Елена Ларичева - Тара Страница 48

- Тебе наверняка в Академии завидовали за твою красоту, сравнимую с гномьей? - невинно поспешила добавить я и отвернулась.

Как он взбеленился! Из узких ноздрей готов был повалить дым пополам с пламенем. Ах, какая я чудесная, нашла больную мозоль и промаршировала по ней ротой солдат!

- Ты, мерзкая каракатица! Да я тебя превращу в... в...

Он замер, пытаясь придумать что-нибудь позаковырестей.

Я скрестила руки на груди, наблюдая за столь забавным зрелищем. Очаровашка!

- Что, краса, гномьего королевства, фантазия в отпуске?

Я понимала, что нарываюсь, но уж очень он меня достал!

- В коровью лепёшку превращу! - выдала эта прелесть и воздела руки, чтобы воплотить в реальность задуманное.

- Я ошиблась, любезный. Вы достойны даже не горных карликов представлять на смотре красоты, а пустынных норкоделов.

Это было серьёзное оскорбление. Норкоделов не то что презирали. Эти мелкие тварюжки вызывали приступы омерзенья у самых выносливых борцов с нечистью.

Ни сколько не пораженный моей эрудицией, чародей забубнил заклинание. Я дала время довести начатое до конца и в самый последний момент поставила зеркало.

- А-а-а, ведьма! - успел пробормотать обречённый чародей, прежде чем покрылся пупырышками, редкими жесткими волосами и серой вонючей слизью.

Дорогой, а ты бы пораскинул мыслишками, кто мог преодолеть кольцо силы вокруг площади? Думать надо хоть иногда.

От моего обидчика с омерзеньем шарахались. Кто-то откровенно потешался. Но ни один не предпринял ни малейшей попытки помочь ему. Всё-таки эти чародеи завидные хамы.

- Молодец, девочка, - с одобрением похлопала меня по плечу пожилая дама с узкими раскосыми глазами и вытянутыми, словно листики плакучей ивы ушами.

Эльфа! Неужто среди них ведьмы встречаются? К тому же такие... такие... в возрасте. Я испугалась, что своей неудачной мыслью могу обидеть древнее существо, выглядящее сейчас как заботливая бабушка.

Мне уже было стыдно за своё поведение. Не могла сразу сказать этому оболтусу, кто я. Промахнулся чародей, увидел простое серое платье, принял за служанку-ротозейку. Теперь не меньше недели ему прятаться по углам, быть посмешищем даже среди портовых нищих. Стоп, он чуть меня саму не превратил в это самое посмешище! Жалостливая выискалась!

Народу на площади прибывало. Не все были в форме несущих службу. Попадались и странствующие лекари, и менестрели-сказочники, и твареборцы. Я впервые осознала, что можно жить и вольной жизнью, не становясь ручным зверьком у мало-мальски состоятельного вельможи, не быть приписанной к военному отряду. Это радовало. Шестнадцать лет напряженной учебы, из которых пять строгой монастырской жизни, не сломили моего свободолюбивого характера.

Нас с эльфой начали теснить в глубь площади прочь от статуи. Не обрадованная этому ведьма щёлкнула пальцами, и вокруг нас взмыла стена необжигающего призрачного пламени. Над головой старухи закружилось огненное колесо. Моя богиня, это же Тара, вечный щит королевского рода, одна из трёх личных телохранителей короля!

Видя моё удивление, эльфа только подмигнула. Меня же захватили мысли - во что может вылиться подобная опека.

Но вот на часах в руках бронзового герцога пробило половину второго. Хрустальные ворота дворца распахнулись, и верхом на собакодраке выехал сам ш`Радебриль.

Что могу о нём сказать? Собакодрак как бронзовый, так и живой впечатлил меня больше. Укутанные чёрной чешуёй длинные ноги, гибкая драконья спина с впалыми боками, пушистый собачий хвост серо-коричневой шерсти, собачья морда, усиленная клыками, свисающие до середины груди драконьи усы... Лапушка! В смысле, кличка у него такая, Лапушка.

Из копания в прошлом меня выдернули довольно грубо.

- Дарька! - дверь задрожала от ударов кулака.

Застегнув ворот платья, дабы не продемонстрировать соседям метки, я выскочила на крыльцо. В лицо дохнуло полуденной жарой.

Люрка, сердобольная соседка, решила навестить меня.

- Дарька, утопнешь. Давай поможем перенести вещи в Пихнову хату. Развалюха, а всё-таки крыша над головой, - затараторила она. Я же засмотрелась, как блестят её золотые серьги-кольца. Ришек купил? Или Каськин муж? Жаль, не будет времени выяснить...

Люрка, усыпанная канапушками, будто сдобная булочка маком, подоткнув за пояс юбку, добралась до нас. Теперь она непонимающе смотрела на мою беспечную улыбку, ожидая ответа.

- Спасибо, соседка. Мы и так уезжаем. У Маниоля важные дела, я должна быть рядом, - свела я на нет её усердия. - Если наш дом смоет к возвращению, с удовольствием поселимся в хате покойного Пихна, пока не отстроим разрушенный.

- А когда уезжаете? - недоверчиво осведомилась Люрка, пытаясь заглянуть мне через плечо, высмотреть вставшего Маниоля.

- Наверно, завтра. Не знаю, соседка. Ты прости, собираться пора.

Я захлопнула дверь, едва не прищемив её курносый любопытный нос.

Смех Маниоля колокольчиком прозвенел в уже начавшему грустить о нас доме. Не оплакивает ли? Вроде, нет. Значит, вырвемся. Не впервой убегать!

- Поедим на дорогу? - любимый уже ворожил у печи. Молодец, знает, что я такую работу терпеть не могу.

Узорчатые бело-розовые ширмы, разделяющие пространство домика на комнаты, были сдвинуты к стенам и постепенно теряли яркость. Картины уже стали бесплотными, еле различимыми на грубой деревянной стене. Ткань на шторах утратила загадочный рассветный оттенок.

Статуи и вазы, украшавшие комнаты, вновь превратились в речные камешки и смятые листы бумаги. Вившаяся под потолком диковинная лиана с гроздьями алых кисло-сладких ягод обернулась полузасохшим придорожным вьюнком, по недосмотру горе-садовника проросшим в кадке. Наш дом возвращался с первозданный вид. Усилиями Маниоля. И когда он успел?

Только кухня хранила привычный уют, напоминая поляну в сказочном лесу. На травяном полу бледными звёздочками рассыпались цветы, чьи тычинки светились, если захлопнуть ставни. Стены - плотно стоящие друг к другу стволы. Потолок - сплетение ветвей, через которое виднелись неровные лоскуты вечернего неба или полная луна. Всё - старания Маниоля.

Я всегда удивлялась, почему счастье так легко разрушить, спугнуть. Берегли, годами создавали, а тут раз - и нет ничего. Вот от нашего уютного дома останутся просто деревянные трухлявые стены, скрипящие доски в полу, паутинки в углах...