Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека Страница 48

— Арагх! — во всю мощь драконьего голоса прогремел Джим.

Он бросился на полукруг, который в момент соприкосновения распался. Джим покончил с четырьмя воинами. Английский волк расправлялся с тремя, остальные бросились в бегство.

— Где Жиль? — крикнул Джим.

— В зале, — прохрипел Арагх. — В последний раз я видел его там.

— Сэр Хьюго?

— Его я не видел вовсе!

— В башне его нет! — пояснил Джим. — Я только что спустился оттуда. Брайен облачается в доспехи. Я осмотрю замок.

Одним взмахом крыльев он очутился на стене. Справа и слева валялись безжизненные тела, из груди каждого торчала стрела.

Где Дэффид? В лесу? Или он присоединился к отряду Жиля, сражавшемуся в зале?

В этот момент двери башни распахнулись, и оттуда высыпали воины, вооруженные короткими копьями. Они спешили на подмогу своим товарищам, сражавшимся у конюшен.

Джимом овладела драконья ярость. Он соскочил со стены и напал на врагов.

Никто из солдат не смотрел наверх. И потому, обрушившись с тыла, Джим оказался в самой гуще сражения. Он шипел, ревел, кусал зубами, царапал когтями, заваливал крыльями, балансируя на задних ногах.

Ряды нападавших таяли. Он бился против соломенных солдат, вооруженных копьями из тростника. Пики разламывались при легком прикосновении, а солдаты, как тряпичные куклы, разлетались по сторонам. Чувство необузданной дикой мощи пробудилось в Джиме-Горбаше. Краем глаза он заметил, что Английского волка окружил свежий резервный отряд сэра Хьюго. Решение пришло незамедлительно: разделаться с солдатами и прийти на помощь Арагху. Волк просил Горбаша не рисковать. Но кто устоит перед драконом? Никто! Он непобедим! После боя он напомнит об этом всем: волку, разбойникам, рыцарю… Внезапно нападавшие закричали — победно, триумфально.

— Горбаш! — взвыл волк. — Горбаш!

Волк звал на помощь? Джим обернулся и увидел прижатого к стене Арагха, тот не был ранен, и ситуация была далека от критической.

— Зал! — взвыл Арагх.

Джим посмотрел поверх сверкавших с новым усердием пик. Главные двери зала медленно раскрылись. На пороге появилась тяжеловесная фигура в зеркальных доспехах, верхом на коне; в металлической перчатке было зажато копье.

Медленно, не спеша, рыцарь выехал в центр двора, посмотрел на волка, затем на Джима и размеренным шагом направил лошадь к воротам.

Упреки и негодование сменили ликующие возгласы. Воины перестали сражаться, некоторые, побросав оружие, пытались спастись бегством. Арагх немедленно воспользовался переменой в ходе сражения, бросился вдогонку и заваливал солдат со спины. Но трусливые наемники не интересовали Джима.

— Наводи порядок, Арагх! — крикнул он волку. Пламя всемогущества свирепо пылало в его груди. Джим жаждал поединка с рыцарем. — Он не уйдет!

— Нет! Остановись! Сэр Джеймс! — донеслось до Джима.

От двери башни отделилась фигура. Это был Брайен, полностью одетый в латы и во всеоружии. Он тяжело побежал к конюшням, где ржали, стремясь освободиться от привязи, лошади.

— Слишком поздно! — радостно прогремел Джим. — Я вызвал его первым!

Он перелетел через стену замка. До леса всаднику оставалось не более четверти пути.

— Сдавайся, сэр Хьюго, — во весь голос вскричал Джим. — Я все равно настигну тебя!

Он ожидал, что рыцарь, позорно покинувший на произвол судьбы солдат, пришпорит лошадь — в панике пустит ее галопом, заслышав голос дракона и увидев снижающуюся махину мышц. К удивлению Джима, сэр Хьюго остановил коня, развернулся и изготовил к атаке копье. Затем он пришпорил лошадь и поскакал на Джима.

Джим едва не рассмеялся. Рыцарь потерял голову. Или, смирившись с фактом, что поражение и смерть неизбежны, он решил погибнуть в бою? В то же время, он внезапно вспомнил слова, сказанные Смрголом в логове драконов. Многие ли из вас отважатся встретиться с джорджем в панцире, с направленным на вас рогом?

Затем он и сэр Хьюго сошлись в схватке. Невероятной силы удар и ослепляющая боль стерла зрение, мысли, память — все…

Глава 17

— Мой мальчик… — приговаривал горестно дрожащим голосом Смргол. — Мальчик мой…

Долгое время сознание Джима различало лишь двигающиеся тени, перемежающиеся периоды расплывчатого света и полной тьмы; неясные чужие звуки и скрежеты то приближались, то растворялись вдали… Чуть позже появились голоса — знакомые и незнакомые. Но бескрайнее море боли то засасывало в темные глубины забытья, то выталкивало на поверхность опаленной реальности, всецело подчиняя сознание собственной прихоти. Джим существовал в мире боли. Боль вгрызалась в тело, в мозг, в нервные волокна, в кости…

Чудовищное страдание стало основой бытия. Оно длилось… длилось… вечность… бесконечность…

Но, вычленив из внешнего мира голос Смргола, волны океана боли стихали, мало-помалу переходя в рябь. Отступление вселенского дискомфорта вызвало блаженство. Остаточная боль являлась старым закадычным приятелем, и ее исчезновение было сопоставимо с утратой друга детства. Джим попытался сосредоточиться на громадном пятне, находившемся совсем рядом.

— Смргол?.. — вопросил Джим-Горбаш.

Продравшийся сквозь сухость горла хрип напоминал лишь призрак, бестелесный дух того зычного, громоподобного голоса, которым в момент первого пробуждения в драконьем теле наделил Джима этот странный мир.

— Он заговорил! — Это был Смргол. — Хвала всемогущему Пламени! Он будет жить! Волк, зови остальных! Передай, он будет жить! Пусть приходят все!

— Иду, — раздался ворчливый голос Арагха. — Я разве сомневался, что он выживет? Ты забыл мои слова?

— О, нет, нет… — сдавленно произнес Смргол. — Я старый дракон и видел много своих соплеменников, павших от рогов джорджей… Горбаш, как ты себя чувствуешь? Говорить можешь?

— Самую малость… — прошептал Джим. — Что произошло?

— Идиоты вечно попадают в передряги! — Суровый тон явно не давался ворчливому Смрголу. — Что надоумило твою беспутную башку броситься на панцирного джорджа? Джорджа с рогом и верхом на лошади?!

— Что со мной произошло? — прохрипел Джим.

— Рог, или копье, как они его обзывают, проткнул тебя! Вот что произошло! Любой, кроме дракона, умер бы на месте, едва коснувшись земли. Любой дракон, кроме драконов нашей ветви, умер бы в течение часа. Ты восемь дней качался над пропастью. Но раз уж ты заговорил, то теперь будешь жить. Дракон, не убитый на месте, выживает. Такова уж наша природа, малыш!

— Выживает… — повторил Джим. Как странно и непривычно звучало для него это слово!