Кэрол Берг - Сплетающий души Страница 47

— Ложись. Я уже в порядке. Я посторожу.

Стоило ему свернуться клубочком на полу, как он уже спал. Он даже не шелохнулся, пока я втаскивал его на кровать. Ему-то не было разницы, где спать, но меня так меньше искушала возможность вернуться в постель. Я накинул на плечи одно из одеял и сел на пол. Едва я устроился, за дверью раздались тихие шаги. Я шепотом спросил, кто там, но ответа не последовало.

Несколько часов спустя лампы таинственным образом сами собой зажглись и вежливый слуга пригласил нас к завтраку.

Страж что-то пил из серебряного кубка, когда нас провели к нему. Я велел Паоло не упоминать о полуночных визитах. Будем столь же молчаливы, как и наш гостеприимный хозяин. Пусть гадает и беспокоится.

— Приветствую, странник, — сказал он мне, растягивая губы в улыбке, обнажившей пожелтевшие зубы, которые портили его внешний вид куда сильнее, чем торчащая скула. — Жду не дождусь, когда же мы покончим с нашими делами, чтобы вы — и этот другой человек — могли продолжить свой путь, куда бы он ни лежал.

— И я с нетерпением жду завершения наших дел, — ответил я. — Но они могут занять и несколько дней.

Улыбка его несколько поблекла.

— Посмотрим.

Я поклонился ему, протянув ладони вперед в приветствии дар'нети, но он отвел взгляд и подал знак слуге усадить нас.

На наших тарелках уже громоздились разнообразные яства, а кубки были до краев полны чем-то настолько ароматным, что в голове прояснялось от одного лишь запаха. Паоло в полнейшем восторге уже насадил на нож ломтик сосиски, когда я придержал его руку и отодвинул тарелку.

— Мы сами выберем себе еду.

Разочарование Паоло длилось недолго, потому что посреди стола было выставлено больше десятка блюд с хлебом, мясом и фруктами, а рядом выстроились несколько серебряных горшочков, из-под крышек которых шел пар. Мы сами положили себе еды, а Паоло наполнил чистые кубки.

Мне страшно хотелось пить, так что я отхлебнул горячей жидкости — вина или своеобразного сидра — слишком поспешно. Пряный напиток обжег мне горло, так что я едва не закашлялся. Как раз когда я пытался держаться с достоинством.

Паоло ухмыльнулся и проявил большую осторожность. Страж, похоже, и не заметил моего смущения.

Этот тип даже не пробовал поддержать беседу. Каждый раз, когда я обращался к нему, он принимался выкрикивать приказы слугам, мужчинам и женщинам самой причудливой наружности, безмолвно снующим вокруг. Вскоре я сдался.

Не успели мы с Паоло хотя бы наполовину насытиться, Страж вскочил с кресла.

— У меня есть определенные обязанности, — сообщил он. — Меня ждет утренняя аудиенция. Дела нашего короля не могут быть отложены из-за праздного любопытства какого-то чужака.

— Готов поспорить, если бы это ненароком увидел сам король, он бы порадовался, глядя, как здесь заботятся о его делах, — слишком громким шепотом заметил мне Паоло, одновременно дожевывая остатки окорока размером с наковальню. — Но, с другой стороны, ему ведь могло бы показаться, что его Страж немного чересчур этим всем наслаждается.

Страж зашипел, брызгая слюной. Он подхватил полы своей накидки и с топотом удалился, по пути перевернув маленький столик и толкнув локтями двух неосторожных слуг так, что они едва удержали стопки грязной посуды, словно жонглеры на цирковом представлении. Я пытался сохранить подобающую серьезность, но Паоло аж хрипел от хохота, и вскоре я не удержался. Мы смеялись, пока не начали задыхаться, и я не сомневался, что Страж, куда бы он ни ушел, мог прекрасно нас слышать.

Глупо было смеяться над человеком, чувствующим шаткость своего высокого положения. Я надеялся, что нам не придется об этом пожалеть.

Наевшись так, что уже смотреть не могли на очередную сосиску, мы попросили слуг показать нам дорогу к приемной Стража Они молча поклонились и проводили нас в длинный зал, который мы видели днем раньше. Он был битком набит существами всевозможных форм и размеров. Посреди толпы тянулась длинная очередь — видимо, просители. Страж, облаченный в свою серую накидку и золотой обруч, сидел на табурете возле трона, перед золотой драпировкой.

Я почти сожалел, что мы так сильно разозлили Стража, потому что утро он провел, огрызаясь на каждого, кто появлялся перед ним. Люди просили Стража обратиться к Истоку, чтобы тот восстановил разрушенные огненной бурей башни, или разрешил споры об имуществе и оскорблениях, или возместил им потери из-за невыполненной службы или нарушенных обязательств. Если б не странный вид просителей и нелепые обстоятельства дел, все это могло бы сойти за судебное разбирательство герцога Комигора.

Одноногий мужчина говорил о колодце каменного щебня, досуха опустошенном соседним оплотом. Женщина, у которой на руках было по три пальца, похожих на змей, жаловалась, что прибывший недавно одинок собрал с ее грядок больше чего-то под названием «таппа», чем был вправе. Она хотела, чтобы его на время оставили голодать, пока убыток не восстановится.

Толпа ахнула и попятилась, когда четыре человека втащили в зал страшное волосатое существо, связанное крепкими веревками, с пастью, обмотанной тряпьем. Пятнистая шкура и когтистые лапы чем-то похожего на кошку животного были покрыты запекшейся кровью, оно отчаянно вырывалось. Я не мог понять, зачем они притащили зверя в помещение, а не посадили в клетку до тех пор, пока не закончат свои дела.

— Уже много светов это существо свирепствовало меж Серых оплотов, Страж, — начал один из четверых, когда Страж позволил их компании заговорить. — Оно разрушало слабые оплоты и разрывало таппу, но не ело и не использовало ее. Теперь стало еще хуже. Один из одиноков погиб два света назад и еще один в прошлый свет. Мы нашли этого зверя… поедающим… мертвого. Мы просим разрешения уничтожить убивающее создание, пока оно не съело нас всех.

Существо зарычало и забилось в путах.

— Исток сказал, что одиноки не должны убивать существ, наделенных разумом, — кивнув, ответил Страж. — Но ясно, что зверь, поедающий одинока, — неразумен. Ваше прошение удовлетворено.

Двое одиноков держали корчащегося зверя, пока два других силой запрокидывали его крупную голову, обнажая горло. Из-за отчаянных рывков повязка сползла с его пасти.

— Я не ел одиноков! — зарычал зверь. — Мои собратья по норе отомстят за эту ложь. Через десять светов ни один одинок не будет жить в Серых оплотах. Они…

Но существу — то ли чудовищного вида человеку, то ли разумному зверю — не дали договорить. Один из тех, кто его поймал, воткнул ему в горло заостренную палку. Пока они тащили из зала труп, каменный пол заливала кровь, красная и вполне обычная на вид.