Кэйтлин Кирнан - Беовульф Страница 48

— Ты столь добра, моя королева.

— Я буду тосковать по тебе. Желаю тебе найти то, чего ищешь.

Беовульф улыбнулся, ощутив желание провести последнюю ночь с женщиной, которая так много лет назад стала его женой, обрести мир в ее объятиях.

— Помни обо мне, — сказал он. — Помни меня не как короля, героя, сокрушителя демона, а как человека, слабого и заблуждающегося. Помни меня таким.

И король Хеорота поцеловал свою жену, зная, что целует ее в последний раз, и она не отшатнулась, не отстранилась.

19 Страж клада

Говоря по правде, Беовульф был рад присутствию Виглафа. Король приказал своему герольду и старому другу остаться в замке ответственным за оборону и за жизни тех, кто уцелел от первого нападения дракона. Но Виглаф живо возразил, утверждая, что без одного дряхлого старика оборона замка не пострадает, и назначил сам себя сопровождающим Беовульфа. Пожары к моменту отбытия гаутов выгорели сами собою, оставив дымящиеся кучи углей.

И теперь, глядя на темное озеро, на радужную пленку, переливающуюся на поверхности Вёрмгруфа, Беовульф был рад, что он не один. Прошло три десятка лет, но он не смог обнарркить видимых изменений ландшафта. Та же бурая трава, та же маслянистая пленка, тот же крутой подъем береговой линии, отмеченный тремя могучими дубами; все так же стекала вода в темную дыру пещеры, еле слышно журчала меж камнями и корнями. Воздух все так же вонял гнилью и грибком, илом и дохлой рыбой. Кажется, что те же самые вороны проносятся над головами…

В этот раз Беовульф и Виглаф прибыли верхом, не пришлось им пробираться по лесам и болотам, нащупывать путь сквозь зыбкую трясину. Спустя три десятка лет обнаружилась объездная дорога, неизвестная ранее. Но как только приблизились они к пригорку с тремя дубами, кони их стали ржать, испуганно поводить ушами, принюхиваться.

— Я их понимаю, — вздохнул Виглаф, натягивая повод своей лошади, наклоняясь к ее уху и шепча что-то успокаивающее.

— Приехали. — Беовульф остановил коня. — Это место я посещал в ночных кошмарах, но никак не думал, что придется вернуться сюда наяву.

Виглаф огляделся, внимательно всматриваясь в озерный пейзаж.

— Никаких изменений. Все та же поганая дыра, как и в тот день, когда ты убил мамашу Гренделя. Как раз для демонов и троллей.

— Зато мы изменились. Я больше не тот молодой бахвал, — сказал Беовульф еле слышно. — Теперь я не смогу вызвать этого ночного убийцу так, как когда-то нагло прыгнул на Гренделя, голышом, без оружия и доспехов, полагаясь на свою счастливую звезду.

Виглаф повернул голову к Беовульфу. Тот пристально смотрел на троицу дубов над входом в пещеру. С дубов так же пристально и внимательно озирали пришельцев черные вороны. Когда король данов снова заговорил, слова давались ему с трудом.

— Должен я тебе кое-что сказать, Виглаф.

— Да, государь?

Беовульф вздохнул. Где-то внутри шевелилось разочарование, что дыра эта под корнями дуба не заросла, не засыпалась землею, все еще приглашала его в черную бездну.

— Наследника у меня нет. Если чудовище меня убьет, если я умру сегодня, ты займешь престол. Я уже оставил соответствующие распоряжения.

Виглаф отвернулся, рассматривая пейзаж.

— Не надо об этом, государь.

Беовульф вздохнул, глядя в зияющую меж корнями дубов черноту. В нем поднималась печаль, а с печалью он справляться не научился. Он вынул золотой драконий рог, принадлежавший Хродгару и вернувшийся в Хеорот по прихоти судьбы.

— Еще я хочу… я должен тебе признаться…

— Об этом месте есть предание, — как будто не слыша короля, заговорил Виглаф. — Его рассказывала старая исландка Сигга. О ней говорят, что она ведунья и колдунья. Она, скорее всего, уже умерла. Так вот, она говорила, что этот холм, — Виглаф махнул рукой в сторону трех дубов, — был вначале не логовом дракона или демона, а жил здесь последний человек из исчезнувшего племени.

Имена этого человека и его народа забыты сотни лет назад.

— Виглаф, — еще раз начал Беовульф, но Виглаф только тряхнул головой и продолжил как ни в чем не бывало.

— Сигга рассказывала, что эти три дуба посадил тот человек, что они представляют трех норн: Урд, Скульд, Верданди. Корни деревьев — как будто ткань норн, большой ковер судьбы, над которым трудятся норны. Говорят, что колдунья назвала это место…

— Виглаф! — нетерпеливо крикнул Беовульф, и на его крик отозвались вороны с дубовых ветвей. — Я должен тебе сказать… И ты должен выслушать…

Беовульф заметил, что глаза Виглафа вдруг гневно вспыхнули.

— Нет! Ничего я не должен знать, кроме того, что уже знаю. Ты могучий Беовульф! Герой! Король Беовульф, победитель демонов! Я знаю это, и этого достаточно.

Мгновение Беовульф всматривался в своего спутника, давнего друга, и казалось ему, что лишь теперь он увидел настоящего Виглафа. И он понял, что сделал верный выбор, назначив Виглафа своим преемником.

— Берешь меня с собой? — спросил Виглаф, и Беовульф, не говоря ни слова, отрицательно кивнул головой.

— Жду здесь, — без сноров согласился Виглаф, мрачно глядя на воронов, взлетевших над дубом.

Не забыл Беовульф тропы к логову нимфы, ибо часто следовал ею в ночных кошмарах. Проход между корнями, первое озеро, все еще кишащее белыми угрями, дно, усеянное выцветшими костями и черепами, ускоряющая течение подземная река и, наконец, нижний пруд Замерзший в ледяной воде, Беовульф стоял почти у самого берега, с него лилось и капало.

В отличие от верхнего пейзажа, здесь наблюдались существенные изменения. Пещера, кажется, увеличилась, выросли расстояния между стенами и от пола до потолка. Свет от стен более блеклый, пруд почернел. Золота намного поубавилось, как будто Каин был не единственный, кто нашел дорогу сюда. Беовульф достал из-под брони и промокшей одежды золотой рог, мягкий свет залил скалы у ног его, отодвинул тьму. Громко капала вода, Беовульфу казалось, что он стоял здесь уже давно, а падение капель отдавалось в ушах ударами молота Тора.

Беовульф поднял рог над головой.

— Эй! Покажись!

Из-за какой-то странной особенности этого проклятого места возникло долгое молчание между моментом произнесения слов и моментом, когда Беовульф их услышал. И тут же раздалось многократное эхо, ослабленное большим расстоянием до стен:

— Эй! Покажись!

— Эй! Покажись!

— Эй! Покажись!

Он сделал шаг к берегу, и шаг этот тоже длился неимоверно долго. «Какая-то черная магия скручивает в этом месте звук и время», — подумал Беовульф, и мысль в его голове потекла медленно и вязко. Из-под левого сапога вырвался вверх фонтан брызг, но каждая капелька почти неподвижно повисала в воздухе, прежде чем начать обратный путь к поверхности пруда и с грохотом вернуться в массу воды. Беовульф посмотрел вниз и увидел в воде отражение. Его лицо, но лицо молодое, горящее воодушевлением утраченной юности, борода еще не подернута сединой. Каждая капля, падая, пускала по воде расходящиеся круги волн, которые пересекались с волнами от падения других капель. Но вот вода успокоилась, и Беовульф увидел в воде отражение лица седобородого старика