Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале Страница 48

− Пивка хочешь? − отвлек его Планк и протянул кувшин. В сосуде жиденько плеснулись остатки.

− Нет.

− Убирай! Портарий идет! - предупредили Планка. Дьюб, здоровенный мечник, заслонил приятеля. Планк в два глотка выдул пиво и швырнул порожний кувшин в ров.

По парапету быстро шел Мерх. Новые сапоги скрипели, за милю слышно, а уж воняли козлинным жиром - нос затыкай! С капитана пример взял ходить в надраенной обуви. Портарий держал руку на эфесе меча. Словно собирался за любое неисполнения приказа рубить головы. Случалось и рубил. Не зря же его за глаза звали Бешенным.

− Вы что собаку сюда притащили? - закипел портарий, заглядывая вовсе углы площадки.

− Какую собаку? - не понял Дьюб. Совсем охренел начальник.

− Я же видел, глаза светились!

− Мерещится с перепою, − отмахнулся Планк. К чинопочитанию он относился пренебрежительно. А хрена ли мне ваш Бешенный? Сам укусить могу!

− Я тебя! − замахнулся Мерх.

Опережая, свистнула стрела, ударила в ухо и вошла на добрую пядь. Портарий замер с выпученными глазами и сковырнулся через перила. Карнахи только рты и разинули. Во дела!

Дьюб звонко свистнул, схватил факел и бросил за стену.

− Лучники в секрете!

В темноту полетело еще несколько факелов. Но это для видимости. Что высветишь в таком мраке? Побегал народ да и успокоился.

− Вот оно воинское счастье. Вчерась к тебе лохматым передом, сегодня сраным задом. Ходил мужик в портариях, обижал солдатиков, руки распускал по чем зря. Жрал повкуснее, да пил сколько влезет. А теперь? Лежит со стрелой в башке. А говорят, нет справедливости. Есть! - Планк шкодливо рассмеялся. - За грехи свои все одно отвечать. Только не знамо когда и за кем твоя очередь.

Утром, чуть свет, к остаткам моста, в сопровождении знаменосца, трубача и доместикия, заявился рейнх Венсон. Выглядел он слегка помятым. Глаза заплыли, волоса взлохмачены.

− Желаю видеть нашу будущую супругу, − провозгласил он, подавая знак трубачу. Еле державшийся на ногах музыкант не смог выдуть сигнала, был жалован зуботычиной и свалился с ног.

Позвали капитана. Пока бегали, Венсон продолжал стоять неподвижно. Восходящее солнце отскакивало розовыми зайчиками от его начищенного доспеха.

− Добрые латы, − произнес Планк. - Эх, чикошской стрелы нет. Прошил бы сволочь насквозь.

− Он под знаменем. Перемирие! - рыкнул на лучника декарх. Чего, дескать, впустую трепаться.

После гибели Мёлля и почти всей декархии, Костаса и Рагги передали под другую руку. Теперь ими командовал старый приятель покойного − Берт. Круглый, заросший, что дворовой барбос, со слюнявым кривым ртом. Новый декарх все время шмыгал носом.

− Сука, каких мало, − охарактеризовал его Дьюб.

Насколько справедлива характеристика еще предстояло выяснить. На вопросительный взгляд Рагги Дьюб пояснил.

− За чужими спинами отсиживается.

Берт далеко высунулся за стену. Планк ухмыльнулся. Подсадить? Встретив одобрительные ухмылки, произнес.

− Сейчас перемирие, а через час драка.

− Положено так. Если только на поединок вызвать, − пояснил Берт. − Копьем или мечом изничтожить. Стрелой нельзя!

− А топорок кинуть?

− С земли и с десяти шагов, не дальше, − охотно ответил декарх.

− А чтобы такому умелому и боевитому декарху не вызвать рейнха на бой? Прикончишь, тебе слава и почет, нам роздых, − ерничал Планк, но увидев злое лицо Берта посерьезнел. − Я бы его отсюда насквозь прошил, будь у меня чикошская стрела.

− А что за стрела? - полюбопытствовал Дьюб.

− Знатная стрела. Латы прошивает насквозь. Чикошей придумка.

− Чикошей? - влез в разговор Рагги. С Планком и Дьюбом он не очень не ладил, любят подъелдыкнуть языкатые, но тут любопытство одолело.

− Ага. Они как начнут сыпать стрелы в белый свет! Все! Конец! Рыцарский отряд в пять минут до последнего выбивают. И спафариев и лошадок ихних.

Пришел капитан. Тяжко ступая, поднялся на стену, прошел на надвратную галерею. На необрушенную её часть.

− О, Руджери, дружище! Будь любезен пошли за моей невестой. Твои олухи не расслышали. Я хотел видеть её, но никак не твою постную физиономию.

− Фрайха Эйрис отказывается слушать тебя.

− Отказывается? Вот вздорная баба.

− Попрошу соблюдать приличия.

− Не тебе указывать, что прилично говорить, а что нет. А как насчет закона? Она должна выйти. Я делаю ей предложение.

− Говори, я предам.

− Нет, только ей.

Очевидно, закон действительно требовал непременного присутствия хозяйки замка, потому несмотря на заверения капитана, Эйрис ди Бортэ пришла в сопровождении щитоносца и пажа. Щитоносец выставил на показ гербовый щит. Видимо для такого случая его подновили. Краска свежая, железо отдраено. Паж больше напоминал девчонку. Ножки пухленькие, попка кругленькая, томный и плавный. Как спросонья.

− Ваша милость изволит меня слышать? - надрывался рейнх на всю округу.

Та кивнула. Злясь, она походила на кошку. Сейчас зашипит и когти выпустит!

− Я весь в ожидании, когда вы скинете мне свой строфиум, − Венсон почтительно склонился прижав руку к сердцу.

− Ваши ожидания напрасны, − последовал отказ фрайхи. От гнева губы Эйрис сжались в тонкую линию.

− Зря, − покачал головой Венсон. - Осада это тяжкое испытание.

− Тяготы войны ничто по сравнению с тяготами вашего общества.

− Обещаю быть примерным супругом и обременять вас лишь вынашиванием наших совместных детей.

Рейнх показал три пальца на левой руки, потом, спохватившись, показал три на правой. Вкупе получилось шесть.

Фрайха Эйрис не посчитала возможным продолжать. Щитоносец ударил в щит кинжалом.

− Завтра я приду снова! - пообещал Венсон.

− Можете приходить, пока не надоест.

Со стены пустили стрелу. Далеко в сторону.

Венсон сильно отказу не огорчился. Война продолжалась.

Руджери проводив Эйрис, проверил людей на постах. Каждому декарху дал указания. Смотреть во все глаза, слушать во все уши. Дойдя до площадки подозвал Берта.

− Этого отправь в арсенал, − Руджери указал на Костаса. - Пусть подыщет, чем прикрыться. Без него покойников хватит.

Капитан недовольно зыркнул на вольно сидевшего Планка. Птох беззаботно болтал ногой.

− Давай, вали! - бурчал на Костаса Берт. - И поторапливайся! Вдруг штурм начнут. И не рассуждай! Сказано, делай!

Впрочем Костас и не собирался что либо говорить или спорить. Берт при помощи слов, добрая половина из которых отборные матюги, и жестов, объяснил, где находится арсенал.