Македонский (СИ) - Гуров Валерий Александрович Страница 49

— Заткнись, козел!

Мы бросились к противоположной стене, приподняли шкуру, шмыгнули в проход. С улицы слышались крики и топот, в лагере поднялась тревога.

— Селевк, поднимай бойцов! — распорядился я.

Ну а что. Кровавой бойни между серебряными щитами и аравийцами не избежать. Главное не позволить арабам овладеть преимуществом, четверть их войска находится в полной боевой готовности. Аргираспидам требовалось время. Сперва серебрянным щитам в принципе предстояло понять, что происходит.

Селевк сложил ладони рупором у рта, трижды издал звук, точь-в-точь напомнивий уханье филина. Закончив, он показал оттопыренный большой палец, показывая, что все готово. Вовремя, из палатки вождя вывалились четверо арабов. Сверкнул металл. Пердикка и Селевк бросились в драку, не давая охранникам даже оглядеться. Взметнулись первые столпы искр, пролилась кровь. Селевк ничуть не уступал в мастерстве телохранителю, а на фоне усталости Пердикки смотрелся предпочтительней. Пока полководец и телохранитель расправлялись с арабами, вылезшими из палатки, я схватился с двумя арабами, оббежавшими палатку снаружи. На поверку арабы оказались гораздо худшими мечниками, нежели лучниками. Я с легкостью отбил атаку первого из них, обезаружив. Второго провалил и воткнул клинок точно под его подбородок. Острая сталь вошла в мозг, как в желе. Не пожелала оставаться в стороне Росксана. Бактрийка подняла с земли оброненный арабом меч и вонзила лезвие в спину замешкавшемуся после столкновения со мной врагу. Я схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.

— Не делай так больше!

Она покорно кивнула, но я увидел в ее глазах озорной блеск.

В дело вступили серебрянные щиты. Ветераны услышали сигнал, поданный своим командиром и брали строй, вываливая из палаток. Лучшие рубаки Александра Македонского слыли настоящими машинами для убийств. Я получил информацию при виде смыкающихся рядов аргираспидов.

Серебрянные щиты. Ветераны Александра Великого.

Получили имя аргираспиды в индийской кампании.

Выполняют задачи любой сложности, от сражения в фаланге, до штурма стен.

Экипированы кожанным нагрудником, металлическими поножами- кнемидами

Вооружение: щит, железный шлем, меч, короткое копье.

Лагерь превратился в поле боя. Арабы попытались взять подобие строя, те из них, кто верхом на жеребцах попытались пронзить ряды аргираспидов насквозь будто ножом. Затея с треском провалилась. Серебряные щиты, видя маневр всадников, укрылись от стрел за щитами. Аргираспиды ощетинились щитами и дорами, перегородили ход лошадям. Животные наотрез отказались скакать дальше и вставали на дыбы, скидывая с себя всадников. Греки, как бойцов Александра называли арабы, пропустили через мясорубку ксифосов упавших с лошадей бойцов, толком не оказывавших сопротивления.

При виде Селевка бойцы громогласно выкрикнули ура и бросились на арабов с еще большим остервенением, заставляя тех сломя голову отступать. Планомерно выдавливая арабов, нанося им чудовищные потери, группа аргираспидов зашла в тыл редеющего врага и приготовилась сомкнуть кольцо, чтобы окончательно разбить аравийцев в их же собственном лагере. Многие арабы, спасаясь от преследования и понимая, что в рукопашной у них нет шанса, прятались в палатках, но там находили свое последнее пристанище. Из палаток, в которых скрывались арабы выходили бойцы Селевка, держа в руках окровавленные ксифосы и доры. Впрочем, мужества у гордых всадников было не отнять, сражались они до последнего и отступая не показывали спин. Большинству из них, аргираспиды так и не дали прорваться к лошадям, завладев которыми арабы возможно сумели бы изменить рисунок боя.

Пленных не было. Когда бой закончился все арабы были мертвы. Погибло порядка двух тысяч человек, когда аргираспидов пало не больше ста. Они подняли щиты, трижды ударили по ним мечами. Приветствовали Селевка, сражающегося бок о бок с бойцами с ксифосом в одной руке ксифос и обоюдоострым топором в другой. Селевк медленно покачал головой и указал на меня.

— Александр воскрес, — были его слова. — Слава Великому Александру!

Глава 27

***

Я сидел у одного из догорающих костров, разделяя трапезу вместе с Пердиккой и Селевком. Смотрел на язычки пламени, лизавшие жаром выгоревшие бревна. Серебряные щиты не оставили шанса арабам и прошлись по их лагерю катком. Не оставалось сомнений, что это были лучшие бойцы своего времени, своего рода войска специального назначения, отобранные Александром Македонским. Верные, опытные, мобильные и разящие. Пожалуй, имея в своем распоряжение такое войско можно творить очень многое, жаль только не все. Даже двух тысяч таких сорвиголов не хватит, чтобы зацементировать пошатнувшийся порядок в империи.

Время перевалило за полночь и по заверению начальника аргираспидов с первыми лучами солнца в лагере ожидалось объединенное войско аравийцев, насчитывающее несколько десятков тысяч человек.

— Сто тысяч? Ты с ума сошел? — Пердикка не нашел слов, поэтому всплеснул руками. — Откуда столько людей?

— Говорю то, что слышал, а там… — Селевк пожал плечами.

— Сто тысяч, — телохранитель просмаковал эту цифру, повторив ее несколько раз.

— Будь у них меньше людей, они бы не подумали соваться в Вавилон! — заметил полководец. — В отличии от меня арабы не знают, что в Вавилоне нет никого кроме Архона и полагают, что им придется столкнуться с армией Македонского во всей красе. С той самой армией, с которой Аркаш разбивал войско Дария, где было побольше ста тысяч человек… — Селевк сжал кулаки. — Знали бы они, что наш царь жив и никогда, ни за что не высунули бы со своего полуострова носа!

— Архон не идиот, он оставит город. — как-то совсем грустно сказал Пердикка.

— Знаю, — согласился полководец.

Знал об этом и я. Хотели мы этого или нет, но все происходило по наихудшему сценарию из возможных. Арабов не удержать. Если речь шла о столь огромном войске в сто тысяч человек, то две тысячи серебряных щитов, будь у них хоть четыре руки и по два меча и два щита у каждого, не сумеют сдержать такой сумасшедший натиск. Колоссальная армия арабов сметет аргираспидов не моргнув глазом, захватит Вавилон, где без поддержки остальных полководцев Архон попадет в жерло мясорубки. В то, что кто-нибудь из полководцев придет Архону на помощь и такой ключевой блокпост как Вавилон удастся отстоять, верилось с трудом.

— Останемся здесь до утра и примем бой, что скажешь? — выдохнул Селевк.

— Хочешь похоронить ветеранов, полководец? — спросил Пердикка.

— Дадим время Архону наладить оборону Вавилона, а остальным предателям одуматься! Если сумеем навязать арабам бой и вышлем Архону и другим предателям посыльных, останется шанс удержать Вавилон и предотвратить нашествие с Востока!

— Ничего этого не будет! Все чего ты добьешься это оставишь войско здесь, много чести предателям, Селевк! Никто из них не подумает протянуть друг другу руку помощи!

— Но ведь помимо предателей есть те, кто не отворачивался от Александра, верные полководцы, сатрапы, которых известия о смерти царя застали вдали от Вавилона?

— Есть, — буркнул Пердикка. — Никто из них не знает о воскрешении царя, а если узнает, то не поверят. Сейчас они озабочены сохранением власти, которой наделил их Александр при своей жизни…

Селевк наивно считал, что полководцы способны прийти на помощь в интересах империи, как непременно сделал бы он сам. Вот только правила игры изменились. Империи теперь нет. Она стремительно разваливалась на части и зоны влияния. Нет больше того единого, что можно спасать, потому что теперь нет единой власти. Даже те полководцы кто не предавал Александра ни за что не рискнут бросать свои сатрапии и выдвигать посильную помощь в Вавилон. Бороться отныне не за что, а потерять можно очень многое. Позиция предателей еще более очевидна. Все, что их заботит сейчас — целостность куска, полученного после раздела.