Светлана Жданова - Крылья Феникса Страница 49

— Надеюсь, когда у вас появятся свои дети, вы поймете меня. Это же ребенок, мой ребенок. Конечно, я мог отослать ее подальше и лишь навещать иногда, порой мне кажется, что так было бы даже лучше. Лилит ведь совсем не нравится быть принцессой. Только через месяц, когда мы более или менее разобрались с ее принадлежностью к моему роду, было уже поздно увозить малышку из дворца. Другие мои дети, вынужденные ухаживать за малюткой по причине того, что она не подпускала к себе чужих, безумно привязались к ней. Да и я тоже. Консуэла изнывала от любопытства и желала видеть, что же вырастет из этого дитя. К тому же по дворцу поползли слухи — один хуже другого. А моя вторая жена тогда часто болела, последние роды сильно подорвали ее здоровье. И мы приняли решение объявить, что королева, страшась козней врагов, в величайшей секретности родила еще одного ребенка. А через полгода она умерла. Думаю, Эдиль так и не поверила, что ребенок, навязанный нашей семье, был зачат пятнадцать лет назад. Она подозревала меня в измене и не могла вынести этого.

Только Филипп знает, что Лилит незаконнорожденная, он был тогда уже взрослым, и я от наследника ничего не скрывал.

— Почему вы не расскажите все самой Лилитане?

— Зачем? Она и без того болезненно переносит сиротство. Я хотел бы попросить и вас без нужды не рассказывать ей. Лилит излишне ранима. Никогда не знаешь, чему она рассмеется, а из-за чего расплачется. Еще чего доброго начнет искать свою настоящую мать. С нее станется.

— Никого я искать не буду, — пробурчала я себе под нос. — Я была ей не нужна, так зачем она мне. В глаза бесстыжие посмотреть? Чего я там не видела.

— Лилит, милая, — протянул руку асур.

Я шарахнулась в сторону.

— Ни надо. Справлюсь.

Вздохнув, я взяла себя в руки и достала травяной сбор — один успокоительный, другой с сон-травой. Надо же отдыхать. А поистерю я как-нибудь потом и там, где сухо, тепло и нет проблем.

Глава 7

Мокрое дело

Темное небо, разорванное тысячью крылатых теней. Красный дождь. Вкус крови на губах. Смерть повсюду. Жесткая, беспощадная битва. Они убивают друг друга, еще не понимая главного.

Что я здесь делаю — мое время уже давно прошло, моя воля выполнена, проклятие снято, а крылатой деве уже давно пора исчезнуть. Что я здесь делаю, ответьте?

Я хочу уйти… и я хочу остаться…

Вкус крови на губах… уже не моих.

Я словно вынырнула из своего сна, как рыбка — раскрывая рот и рассматривая мир испуганными осоловевшими от страха глазами. Горло сжимали спазмы рыдания, щеки мокрые от слез. А кошмар все вертелся за гранью сознания.

— Лилит, родная, очнись же. Это был сон, просто сон. Приди в себя, прошу.

Окончательно проснувшись, я увидела перепуганного Данте, прижимающего мое дрожащее тело к своей груди. Уткнувшись носом в его мокрую от моих слез рубашку, я прошептала:

— Все в порядке. Я просто слишком давно не видела кошмаров, отвыкла.

— Девочка моя, что ты говоришь, как можно привыкнуть к кошмарам?

— Просто. Когда не знаешь что лучше — всю ночь лежать с открытыми глазами или просыпаться от кошмаров, а третьего не дано, и к такому привыкаешь. — В его руках я пригрелась и вырываться из их защиты не имела никакого желания. Вместо этого поглубже зарылась лицом в складки льняной рубашки. От него пахло осенью и ветром. А лица ласково касалась длинная косичка. — Данте, мне страшно.

— Не бойся, девочка. Пока я с тобой, тебя никто не обидит. Никто.

Я улыбнулась.

— Почему ты все еще зовешь меня девочкой? Мне уже давно не восемнадцать.

— Ну, так и я на месте не стоял, — усмехнулся асур, осторожно касаясь моей головы. — Я еще слишком хорошо помню тебя неуравновешенной взбалмошной восемнадцатилетней девчонкой, больше похожей на подростка.

— Сам ты… неуравновешенный.

— Тш-ш, хватит болтать. Давай засыпай. А то завтра будешь в седле носом клевать.

— А я это умею мастерски. Могу спокойно выспаться в седле.

— Нет уж. Если боишься засыпать, я могу зачаровать тебя, и снов вообще не будет.

— Хорошо. Только… никуда не уходи. Пока я не усну.

— Не уйду, — услышала я уже через сладкую дрему.

Тело медленно растаяло, словно желейное. Последний разум куда-то поплыл, забыв сказать мне до свидания. И я провалилась в сон точно на облако.

Проснулась я завернутая в два одеяла и все равно клацала зубами.

Тут же мне сунули в руки горячую кружку отвара и бутерброд. Небо, если бы я не сделала это раньше, то сейчас точно влюбилась в этого вредного, заботливого демона.

— А я знаю, как воспользоваться Кристаллом, — выдала я, покачиваясь на спине Бинки. Дождь прошел еще вчера вечером, так что теперь наш путь проходил в куда более сносной обстановке.

— Я весь внимание.

— Ведь нам не поверят в праведность помыслов. Альтруизм нынче не в моде. А я уже давно хотела домик свой заиметь. Так вот…

Данте долго думал над моим планом и пришел к выводу, что он вполне реализуем. Здесь главное наглости побольше, чего у нас, пожалуй, в избытке — морду кирпичом и вперед.

В общем, главная проблема — договориться с королем Эрлии, он ведь много раз видел принцессу Лилит. По началу я пыталась заставить Данте сходить к нему, но потом мы решили сначала пойти к его противнику, а дальше действовать по обстановке.

Потратив первую половину дня на составление планов, вторую мы были вынуждены спасаться от начавшегося хмурого затяжного дождя.

Меня живо заняла тема возможности разгона туч, раз повезло иметь под боком повелителя ветров. Данте занимала возможность этого не делать. Не то чтобы он ленился, просто его излишне заботила проблема безопасности. Хотя я настаивала на своей версии.

В итоге, сотый раз перекинувшись фразами «лень — не лень», мы перешли к активным боевым действиям. Начала конечно же я — грубо, но действенно дернув асура за хвост. Данте оскалился и поддал им наподобие плетки по мокрому боку Бинки. Лошадка, не привыкшая к такому грубому обращению, понеслась по полю, разбрызгивая грязь во все стороны. В том числе и на меня, и на себя, и даже на зловредного асура, пытавшегося угнаться за нами. В итоге его изнеженный жеребчик поскользнулся, и оба — конь и наездник — искупались в ближайшей мутной луже. Я чувствовала себя отомщенной. Бинки и та злорадно косилась в сторону перемазанных с ног до головы противников. Недовольный Данте, черный от плодородной земли вчерашних пашен, превратившихся сегодня в сплошное месиво липкой грязи, смотрел на нас снизу вверх и строил план мести.