Белый Волк (СИ) - "Gamlet Pak" Страница 48

Это предложение весельчакам почему-то не понравилось, и крайний расправил плечи:

— Тебя сюда звали? Вот и вали подобру-поздорову.

— А как же сигареты? — подойдя ближе, удивился мужчина и без дальнейших уточнений ударил его снизу вверх в челюсть, тут же подсек ноги, а когда противник падал, присел и в последний момент нанес удар на добивание: так, чтобы голова с силой врезалась в асфальт.

— Ты чего делаешь, козел?! — возмутились сразу несколько ребят, и трое зашарили по карманам. Один за другим открылись простенькие, но от того не менее опасные китайские выкидные ножи.

— Он отказался закурить! — расплылся в улыбке незваный незнакомец. — Это было крайне невежливо.

— Я тебя сейчас на ленточки порежу вежливо, — пообещал тот, что казался самым старшим. — Гена, обойди его сзади и на перо насади, если удрать попытается.

И вдруг он истошно завопил, упал на асфальт и схватился за ногу, вокруг которой стало быстро расползаться кровавое пятно.

— Сема, ты чего? — не понял его товарищ.

— Он оступился, — объяснил незнакомец. — Но я диспозицию уточню. Ты заходишь мне за спину и наносишь удар в спину. А остальные нападают спереди, чтобы я не мог обернуться. Давай, заходи. Я подожду…

Четверо парней быстро трезвели, глядя на валяющихся друзей, и следовать совету не торопились.

— Но ты можешь поступить иначе, — развел руками незнакомец. — Ты можешь бросить нож, извиниться и сказать, кто вас послал потревожить эту милую молодую пару.

— Да пошел ты!.. — вскинул выше свой короткий нож Гена.

— Ответ неверный…

От тонущей в тени кустарника ограды промелькнула тень, на его запястье с легким чавканьем сомкнулись челюсти, превращая кости и мясо в кровавое месиво. Зверь развернулся и так же бесшумно исчез обратно в темноту.

— Та-а-ак, кто тут у нас еще с ножами?

Металл звякнул об асфальт, и остальные весельчаки бросились врассыпную. Незнакомец укоризненно покачал головой:

— Ну, что это за молодежь?! Никакого азарта, никакого задора. Никогда на своем до конца не стоят.

— Огромное вам спасибо… — Очкарик, поначалу пытавшийся спрятать подругу себе за спину, посторонился.

— Спасибо, — кивнула и она, пытаясь закутаться в плащ. Ее явно знобило.

— Ну, что вы, не за что, — вскинул руки мужчина. — Мне это ничего не стоило. Пустяки. А вы случайно не Кудряжин Дмитрий Павлович, недавно защитивший кандидатскую о производстве ниобий-оловянных сплавов для протяженных линий сверхпроводимых передач в Институте сверхпроводимости и физики твердого тела при Курчатовском центре?

— Вы знакомы с моей диссертацией? — удивился молодой человек, поправив на носу очки.

— Нет. Но рад узнать, как вы выглядите в реальности.

— Как же вы тогда поняли, что это я?

— Мне подсказали… Но это неважно. Рад знакомству.

— И я очень рад, — протянул руку молодой человек. — Дмитрий.

— Кирилл Кириллович Самасадский. Но можно просто Кирилл или Самасад, как вам угодно.

— Огромное вам спасибо, Кирилл Кирилло…

Самасад шумно вздохнул, и очкарик спохватился:

— То есть, спасибо, Кирилл. Я вам очень благодарен. Если что-то могу для вас сделать…

— Можете, — неожиданно согласился Самасад. — У вас такая юная, очаровательная и храбрая спутница…

Молодой человек ощутимо напрягся.

— Вы можете мне пообещать, что никогда в жизни, ни наяву, ни в мыслях, ни на одну минуту не променяете ее ни на одну другую?

— Что вы говорите, Кирилл? — возмутилась девушка. — Как можно вот так вот, вдруг, в темном дворе, под угрозой требовать таких обещаний?!

— А я могу! — вдруг вскинулся Дмитрий. — Я могу. Катя, ты самая лучшая девушка, что только есть в этом мире! Я невероятно счастлив, что тебя встретил, что ты со мной, и я клянусь, что никогда в жизни не променяю тебя ни на кого!

— Правда, Дима? — задрожал ее голос.

— Я люблю тебя, Катенька, и больше никто в этой жизни мне не нужен.

Кирилл виновато отвел взгляд в сторону от долгого страстного поцелуя.

— Простите бога ради. Мне следовало застать вас в более праздничной обстановке.

— Похоже, теперь, Кирилл, — сказал Дмитрий, обнимая девушку и глядя в ее глаза, — вам придется быть шафером на нашей свадьбе.

— Ничего страшного, — кивнул Самасад. — Теперь мы будем часто встречаться.

— Простите, вы ведь что-то хотели? — спохватился молодой человек.

— Не беспокойтесь, все происходит именно так, как нужно. Вы идите, чего вам тут мерзнуть? А я свою собачку подожду. Она кое-кого легонько цапает за пятки. Милое и безопасное баловство. Заскучала совсем в последнее время…

Подождав, пока парочка скроется в парадной, он догнал отползающего с порванной икрой весельчака, пинком перевернул на спину и поставил ногу на горло:

— Давай начнем с самого начала. Вас кто-нибудь посылал убивать этого человека, или у вас самих моча в голову ударила?

Но и в этот раз провести полноценный допрос у него не получилось: в кармане завибрировала трубка телефона. Самасад посмотрел абонента, ответил, уходя в сторону арки:

— Привет, Зоримира. Рад слышать твой голос. Слухи насчет конца света до тебя еще не доходили?

— Доходили. На сегодня отмечено уже сто восемьдесят семь возможных дат. Какая именно тебя интересует?

— Это я так пошутил… — смутился Самасад.

— Я тоже, — ответила гадалка. — На самом деле таких дат в десять раз больше. Ты в Москве?

— Да.

— Приезжай, я дам тебе карту.

— Спросить, что это означает, можно?

— Ничего страшного. Укрон желает тебя видеть. Он счел, что ты прошел второе испытание.

— Правда? А я думал, он всеведущ… Ты бы все же рассказала ему, как меня жестоко обули с моим подзащитным. Разве только ноги не вытерли.

— В нашем понимании, он почти всеведущ, Кирилл. Все деревья, птицы и звери могут быть его глазами. Но ты сам понимаешь, иметь глаза мало. Нужно еще захотеть ими пользоваться. За тобой он, как я поняла, смотрел. Ты выиграл.

— Но я прохлопал Костю, и теперь он строит ГАЭС. — Варнак дошел уже почти до Симоновского вала и теперь отвернул назад от шума машин.

— Это не так важно, как ты думаешь. Борьба сил, между которыми ты попал, длится уже многие десятки тысяч лет, а протянется еще дольше. Иногда побеждают одни, иногда другие. Но они, эти силы, похожи на две стороны медали. Одна не способна обходиться без другой, и нередко они сплетаются в единое целое во имя общих интересов. Схватка, которую ты продул, — это, скорее, борьба за лидерство, а не война на уничтожение. Они выясняют, кто круче. Ты проиграл, но показал себя хорошим бойцом.

— Значит, отсекания головы с занесением в личное дело не намечается?

— Не бойся, все как раз наоборот. Ты получил серьезное повышение, и мне высказан совет помогать тебе в твоих начинаниях.

— У меня такое неприятное ощущение, что мне морочат голову, — остановился Самасад. — А это приводит к неприятным мыслям. Например, о кошках и мышеловках.

— Экий ты пугливый, Кирилл. По виду и не скажешь.

— Зоримира, я не только мясистый. Я еще и живучий. И именно из-за врожденной осторожности. Скажи, чем я смог заслужить в своем провале такую благожелательность, что меня вдруг решили пригласить в темный лес на гнилое болото?

— Отвечу. Люди делятся на несколько основных типов, Кирилл. Ленивые — это те, которые любят получать плату, но не любят ничего делать. Исполнительные — это те, что честно исполняют поручения и ждут новых. И инициативные. Это те, что стараются сами. Когда русалки тебя перехитрили и ты остался в дураках, ты не стал ждать, пока леший даст тебе новое поручение. Ты нашел смертного, способного заменить Белокотова, и взял под свою опеку. Сам. Укрону понравился слуга, способный служить его интересам без лишних понуканий. Он хочет дать тебе больше свободы и просто надеется на твою честность. Ее ты тоже сумел доказать. Так что? Ты спрячешься или приедешь?

— Буду у тебя через десять минут.