Мэри Херберт - Валориан Страница 48

Валориан присвистнул от изумления и недоверия.

— Твой отец? А я думал, что он не будет иметь со мной ничего общего без разрешения лорда Фиррала.

Гилден не стал обращать внимания на эти упреки. Его отец славился своей непредсказуемостью.

— Я разговаривал с ним, — с усмешкой проговорил он. — Я же должен был как-то отплатить тебе за своих беременных кобылиц. И за правду, Валориан. Он знает одно место, глубоко в Гол Агха, где обе наши семьи могут найти надежное укрытие на зиму. Он хочет, чтобы ты присоединился к нам.

— Гол Агха? — переспросил Айдан. — Каньон Ветров? Я не знал, что там есть место, где можно остановиться даже на день, не то что на несколько месяцев.

— Я тоже так думал. Но отец клянется, что место есть. Он отправил туда несколько гонцов, чтобы убедиться, а я поехал сюда. — Он потянул себя за ус и посмотрел на Валориана: — Ты пойдешь?

— Ты должен понимать, что мы ставим всю твою семью под серьезную угрозу, — сказал Валориан.

Гилден не замедлил с ответом:

— Конечно.

Охотник посмотрел на своего брата и на остальных людей, окружавших его. Выражение надежды и облегчения на их лицах устранило последние сомнения. Если Гилден и его семья решили рискнуть, чтобы спрятать их, он не будет больше спорить. Он почувствовал, как огромный груз давившей на его плечи ответственности растаял без следа.

— Мы пойдем, — ответил он. Затем он подъехал к Кьерле и сообщил ей новость.

— Хвала Амаре! — с восторгом воскликнула она. — У нас будет хлеб к началу Охотничьей Луны!

И она была права.

К наступлению следующего полнолуния, которое в племени именовалось Охотничьей Луной, осветившего ярким светом Дархорнские холмы, обе семьи встретились и отправились на юг, прочь от Стоунхелма, вглубь гор, направляясь к каньону, известному под названием Гол Агха. Широкое отверстие каньона, получившее название Обители Ветров, было обращено на северо-запад, поэтому втягивало в себя все штормовые ветра и зимние бураны подобно гигантской турбине. Красно-коричневый каньон никогда не был спокоен от порывов налетавших ветров, которые царствовали на всем его протяжении. Они пели и завывали на все голоса, порой настолько громко, что человеческое ухо было не в силах выносить их рулады.

Но чем дальше, тем больше делал каньон несколько поворотов, которые отнимали у ветров их силу, и под прикрытием высоких стен находилось вытянутое узкое пространство, покрытое зеленой травой и редкими деревьями. Место нельзя было назвать идеальным, но оно было безопасным. Лишь немногие из охотников отваживались углубляться в каньон. И одним из них был отец Гилдена, сделавший это еще в молодые годы.

К счастью, память старика была ясной, как и прежде, и спустя три дня пути, когда ветер толкал их в спину, обе семьи наконец достигли укрытия в каньоне. Они не мешкая приступили к созданию довольно основательного зимнего лагеря, включая сооружение печей для выпечки хлеба. И спустя два дня после начала полнолуния Кьерла съела свой вожделенный кусок теплого нежного свежеиспеченного хлеба.

Полнолуние означало наступление нового праздника для членов племени, на этот раз в честь бога Шургарта, бога войны и охоты. Они провели целый день в плясках и имитациях сцен охоты, и когда полная луна осветила высокие стены каньона, все мужчины вскочили на ноги, чтобы начать охоту на самого свирепого хищника, водившегося в горах — пещерного льва. После лошадей пещерный лев считался самой большой драгоценностью, которая только могла быть у охотника. Убить одну из диких кошек во время празднества в честь Шургарта считалось великой честью и хорошим предзнаменованием на весь год.

Валориан сам не мог похвастаться успехами в охоте на пещерного льва, но на этот раз Кьерла совершенно не удивилась, когда ее муж вернулся два дня спустя похудевший, измученный, сгибаясь под тяжестью шкуры огромного хищника.

Перед глазами двух семей отец Гилдена раскинул шкуру на всеобщее обозрение.

— На глазах Шургарта, — прокричал он всем собравшимся, — Валориан продемонстрировал свое умение и метнул копье прямо в грудь несущейся кошки. И это ему в награду мы вручаем эту шкуру!

Толпа приветственно загудела, когда Валориан поднял шкуру, в его груди горела гордость и благодарность. Он вручил мех Кьерле, чтобы она могла выделать его как следует и поступать с ним по своему усмотрению.

Спустя несколько дней, ветреным ненастным утром он поцеловал жену на прощание и, оставив ее на попечение Матери Виллы, отправился вместе с Айданом, Ранулфом и Гилденом на разведку Волчьего Прохода.

ГЛАВА 10

Четверым всадникам не составило труда ускользнуть от тарнишских солдат, все еще рыскавших по холмам. Они не были обременены заботами о стадах и повозках, поэтому могли двигаться быстро, выбирая тропы, знакомые только диким животным да членам племени. И спустя всего лишь несколько дней они достигли горного кряжа, где Валориан был поражен молнией, и направились дальше, в земли, которые были известны одному Ранулфу.

Молодой человек испытывал радостное возбуждение от того, что он вел за собой остальных. Их путь лежал к югу, через все пространство Чадара, через горные кряжи, холмы и долины, о существовании которых они и не подозревали прежде. Незначительно удалившись от места, так печально известного Валориану, Ранулфу пришлось свернуть на дорогу, ведущую в долины, прочь от подножия холмов, чтобы объехать широкий и глубокий каньон, прорезавший скалы и высокими обрывистыми стенами петлявший до самых равнин. Это скалистое ущелье являло собой непреодолимое препятствие на пути к северу или к югу, в каком бы направлении они не двигались. Валориан скривился при мысли о том, что, если бы племя пошло этим путем, ему пришлось бы неизбежно спускаться в долины, чтобы обойти каньон.

Прошло еще несколько дней после того, как они преодолели это препятствие, и они переправились через Пьяную реку в Сарсисии. Еще пять дней они ехали к югу по склонам гор, пока не достигли широкой долины, лежавшей вокруг спокойно несшей свои воды Серебряной реки.

Когда четверо всадников увидели следы колес повозок, оставленных уходившим Двенадцатым Легионом, Валориан почувствовал, как растет его возбуждение. Он мог ясно видеть отсюда два высоких утеса, вздымавшихся в небо из одной горы. Их очертания напоминали остроконечные уши волка.

Ранулф кивнул головой, когда Валориан указал на них. Наконец-то спустя столько дней Валориан мог сам увидеть Волчий Проход. Следуя по колеям, оставленным повозками Легиона, они направились по длинной и местами довольно крутой дороге к вершине, туда, где находился перевал, и остановились там, глядя на расстилавшиеся у их ног земли. Они долго молчали, ощупывая глазами обрывистые горные кряжи и крутые, припорошенные снегом гранитные склоны, покрытые соснами холмы и раскинувшиеся далеко-далеко пурпурные равнины.