Павел Селеверстов - Золотой череп. Воронка душ (СИ) Страница 47

— Ну, наконец-то! — издалека закричал Клут. — А то ведь мы и уйти не могли.

— Сразу видно, компаньонов Броль подбирал под стать себе, — усмехнулась девушка. — Старик и два придурка, которым место на свиноферме.

— Но я то не такой? — подыграл Всебор. — Посмотри, какая стать!

— Ах, да! Как же я про тебя забыла, — отозвалась девушка. — Старик и трое придурков, которым место на свиноферме.

Ританаль вызвала настоящий переполох. Клут раскраснелся, перестал дымить и спрятал трубку, а Жиль и Палько принялись соревноваться в галантности. Получалось это плохо. И наблюдая за ужимками товарищей, Всебору стало казаться, что Ританаль права — эти двое самые настоящие придурки.

— Из всех кабаков вы выбрали самый паршивый, — заметила Ританаль. — Говорят, хозяин специально нанимает всяких бездельников, чтобы они собирали для него падаль. Надо же на чём-то похлёбку варить.

Была ли в словах девушки правда неизвестно, но на Палько и Жиля её сообщение подействовало как холодная вода. Они прекратили куражиться и сразу же сникли.

— Похоже, ночевать вам негде, а в Калибаре ночь самое дрянное время, хозяева даже собак загоняют в дома, — добавила Ританаль. — Ладно, отведу в приличную гостиницу. Там все вопросы и обсудим.

Они прошли огородами на другую улицу и тут же уткнулись в двери трактира, который по степени паршивости мало, чем отличался от любого другого в Калибаре. Но, судя по всему, Ританаль была другого мнения об этом заведении, и никто из четвёрки компаньонов перечить ей не решился.

На пороге их встретил хозяин, тщедушный робкий старичок. Он широко улыбнулся и дружески схватил Ританаль за руку.

— Как поживаешь, Брагед? — спросила Ританаль старика. — Мой верный Круэль просил передать, что в эту пятницу ждёт тебя на рыбалку. Не забудь!

Старик что-то промычал и с благодарностью поклонился.

— Брагед немой, — пояснила девушка. — Хороший человек и самый честный трактирщик в Калибаре. Хотя рыбак скверный, да и рыбу готовить не умеет.

Они прошли в гостевой зал, и Ританаль сразу же отвела их в дальний угол подальше от посторонних глаз. Жители Калибара не отличались особым любопытством, но о появление в городе остроухих уже все знали, и каждый старался рассмотреть эльфов поближе.

— Итак, судари, давайте сразу выясним некоторые детали, — усаживаясь на лавку, произнесла Ританаль. — С Бролем я была знакома давно, по походке узнавала в толпе, а из вас никого не знаю.

Присутствие женщины, да ещё знающей себе цену, смущало не только Всебора. Клут сопел, потел и не находил себе места. А Зубастик и Палько, неожиданно осознали, что их оборванный помятый вид вызывает у окружающих только усмешку, от чего сочли за лучшее не высовываться.

— Какие все застенчивые, — улыбнулась Ританаль. — И как это вы решились на столь опасное путешествие? А, ребята?

Она замолчала и выжидательно посмотрела на Всебора.

— Тогда ты говори, или тоже язык забыл?

— Эльф с трубкой — Клут, — робко начал Всебор. — Одноглазый это Палько, а моего стародавнего приятеля зовут Жиль.

— Знатная компания. Богатыри как на подбор.

Ританаль вскинула руку и посмотрела в сторону Брагеда.

— Принеси нам что-нибудь, — попросила она. — А то у моих друзей в глотке пересохло. Всё время молчат.

Старик в ответ кивнул и засуетился у стойки.

— В своём письме Броль не сообщил никаких подробностей, просто намекнул, что намечается выгодное дельце, — заметила Ританаль. — Однако я даже не подозревала, что полукровка собрался к «Воронке душ». Для эльфа, пусть даже наполовину, поступок равносильный смерти.

— Это долгая история, — отозвался Всебор. — Но если хочешь, я расскажу, в чём смысл и тогда…

— Нет, братец, уволь, — отмахнулась Ританаль. — Меньше всего меня волнуют причины, по которым остроухий ввязался в это рискованное предприятие. Он сказал, что можно хорошо заработать. Я согласилась. Тем более дорогу в Скальбур знаю, как свои пять пальцев. Договор по-прежнему в силе, но всё будет зависеть от того, сколько я получу.

Она замолчала и уставилась ему прямо в глаза. Колючий внимательный взгляд буквально прожигал и Всебор, который стал предводителем ватаги только накануне, с трудом справился с волнением. Конечно, если бы на его месте был Броль, она бы не посмела диктовать условия, но Громила погиб, а эта девушка чувствовала слабость каждого из них и хорошо понимала, что успех предприятия зависел теперь только от неё.

— В таком случае назови условия, — предложил Всебор. — Предмет, который предстоит разыскать, для эльфов бесценен, и они готовы отдать за него состояние.

— Ах, вот оно что? Теперь догадываюсь, о чём идёт речь, — девушка улыбнулась и с фальшивым удивлением подняла брови. — Всему причина эльфийские реликвии. Верно?

— Верно! Предмет потеряли и так неудачно, что он оказался в «Воронке душ».

— Глупости, — прошептала Ританаль. — Всё что оказывается в «Воронке душ» исчезает безвозвратно. Реликвия находится где-нибудь поблизости, иначе эльфы не затевали бы дело.

— Как бы там ни было, хозяева предмета платят большие деньги, и цену устанавливаем мы. По-крайней мере в этом был уверен Броль.

— Полукровка всегда был в чём-то уверен. Но это ему не помогло.

Подошёл Брагед, и Ританаль замолчала. Старик поставил на стол поднос с кувшином и пятью стаканами, а следовавший за ним помощник принёс блюдо с вареным картофелем. Когда они ушли, девушка кивнула на блюдо.

— Брагед сегодня угощает, — пояснила она. — Самая дешёвая еда в Калибаре это картошка, ему она ничего не стоит.

Соблазн был велик, но в течение нескольких минут никто не решался притронуться к угощению.

— Бесплатно, говорю вам! — рассмеялась девушка. — Или столбняк напал?

Первым слабину дал толстяк Клут, который махнул рукой и, отогнав ложную скромность, принялся запихивать варёные корнеплоды в рот. А Жиль и Палько, какое-то время пытались сохранять самообладание, но продержались недолго и, позабыв о приличиях, быстро наверстали упущенное.

— Ну, а ты чего? — улыбаясь, спросила девушка. — Картошку не любишь?

— Да, нет, — усмехнулся Всебор. — Просто яблок нажрался.

Вечерело. За окном багровел закат, в рассохшихся досках начали верещать сверчки. Весь бродячий люд, неторопливо стекался в трактир. Невообразимая смесь запахов, монотонный гомон, первая брань — всё это пришло с людьми и разбавило сонную атмосферу кабака. Для Брагеда начиналось самое горячее и самое прибыльное время. Он позвал жену и сыновей, чтобы было, кому подавать пищу и напитки, а сам занялся шандалами, на которых вскоре запылал огонь.