Патриция Маллен - Повелители камней Страница 48

— Ты ему не понадобишься сегодня, — сказал лорд Бенаре. — Отдыхай, занимайся своими делами.

Тим удивился. Вернувшись в конюшню, он принялся за свою обычную работу, хотя чувствовал себя отвратительно. Он покормил Авелаэра, вычистил стойло. Жеребец, третий день стоящий в конюшне, лишенный долгих прогулок, вел себя неспокойно. Он бил копытами, а когда вцепился зубами в рубашку Тима и порвал ее, слуга решил впредь не рисковать. Несмотря на то что день был торжественный, Тим решил уговорить Ньяла, чтобы тот вывел жеребца поразмяться. С этой единственной мыслью он и отправился на церемонию Установки Камня.

Ньял подошел. Слева от него шел Ландес, справа — Недрик.

— Прошу прощения, сэр, но ваш жеребец… — начал было Тим и умолк, ошарашенный, ибо Ньял прошагал мимо, не сказав ни слова. Чтобы Ньял при упоминании о своем жеребце остался безучастным — такого Тим и представить себе не мог. Вспомнив о прошлой ночи, он побежал за Ньялом, крича:

— Простите, сэр, но я забыл! Скажите мне еще раз, что я должен сделать, и я мигом сделаю…

Но тут другой вооруженный господин встал перед Тимом:

— Что тебе нужно?

— Я слуга Ньяла, сэр. — Тим сорвал с головы шапку.

— Ты не понадобишься ему сегодня. У него свои дела. Держись от него подальше.

И когда Камень упал, Тим едва заметил это, потому что во все глаза смотрел на Ньяла. Тим без труда понял, что хозяин попал в беду. Кто-то забрал его длинный меч, а Ландес с Недриком не отпускали от себя Ньяла ни на шаг. Дважды Ньял с тоской смотрел на Сину, будто хотел поговорить с ней, и дважды Недрик вставал между ними. Тим возмутился.

Причитания вокруг упавшего Камня еще не умолкли, когда Ньяла проводили обратно в шатер северных лордов. Тиму пришлось уйти: нужно было задать корм Авелаэру и раздобыть чего-нибудь съестного для себя. В конюшне он встретил Сину. Девушка кормила Руфа Наба.

— Ваша милость, случилось что-то ужасное,

— Я знаю. Мы все испуганы. В центральной палатке будет собрание, там Фаллон все объяснит. А до тех пор остается только ждать.

Тим тупо кивнул:

— Вы говорили с ним?

— С кем?

— С Ньялом?

Сина поджала губы:

— Нет. Когда увидишь его, скажи, что нам нужно поговорить как можно скорее.

По ее словам, Руфу стало лучше, хотя Тиму казалось, что гном по-прежнему выглядит слабее самого дохлого конюшенного кота. Решив не надоедать Руфу, Тим надел на Авелаэра недоуздок, сел на своего саврасого и, ведя жеребца в поводу, выехал из Обители. Целый час Тим выгуливал коней. То он мчался за Авелаэром, то волок его за собой. За время прогулки слуга много думал о том, что случилось с хозяином.

За обедом он узнал самое страшное. Заняв свое место напротив Ура Баффета — одного из своих великанов-собутыльников, и Винка — молодого конюха лорда Бенаре, Тим обвел глазами шатер. Здесь сидели представители всех Племен. Они доедали остатки от вчерашнего пира, но разговаривали вполголоса, и много мест пустовало.

— Где остальные? — спросил Тим.

— Все еще рыдают и вопят, — ответил Винк, обгрызая мясо с кости. — Они все рехнулись из-за этого камня. — Он многозначительно кивнул на Ура Баффета. — Ну и видок у тебя, Тим. Он и тебя побил?

— Кто? — Несмотря на переживания, Тим проголодался не на шутку и радовался, что за столом мало народу. Он наполнил тарелку и налил себе большую кружку пива.

— Твой молодой хозяин.

Винк наклонился вперед и громко прошептал:

— Он ведь драчливый, а? Хотя по нему не скажешь. Говорят, у лорда Адлера башка затрещала так, будто на него единорог наскочил.

— Что? Баффет, о чем это он? — спросил Тим и почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Ур Баффет вежливо отвел глаза, и Тиму стало ясно, что великан знает больше, чем ему самому хотелось бы.

Шепотом, но достаточно громко, чтобы всем за столом было слышно, Винк продолжал:

— Последнее дело нападать на лорда, если ты сам не лорд. А говорят, что Ньял никакой не лорд, а вовсе дикарь лесной! — Винк жадно вглядывался в глаза Тима. — Как ты теперь будешь служить ему, Тим, когда кругом говорят, что он ублюдок? Ну, по твоему лицу вижу, что ты ничего не знал!

У Тима язык отнялся. Он не заметил, что Ур Баффет, измученный смущением, завел разговор о погоде. Все глаза за столом следили за Тимом. Он встал и ушел из шатра.

Сина думала, что понимает, в чем дело и что неладно, но кое-что от неё ускользнуло. Утверждение Фаллона о том, что она получила свой Дар, взволновало девушку, и она все больше и больше злилась на Ньяла: время шло, а он так и не соизволил появиться. Через час после падения Камня вожди Древней Веры собрались в белом с зеленым шатре. Ландес призвал встревоженное собрание к порядку. Сина оглядела огромный шатер, но Ньяла нигде не было видно. Она нахмурилась.

— Ну что? — спросил Фаллон.

— Мастер Фаллон. — Чистый голос Финна Дарги прорвался сквозь общий гомон. — Скажите нам, что это значит.

— Это значит, что Великий Камень разбился, ваша светлость. Все в точности, как вы видели. Вот и все.

Трепеща, как раненая бабочка, мейга Далло затеребила рукав Фаллона.

— Это просто случайность, что мы разбили Камень, ведь правда? Просто неудача? Это могло случиться с кем угодно, ведь так же? Чего не бывает, верно? Я хочу сказать, всякое происходит, и все тут, и ничего в этом особенного нет.

— Сядьте и дайте чародею говорить! — оборвал ее снефид. — Как там насчет пророчества великанов?

Все разом зашумели, и Ландесу пришлось постучать ножнами по центральному столбу.

— Дайте Мастеру Чародею сказать! Вопросы будете задавать потом.

Фаллон подергал себя за бороду.

— Верно, пророчество существует. Китра прорицала, что наступит время, которое она назвала Дракуном — Последние Дни Древней Веры. Мы узнаем его, как она сказала, по ряду знамений. Но важно помнить, что каждый год случаются те или иные из знамений, потому что они — события естественные. Согласно предсказаниям Китры, только тогда, когда все Семь знамений произойдут в течение одного года, Последние Дни непременно наступят.

— А что это все-таки за знамения? — поинтересовался Ландес.

Ур Логга начал медленно перечислять, загибая пальцы:

— Во-первых, предатель воцаряется. Во-вторых, умирает герой. Затем происходит смешение времен года, потом должен разбиться Камень, потом произойдет Исчезновение светила. За этим знамением следует Раскол Пяти Племен и, наконец, гибель Магии.

— Как видите, — сказал Фаллон, — пророчество Довольно непростое.

— Ну, у нас же нет всех этих знаков, — воскликнула мейга возбужденно. — Да у нас нет ни одного из этих знаков!

— Несмотря на ненастье и то, что разбился Великий Камень, невозможно узнать, наступили Последние Дни и нет, — продолжил Фаллон, протягивая руки, чтобы успокоить расшумевшихся Других. — И даже если наступили, это совершенно естественное явление, так что незачем ударяться в панику. Вспомните, Древняя Вера, как все в этом мире, имела начало и середину и однажды будет иметь конец. Таков Закон. Все в мире проходит этот путь, кроме самого Закона. Таким образом, друзья мои, наступили Последние Дни или мы всего лишь по неосторожности разбили Великий Камень, я сказать не могу. Каждый из вас должен выяснить это для себя сам.