруселье на этом не успокоилось. Пришельцы требовали, по праву власти, выдать им давешнюю девицу. Староста доказывал, что она сбежала ночью, а ловить эту козу по оврагам желающих не нашлось. Масла в огонь подлили две, невесть откуда взявшиеся тетки, с воплями: «Куда вы нашу Иту дели?» и «Дочка, дочка моя где?» напустившиеся на окружающих. От домов уже спешили мужчины, на всякий случай сжимая в руках кто вилы, а кто уже и «лапу» с прикрученной булавой, что б уж наверняка….

***

– Грай, слушай! – внезапно всплывшая мысль оказалось настолько неожиданной, что я сбилась с шага, едва не зацепив дремлющую посреди дороги крупную серобокую кошку. – Разговор есть!

Травник недовольно поморщился:

– Попозже-то нельзя будет поговорить?

Я осторожно покосилась на кузнеца, скорчила досадливую рожицу и развела руками.

– Понятно, – спутник недовольно вздохнул, но все же отошел со мной на обочину. Трош понятливо утопал вперед, приостановился локтях в ста, поджидая нас и откровенно любуясь наливными яблочками в чьем-то саду.

Запинаясь от волнения, я передала Граю подслушанный под окном в общине разговор. Парень особого энтузиазма не проявил.

– А главное! – мне не терпелось поделиться догадками – Это не кентавр был! Ну тот, который приказывал!

– И что? – травник широко зевнул

– И ничего! Эпидемия у них! Тебя-то вон взашей вытолкали. А тут так запросто с каким-то человеком треплются, да еще слушаются его?

– Да с чего ты взяла-то, что он человек? – Грай начал закипать.

Я покосилась на травника, как на малого ребенка, не знающего самых очевидных вещей.

– По голосу, конечно!

Понимания в глазах спутника не зажглось.

– Грай, – я попыталась зайти с другой стороны – Скажи вот, что у меня с голосом не так?

Парень раздраженно прислушался:

– Cлушай, все так! Если бы еще языком поменьше чесала, цены б тебе не было! Не иначе Свий за него дергает! Нашла время, в загадки играть!

– А вот и нет! – я победно улыбнулась, озвучивая свои подозрения – У него голос без придыхания был! Это ты уже притерпелся и кажется, что все нормально. Но у нас-то объем легких куда как больше чем у остальных живых. Вот и получается, что в разговор короткие паузы вплетаются, на дыхание, пока воздух в легкие поступает. А этот нормально говорил!

На этот раз травник не стал отмахиваться. Попросил еще раз повторить разговор и, задумчиво почесывая лохматую макушку, двинулся-таки к кузнецу. Я, пожав плечами, отправилась следом.

На фоне остальных построек, домик кузнеца радовал глаз белизной. Деревню мы обошли краем, но я уже успела утомиться от местных разноцветных крыш и расписных стен. Чуть в стороне дымила кузня, и при нашем появлении оттуда вышли два крепких паренька. Неуловимо похожие на Троша, но на добрую голову выше и шире в плечах. Ладные, сбитые, как два боровичка лесных.