Александр Матюхин - Тень императора Страница 47

Но наваждение прошло так же быстро, как накатило. Я открыл глаза и увидел над головой серое небо. Увидел ветки деревьев, сплетенных в замысловатые узоры. Увидел легкие снежинки, кружащиеся в безветренном воздухе.

Пахло сигаретным дымом — повернув голову, я обнаружил неподалеку Бородача, из густой бороды которого торчал тлеющий кончик сигареты. Девочка по имени Инель стояла возле него с кипой листов в одной руке и ручкой в другой.

— … я попробую, конечно, моя дорогая, — говорил Бородач, не видя меня, — но у тебя почти не осталось сил на следующий прыжок. Да и поранилась ты, видишь?..

Девочка кивнула и принялась что-то писать. Бородач взял лист, усмехнулся:

— Ну, если ты действительно так считаешь…

Я приподнялся на локте, посмотрел на лежанку Императора. Мой господин все еще спал.

— Знаешь что, дорогуша, пойдешь пока с нами, а как найдем какое-нибудь поселение, сама решишь оставаться тебе или нет, идет? — произнес Бородач в полголоса, — с твоими-то силами.

И я понял, откуда все эти воспоминания о лагере в моей голове.

Они болтали всю ночь. Бородач и Инель. Вернее, Бородач разговаривал, а девочка писала — именно так. И я ворочался, потому что слышал тихий голос Бородача. И мне снился лагерь в поле, первая зима мертвой Империи.

— Доброе утро, — сказал я, поднимаясь.

Инель, увидев меня, улыбнулась, кивнула головой. Бородач выудил из бороды сигарету, выпустил в воздух облако дыма:

— Доброго, писарь, доброго.

— Как дела?

— Лучше не бывает, — Бородач поднялся, взял девочку за плечи и сказал ей, — я отойду с Геддоном на пару минут. Ничего не бойся. Мы недалеко, — потом поманил меня пальцем.

Мы отошли за пределы нашего круга. Подмерзший за ночь снег ломался под ногами с громким треском. Где-то над головами застрекотала сорока, но я никого не увидел. Холодный утренний ветер привычно забрался под полушубок — я потянулся, разгоняя усталость, похрустывая косточками.

— Держи, умывайся, — Бородач отстегнул от пояса флягу с водой и протянул мне.

Пока я протирал ледяной водой глаза, он говорил.

— Нам удивительно повезло, Геддон. Знак судьбы — не меньше. Встретить Странствующего вообще большая удача, а в такой момент — двойная удача!

— А что в ней такого важного? — спросил я, — девочка написала, что не может контролировать свои прыжки. Да мы и не хотим никуда прыгать. Зачем она нам?

— Ты смотришь прямо, писарь, и не видишь поворотов. Странствующие могут перемещаться по мирам. Они могут добывать нужные вещи, нужную информацию. Перетаскивать с собой других людей! Понимаешь, какая мощь скрывается в этой девочке? Если я смогу научить ее контролировать свои способности, если только смогу направить их в нужное русло…

— Скажи об этом моему Императору. Мне-то зачем?

— И ему скажу. И твой Император тоже будет знать. Но нам нужно договориться. Я хочу, чтобы вы не лезли. Девочка должна привязаться к одному конкретному человеку. Ко мне.

— Зачем? — подушечки на кончиках пальцев сморщились от холодной воды, онемели, но я умылся еще раз, прогоняя утреннее наваждение.

Нет никакого лагеря. Не осталось надежды в городе Плевроне.

— У нее нет родителей. Мы разговаривали всю ночь. Инель не помнит, откуда она родом, кто ее отец и мать. Она помнит, что у нее был брат, с которым они вместе прыгали по мирам. Но потом он исчез. Вполне возможно, что он ушел в другой мир и не смог вернуться обратно. Последние два года Инель просто пыталась жить.

— И ты веришь ей?

— У меня нет повода не верить.

— Когда мы встретили тебя, ты тоже рассказал много чего. И про жену несуществующую, и про работу и про медаль за лучшую уборку города, не помнишь? У меня есть повод не верить словам.

— Ты считаешь, что десятилетняя девочка способна так ловко лгать?

— Она не говорила, что ей десять лет.

Бородач вздохнул и продолжил:

— Она бродила по городам, просила милостыню, иногда подрабатывала в ресторанах и гостиницах. Глухонемым в любые времена и в любых мирах тяжело, поверь мне. Девочке нужно человеческое общение. Я хочу привязать ее к себе, чтобы она почувствовала, что я ее отец…

— Привязать, значит, — сказал я, — как собаку, да? Чтобы она всегда была рядом?

— А хотя бы и так, — огрызнулся Бородач мягко, незлобно, но что-то в его голосе заставило меня поднять глаза.

Бородач подошел ближе. Теперь его лицо находилось достаточно близко от моего лица, так, что я смог разглядеть седые волоски в его бороде и усах. Много седых волосков.

— Я помогаю вам догнать Ловкача не по доброте душевной, — сказал он тихо, — так и вы будьте любезны, не мешайте мне делать то, что я считаю нужным.

— А тебе нужна девочка Странствующий, — заключил я.

— Ох уж эта сентиментальность! — всплеснул руками Бородач. Его плечи покрылись густой белой бахромой, — если хочешь знать, писарь, так, для информации, Странствующие вообще не люди. Это у них оболочка такая, человеческая. А под ней вовсе не человек. Там нет сознания, нет «я». И мне их не жалко. Но я и не испытываю злости. Мне все равно. Рассматривай девочку как стул на человеческих ногах. В любой момент на него можно сесть. Ты же не испытываешь угрызения совести, когда садишься на стул?

Я молча закрутил крышку и протянул флягу обратно. Выпрямился. За спиной Бородача стоял Император. У него были заспанные глаза и растрепанные волосы. В волосах путались снежинки.

— О чем разговор? — спросил он, подходя ближе.

Я смотрел на Императора и гадал, слышал ли он наш разговор или нет. Иногда мне кажется, что я хорошо знаю Императора, а иногда — что совершенно его не понимаю.

Император не одел полушубка, оставшись в теплой вязаной рубахе с большими пуговицами. На ремне болтался меч. В этот момент Император выглядел моложе лет на десять. Этакий юнец с легкой порослью черных волос на подбородке и под носом. Вот только глубокие морщины на лбу, шрам на левой щеке и… глаза. Глаза, наполненные жаждой мести. Возможно, для меня он навсегда останется молодым Императором, но не для других.

— Геддон, дружище, мы же уже закончили? — спросил Бородач, положив руку мне на плечо. Я невольно сбросил ее и отступил на шаг назад, ломая ботинками снег, — возвращайся к Инель. Думаю, ее не стоит оставлять одну.

— Тогда лучше вернуться тебе, — сказал я, — если следовать разговору.

— Шиджилл, Геддон, что таково между вами произошло? — Император подошел ближе, — поделитесь?

— Охотно, — кивнул Бородач, смерив меня взглядом, — с глазу на глаз, если не возражаете.

— Я не возражаю, — пожал плечами Император, — Геддон, будь добр, вернись в круг. Присмотри за Инель.