Девушка, которую не помнят. - Елисеева Валентина Страница 48

— А убитые девушки…

— Он сознательно разжигал в них страсть (для менталиста это пустячное дело) и выпивал до дна, — глухо ответил Ник, отворачиваясь. Он уставился на клумбу, словно никогда ранее не видел растущих на ней цветов.

— Он их… они были… ну…, — неловко попыталась сформулировать Алеся болезненный для него вопрос.

Ее поняли. Ник ответил, всё так же не сводя глаз с красно-белой россыпи роз:

— Нет, он не вступал с жертвами в интимную связь. Ира Хальера трудно увлечь как мужчину. Глава тайной канцелярии — ледяная глыба, в нем весьма сложно зажечь страстные чувства, он хладнокровен во всем, на это даже его любовницы втихаря жалуются.

— Не так уж втихаря, раз о том известно, — хмыкнула Алеся.

— Я бы на их месте радовался, а не жаловался: если бы Хальер хоть раз воспылал к кому-то истинной страстью, то эту несчастную уже похоронили бы. Ведь если слабый маг ничем не защищен (а против Хальера не устоят никакие амулеты), а сильный маг не успеет (или не захочет) вовремя остановиться, вступив в магический обмен, то легко можно лишиться не только запаса магии, но и жизни. Сильные маги всегда старались вступать в браки с теми, кто близок им по уровню силы — тогда обоим супругам нечего опасаться, но если уровни слишком разные, то… Это как наполнять кувшин из бочки, а потом выливать все обратно: бочка никогда не опустеет, а вот кувшин мигом лишится всей «воды».

— Я верно понимаю, что если любовницей сильного мага будет не магиня, то ничего худого с ней не приключится? Маг не может «осушить» человека, так?

— Да, но среди высшего света и купечества простых людей мало, императрица Кларисса — это исключение из правила, а великий ир Хальер до бедных селянок не снисходит, — отрывисто объяснил Ник. — Так что его дамам действительно повезло, что их щедрый любовник холоден в чувствах. Злость контролировать проще, чем страсть, и раз с сотрудницами тайной канцелярии до сих пор не происходило несчастных случаев при общении с главой, то Хальера нельзя обвинить в несдержанности. Он и на жертвы свои охотится продуманно и целенаправленно, безучастный ко всему, кроме своих интересов: наполнить резерв магией, позволяющей ему вволю экспериментировать в создании новых заклинаний. Ир Хальер — признанный гений в области теоретической магии. Профессор Каллинг, ректор Магического Университета, — его хороший друг.

— Ого, — ахнула Алеся, — меня преследует и разыскивает не просто злодей, а очень-очень умный злодей. Гм-ммм… предпочла бы глупого и ленивого негодяя.

— То, что вы не излучаете магии, сильно затрудняет его поиски. Алеся, вы вчера спрашивали, можно ли вас как-то легализовать в нашем мире, найти вам постоянное пристанище, в котором вы могли бы не опасаться ищеек и их главы. Не знаю, почему я не подумал об этом еще вчера, но сегодня предлагаю вам простейший выход: станьте моей постоянной любовницей, живите в моем доме и я обеспечу вам безбедную, беззаботную жизнь. Вы будете разъезжать в каретах, одеваться в лучшие платья и считаться дочерью моего управляющего — у него по молодости лет было много романов, так что еще одна внезапно объявившаяся внебрачная дочь никого не удивит, вы будете четвертой по счету.

На Алесю словно вылили ушат холодной воды.

«Вот и причина его повышенного внимания к моей «красоте», и подтекст всех рассказов о тайнах Велейского двора: меня подводили к мысли, что роль любовницы в их мире — практически официальное трудоустройство, что таких «сотрудниц» имеют все богатые люди. Я думала, что прийти к подпольщикам — хорошая мысль? Я ошибалась».

Ник заметил, как похолодело лицо Алеси, как она замкнулась, отвернулась и отгородилась от него холодной сдержанностью, и добавил, настойчиво разворачивая девушку лицом к себе, заглядывая в глаза:

— Я готов обещать, что вы будете моей единственной любовницей, Алеся. Учитывая, что я каждое утро буду воспринимать вас, как новую и неизведанную незнакомку, такое обещание сдержать будет несложно — вы точно мне не наскучите.

Алеся стиснула зубы, сдерживая неразумное желание врезать по гладко выбритому породистому лицу. Она-то, глупая, переживала, что близкий человек ее не вспомнит после совместной ночи, а оказывается — это дар Небес, что не вспомнит, ведь так она НЕ НАСКУЧИТ!

С усилием выдохнула, раздвинула губы в притворной улыбке:

— Как я сама не подумала, что наилучшее использование моей способности моментально забываться — это устроиться содержанкой скучающего рейта! В самом деле — у рейта каждый день будет фактически новая любовница и никаких усилий для ее поисков. Все разнообразие включено в один комплект за те же деньги.

Она резким движением выбросила веточку жасмина и натянула на голову кепку, пряча под нее длинные волосы. Хорошенько затянула ремешок, удерживающий кепку, чтобы та не вздумала упасть, и сказала сухо:

— Спасибо за гостеприимство, рейт Дирас. Передавайте привет вашим юношам, пусть они выкинут свои записи обо мне — те им больше не понадобятся. Счастливо оставаться.

Широким шагом, еле сдерживаясь чтобы не побежать, Алеся понеслась к воротам. Подступающие слезы она сглатывала и старалась распалиться злостью, чтобы не сорваться в пропасть жалости к себе.

«Пора зарубить себе на носу: я — одиночка! Навсегда! Не то что любимые люди, даже друзья — это недостижимая утопия. Ничего, в родном мире выжила и в этом найду свое место, — твердила себе Алеся. — Пусть во мне нет магии, мне мозги заменят все заклинания на свете и полноценно заменят!»

Ее догнали, схватили за руку, резко развернули и прижали к крепкой груди, обтянутой тонкой рубашкой. Широкие ладони заскользили по спине, поглаживая и успокаивая.

— Хорошо, что высокая ограда и густая зелень скрывают с улицы картину того, как я обнимаю в своем саду щуплого парнишку, — прошептали Алесе на ухо горячие мужские губы. — Прости за эту проверку! Читать на листе, что ты кого-то уважаешь и доверяешь ему — это одно, чувствовать — совсем другое.

Поверка? Это была проверка?!

Алесю переполнил праведный гнев, она закричала:

— Знаю! В том и будет вечная проблема — вы через три минуты, как отвернетесь от меня, опять перестанете чувствовать! И что — сто раз на дню будете меня так проверять? Не хочу! Я бесконечно устала от этой безнадежности еще в своем мире…

Ее слезы таки закапали на белый батист рубашки Ника. Он вытащил из кармана хлопковый платок, аккуратно вытер девичье лицо, ласково тронул лоб губами.

— Я постараюсь впредь так не поступать, я все запишу и объясню самому себе. Алеся, давай перейдем на «ты» и постараемся стать друзьями? Про дочь управляющего я не шутил — сейчас же отправлю письмо в поместье и попрошу сделать церковные метрики, подтверждающие твое рождение в моем селе. Выучишь карту моих земель, имена монахов, старейшин всех сел, изучишь биографию своих «отца» и «матери» — никакой опрос не выявит разночтений в твоих словах. Конечно, проверку у менталиста ты не пройдешь, но к нему тебя просто и не поведут, если не усомнятся в том, кто ты такая, и если не будешь бродить по улицам в одиночку. Договорились?

Да, они договорились. Ник сдержал свое слово — долго что-то писал в тетради в присутствии Алеси, постоянно на нее посматривая и по-настоящему, открыто улыбаясь, пока Алеся сидела, замерев в кресле, и боялась поверить, что у них может сложиться нормальное сотрудничество. Если бы можно было всегда быть рядом, в поле видимости и слышимости, не спать ночами и не отходить друг от друга! Потом она изучала карту земель Дираса, внимательно следя за его пальцем, двигающимся по линиям и названиям, и сопровождаемым подробными пояснениями. А вечером прибежал довольный Рис, заявивший, что небольшая насмешливая заметка Алеси в газете имела ошеломительный успех, что он, Рис, восхищен и признает ее своим главным редактором, и что умоляет ее не бросать благое дело «открывания глаз народу». А чтобы не спутать своего «главного редактора» с кем-либо другим, Рис набросал карандашом портрет Алеси. Юноша умело рисовал не только карикатуры в газету — Алеся получилась на рисунке как живая. У Риса был явный художественный талант.