Клара - Смерть любит танцы Страница 48

— Мы изображаем парочку, девочка, — напомнил мне он холодно, — Я не позволю унижать себя изменами!

Я хмыкнула и резко сбросила с себя его руки:

— Мы изображаем друзей, ваше высочество, — напомнила я, — И если вам кажется, что настолько вторгаться в личное пространство друга — нормально, это ваши проблемы, а не мои. А я предпочитаю представителей других рас — они колоритней, да и в постели лучше. Тем более что я не в вашем вкусе. Что ж мне, из-за нашей маленькой игры личную жизнь отменять? Так что — ползите в свой муравейник, вас там ждут!

С этими словами я развернулась на каблуках и вознамерилась уйти. Его высочество, разумеется, терпеть этого не стал — меня ухватили за руку и с силой дёрнули на себя. Не удержав равновесия, я ткнулась носом в тёплую ткань на груди принца.

— Хочешь набить себе цену? — уточнило высочество, — Зря. Детка, ты стоишь не дороже, чем твоя тётка, и место тебе у одной из Матушек, а не во дворце. Прости, но я тебя насквозь вижу, и там нет ничего такого, что могло б меня зацепить. Зря надеешься! И ты будешь одной из, подстилкой — я так сказал. В тебе магии — две ложки, ты — низшая, так что хватит показывать характер. В Империи — ты никто.

— Да, ваше высочество. Я никто, и тетка моя — никто. Только к ней Император прислушивается больше, чем к вам. И чего тогда стоите вы?

— Знаешь, милочка, я не знаю свою цену. В отличие от тебя, ни разу её не называл.

— Полно, ваше высочество, все мы — товар. А то, чему никто не искал цены — никому не нужный хлам. Закон рынка!

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза. И в тот момент я поняла: я — дочь своего Клана, моя кровь — не вода. Я ненавижу Чарующих так, как только умею, и этот мальчик мне заплатит — и за свои слова, и за то, что некогда с нами сделали. И я свою душу до дна выпью, но не позволю ему обыграть меня…

Принц вздрогнул и первым отвел взгляд.

— Пошли, нас уже ждут, — а я неожиданно поняла, что буду делать дальше…

— Да, ваше высочество.

Он удивлённо оглянулся. Покорный, равнодушный тон. Лицо — ледяная маска. Голова приопущена в поклоне так, как того требует этикет. В общем, перед ним стояла идеальная подданная, верная короне….

Лассан довольно хмыкнул и пошёл впереди. Я засеменила за ним, пряча мерзкую ухмылку в уголках губ…

— Сядь рядом со мной!

— Да, мой принц…

— Переодень это платье!!

— Как скажете, Ваше высочество…

— Пойдешь со мной на вечернее служение Солнечному Богу!

— Как прикажете…

— Прекрати!!!

— Простите, ваше высочество, я вас чем-то обидела?

— Перестань поддакивать!!!

Я коротко поклонилась. Принц зарычал, и мне стоило большого труда не захохотать. Что, скушал?

— Тан, веди себя нормально, — сделав несколько вдохов-выдохов, попросил принц почти приятным голосом.

Следуя имперскому этикету общения с коронованными особами, я присела в глубоком реверансе, поклонилась, коснувшись рукой земли, и сказала:

— Не волнуйтесь, мой принц. Я хорошо знаю, как должна себя вести истинная дочь Солнечного Бога.

Его ноздри хищно раздулись, а на лице заиграли желваки. Он понимал, что спорить в такой ситуации — глупо, потому просто подал мне руку.

Храм Солнечного Бога… Роскошь, свет, золото, лепнина, изображающая чистых и непорочных, чадящие благовония — всё это действовало на меня подавляюще. Я невольно поёжилась, глядя на высеченные на колоннах руны.

Мы вошли в зал и устроились на почётных местах. Поклонение шло своим чередом, к небу летели заунывные песни, и магия пронизывала всё вокруг. У меня кружилась голова, и хотелось выбежать прочь из этого проклятого зала, хотелось посмотреть на настоящее небо…

Но я стояла, сложив руки, как предписано этикетом, и чуть опустив голову. Принц изредка недоверчиво косился на меня — я не шевелилась.

Служение окончилось, и каждый должен был подойти и зажечь огонь в чаше одного из святых. Лассан уверенным шагом подошёл к статуе Солнечного Бога и зажёг пламя в одной из чаш. Больше никто подойти не рискнул — это считалось испытанием веры. Тот, кого не любит его святой покровитель, обожжет себе руки, а иноверцы вообще сгорят в пламени…

Когда пламя поднялось достаточно высоко, я, как и все, преклонила колени. А потом — встала, мило улыбнулась принцу и медленным, ровным шагом подошла к ликам Бога и его помощников. В глазах Лассана отразился лёгкий испуг — зажечь пламя мог только маг.

Я ухмыльнулась, взяла лучину и прошлась вдоль статуй. Вот Непорочная, вот Карающий, вот Проклинающий и Знающий…

А вот и она. Жертвующая.

Все знали её, как человеческую девочку, которая некогда пожертвовала жизнью ради Солнечного Бога во времена войны Кланов. Но я…

Я знала историю о совсем молоденькой дочери нашего Клана, о безумной любви между ней и Сотворенным Богом, которого после стали называть Солнечным. О том, как она предала семью, кровь, себя — ради него. О том, как заплатила жизнью за это. О том, как тот, кого она считала своим Хозяином, предал её…

Я улыбнулась и кинула лучину в чашу. Пламя медленно поднялось к потолку, не ровно, как в чаше принца, а словно танцуя. Я почувствовала, что кто-то стоит за моей спиной. Волной меня накрыла чужая благодарность: «Спасибо, внученька. Единственная из наследников, кто решился прийти. Ты первая, кто меня простил».

Я улыбнулась — на душе стало легко, и я уже радовалась, что попала в этот храм.

«Брось, бабушка. Всё было, как было, но я-то знаю: за любовь не судят…»

В карете мы с принцем ехали молча. Я уселась так, как предписывал этикет, и смотрела в пол, даже не глядя на принца. Изредка я чувствовала на себе его косой внимательный взгляд. Как и следовало ожидать, он не выдержал первым:

— На моей памяти, ни для кого Жертвующая ещё не зажигала такого пламени. Да и мало кто к ней подходить решается…

Равнодушно:

— Да, ваше высочество.

Молчание. Перестук колёс. Я уже благополучно забыла о принце, и, прикрыв глаза, вспоминала ночной Лассат и его хозяина. И в душе почему-то зрела уверенность, что небо мне всё же поможет вернуться туда снова…

— О ком ты думаешь? — ворвался в мои мысли голос принца. Как ты мне надоел уже, а…

— Ни о ком, ваше высочество.

Вздох:

— Ладно.

Снова молчание. Потом:

— Я был немного не прав.

Я усмехнулась и подняла на него глаза:

— Немного не прав — это то же самое, что почти беременна или чуть-чуть умер?

На лице принца заиграла на диво живая улыбка, а свет вечерних фонарей отразился пламенем в глазах:

— Да, это из той же серии. Мы же ужинаем вместе?