Маргит Сандему - Зловещее наследство Страница 48

— Об этом ты мог бы подумать раньше. Теперь же я рада, что все получилось так, как получилось. Искренне благодарю тебя за твой позорный поступок! А сейчас можешь идти. Кучер довезет тебя до Кристиании.

Мгновение он молчал. Затем предпринял последнюю отчаянную попытку:

— Ты гонишь прочь рождественского гостя? Это приносит несчастье, ты знаешь.

— И это ты придумал? Нет, я не гоню тебя. Ты можешь пойти к кухонной двери и протянуть руку. Служанка положит в нее хлеба. Прощай, Симон. Дорогу ты найдешь сам.

Она вышла из комнаты и, не оборачиваясь, стала подниматься по лестнице. Но Симон, который наконец увидел возможность остаться с нею глазу на глаз, быстро побежал за ней и схватил ее за руку. В его глазах отразился истерический страх.

— Габриэлла, неужели ты не понимаешь? — прошептал он хриплым голосом. — Мне остается только пустить себе пулю в лоб!

Габриэлла сочувственно взглянула на него и оттолкнула его руку так, как отбрасывают ненужную вещь.

— Ты хочешь вину возложить на меня? — спросила она печально. — Нажать на мою совесть, чтобы я снова благоволила к тебе? Как же низко ты пал?

И она двинулась дальше по лестнице.

Спустя некоторое время Габриэлла услышала уходивший все дальше и дальше по дороге звук колокольчика.

Вошли Лив и Калеб, стали у двери и молча смотрели на Габриэллу, которая, сжав руки, сидела на кровати.

Лив сказала:

— Мы слышали последние слова Симона. Хорошо, что ты не поддалась на такую дешевую уловку.

— А если он застрелится?

— Самоубийцы о таких вещах заранее не кричат. Это была лишь пустая угроза. Тебе известно, что только ты можешь сейчас восстановить его честь.

— Меня не должна мучить совесть, правда?

Бабушка вздохнула.

— Поняла, как он перевернул все? А ты сидишь страдаешь от какого-то чувства вины. После того, как он полностью втоптал тебя в грязь. Радуйся, благодари Бога, что избавилась от такого человека! Или ты все еще питаешь к нему нежные чувства?

— Упаси Боже!

Она выпрямилась.

— Наоборот! Сейчас я поняла, как прекрасно, что освободилась от него.

— Калеб разговаривал со мной, Габриэлла, — тихо произнесла Лив. — Он хотел бы просить твоей руки, если это возможно.

— Почему невозможно? — робко спросила она, забыв о стыде.

Бабушка села рядом с ней.

— Потому что ты Паладин, девочка моя. Даже Симон для тебя был шагом вниз. Твой отец не сможет одобрить брака между тобой и человеком, вообще не имеющим дворянского звания. Ему самому пришлось идти к королю и просить разрешения жениться на твоей матери, Сесилии, хотя она была баронессой. Калеб не просит твоей руки. Он хочет только, чтобы ты знала о его любви к тебе.

Габриэлла посмотрела на него и увидела наполненные любовью глаза. Она вскочила и бросилась в его объятия, спрятала лицо у него на груди.

— Он также любим, — промолвила она и смущенно улыбнулась.

Руки Калеба ласково сжимали девушку в осторожных объятиях, и в это время взгляд ее встретился с умными глазами бабушки, которая произнесла:

— Готовы ли вы бороться за свою любовь? Достаточно ли она крепка, чтобы вы захотели этого?

— Моя — да, — горячо воскликнула Габриэлла. — А Калеб? Может, его намерения несерьезны? Не он ли… не он ли…

Голос ее замер, и она, расстроенная, освободилась от его объятий.

— Не он ли мечтал о здоровой белокурой крестьянке, на которую я совсем не похожа?

— Но фрекен Габриэлла, не верьте этой чепухе, — произнес, смутившись, Калеб. — Это были просто необдуманные слова, которые я сказал в пятнадцать лет, выйдя из шахты, где работал в абсолютной темноте и вообще не видел девушек, а только выдумывал, как они выглядят. Сейчас я знаю: любят не за внешность. Любовь зарождается в самые трудные моменты, такие, как сейчас у нас с Вами.

Габриэлла еще не совсем освободилась от своих навязчивых мыслей.

— Но я такая невезучая, — сказала она.

— Фрекен Габриэлла, никакая Вы ни невезучая! Я люблю Вас такой, какая Вы есть, неужели Вы этого не видите? Я научился любить Вас. Этого недостаточно?

— Достаточно, достаточно, — вспыхнула она. — Бабушка, что вы имели в виду под словами бороться?

— Теперь послушайте, — начала Лив. — Сама я была простого происхождения, когда вышла замуж за барона Дага Мейдена. Сесилия получила в мужья маркграфа Паладин, несмотря на ее простое происхождение. Ирья не была аристократкой, выходя замуж за барона Таральда. Тарье же женился на столбовой дворянке Корнелии. Теперь нам ясно, что Калеб должен попытаться. Мама Габриэллы сразу даст согласие. Все зависит от того, что скажет отец.

Габриэлла кусала губы.

— Папа — самый милый человек на свете, и он все сделает для Танкреда и меня, но он ужасно щепетильно относится к нашему положению в обществе… Как нам следует поступить?

— Во-первых, я хочу дать вам время получше узнать друг друга. Первая вспышка влюбленности может оказаться короткой. Попытайтесь только избежать таких ситуаций, которые могут привести к слишком большим соблазнам! Вы понимаете, что я имею в виду?

Калеб серьезно кивнул головой. Габриэлла энергично сказала:

— Не беспокойтесь, бабушка! Мама постоянно и строго предупреждала меня об этом. Я твердо убеждена, что не наделаю глупостей до замужества.

Лив и Калеб слегка улыбнулись ее словам.

— Прекрасно, — сказала Лив. — Затем мы втроем поедем к тебе домой и поговорим с родителями. Заодно я повидаюсь с родней в Дании. Мы уже давно не встречались.

Это было разумное предложение, и все его одобрили.

Наконец наступило Рождество. За обильный праздничный стол уселись все, взрослые и дети, торжественные и нарядно одетые. Глаза у пятерки ребят блестели, и Габриэлла с волнением вспомнила, как проходили их рождественские вечера в прошлом.

Переполненная искренним чувством Олина после того, как Таральд прочел рождественскую молитву заявила:

— Черт возьми, до чего все прекрасно!

Калеб и Габриэлла сели в сани и поехали раздавать рождественские подарки всем крестьянам и арендаторам Гростенсхольма. Их всюду угощали вином и, несмотря на то, что Габриэлла лишь осторожно смачивала в нем губы, в голове у нее немного зашумело. Все были так приветливы. Было Рождество, и она чувствовала себя такой счастливой. Свободна! Свободна и любима!

Что еще нужно человеку?

Очень скоро она познает это!

По дороге домой она удобно и беззаботно прильнула к Калебу под медвежьей шкурой. Ехали молча, испытывая огромное счастье. Калеб выпил больше нее. И когда они проезжали лесом после визита к последнему арендатору, его рука проникла довольно далеко под ее лифчик. Габриэлла спокойно подвинулась к нему ближе. Он остановил лошадь. Сумерки уже наступили, и на дороге никого не было. Калеб притянул высокородную фрекен Габриэллу к себе и прижался лицом к ее шее. Она легко и радостно вздрогнула: наконец она свободна от всех тех препятствий, которые внушало ей молодое самокритичное отношение к себе. Ее рука почти конвульсивно погрузилась в его волосы.