Лада Лузина - Меч и Крест Страница 49

Умей слушать то, что Он говорит тебе, и не страшись ничего, ибо твой Город всегда защитит тебя, так же как ты защищаешь его.

Ты — его закон, но есть законы и для тебя, ибо тот, кто стоит на границе между тьмой и светом, не может принадлежать ни свету, ни тьме…

Передернув колкими от утренней прохлады плечами, Маша вернулась в комнату и погладила темнокожую книгу.

Даша спала на диване, закопав нос в нежную шею Изиды Пуфик, — мордочка кошки пристроилась на Дашиной щеке, а две передние лапы совсем по-человечески обнимали Дашину шею. Вид у обеих был абсолютно идиллический. Искоса поглядывая на свою бессонную хозяйку, суровая Белладонна молча бродила по выступам книжных полок. Маша качнула головой, удивляясь, как кошка удерживается на такой узкой «дорожке». Поймав ее взгляд, киса жеманно и медленно потерлась шеей о корешки книг.

Вздохнув, Ковалева который раз обошла неусыпным взглядом комнату, выискивая ответ, лишивший ее сна. И споткнулась. Ей показалось: весы в руках голубой «византийки» над камином изменили свое положение — со вчерашнего дня левая чаша опустилась немного ниже…

Раздался грохот.

— Ну че еще? — сонно проплакала Даша. — Который час?

Белладонна стояла на полке, невозмутимо взирая на поваленные ею книги. Маша взглянула на часы — старенькая преданная «Чайка» на ее руке показывала 6.15 утра.

— Начало седьмого. — Маша аккуратно собрала разбросанные тома, сверху оказались два художественных альбома. — Врубель. И Васнецов! Вот кстати!

— Фу, рань какая. И чего тебе не спится? — плаксиво возмутилась Даша Чуб.

— Даш, я знаю, кто мы! — безжалостно добудила ее возбужденная подруга. — Мы не ведьмы! Мы защитницы Киева! Вроде трех богатырей.

— Так что, нам теперь и поспать нельзя? — разозлилась Даша.

— Понимаешь, — беспокойно отчиталась новоявленная защитница, — я все думаю, кому понадобилось резать эту картину?

Она пытливо посмотрела на украшавших обложку альбома спасенных Дашей «Богатырей», сидящих верхом на трех разномастных лошадях — черной, белой и рыжей. Прямо как их кошки!

— Понятия не имею! — недовольно отбилась Чуб, зарывая лицо в подушку. — Вот если б ее украсть хотели, было бы понятно — она ж наверняка немеренных денег стоит. А так, какому сумасшедшему эти три «Богатыря» мешали? И какое отношение к нам имеет Васнецов? Он же вообще русский художник, в Третьяковке висит.

— Ну… — Маша уже уткнулась в предисловие, сверяя подзабытые ею данные (Билет № 14. Вопрос 1. Культура Украины конца XIX — начала XX). — Васнецов десять лет жил в Киеве, на Владимирской, 28. Это он расписал наш Владимирский собор, самый красивый в мире! Смотри! — радостно показала она любимую репродукцию Дашиному безучастному затылку. — Это князь Владимир!

— Святославович? — неприязненно уточнил затылок Чуб.

— Да, сын Святослава Игоревича и внук княгини Ольги. А еще именно здесь, в Киеве, Васнецов работал над двумя своими самыми известными картинами «Иван-царевич на сером волке» и «Богатыри». А уже потом «Богатырей» купил Третьяков в Москве…

Дашина взъерошенная голова резво вынырнула из подушки:

— И как только эта картина вернулась в Киев, ее сразу попытались уничтожить! Странно… — протянула она.

Лишившись лежанки в виде Дашиной щеки, Пуфик недовольно спрыгнула с дивана. Но сразу же вернулась обратно и деловито понюхала Дашино лицо: она или нет?

— Че, жрать хочешь, киса? — поняла ее Чуб. — Как думаешь, — обратилась она к Ковалевой, — ларьки уже открыты? Надо срочно сбегать купить что-то, иначе я умру прямо сейчас. А ты помнишь, как мы вчера летали?! Вот это было что-о-о-то-о!!!

— Я все утро книгу просматривала, — попыталась вернуть ее к богатырской проблеме Маша. — Думала: вдруг там есть про подобные случаи. Но она — безразмерная! — Студентка одарила толстую книгу нежным взглядом (судя по всему, в устах исторички это был сладчайший из комплиментов). — А в первых главах одни заговоры да зелья. Есть даже, — стыдливо хихикнула она, — способ, как определить беременность сразу после…

— Секса? — оживилась Даша. — И как?

— Тут написано, что Киевице достаточно заглянуть в женские зрачки, и она увидит в их глубине огонь новой жизни. Красиво, правда?

— Ничо… А как голубых привораживать, там есть?

— Не знаю, — удивилась Маша. — А вообще, Присухи много. В смысле, рецептов, как присушить человека к себе.

— Это как раз то, что мне нужно! — Чуб рывком села в постели и начала спешно разыскивать свои разбежавшиеся ботинки. — Не все ж другим помогать, нужно и себе!

— Но мне кажется, — заколебалась Маша, — мы не должны использовать эти заклятия во зло. А присушивать кого-то против воли…

— А давай, — лихо предложила Землепотрясная, — сделаем сначала для равновесия что-то очень хорошее, а потом можно будет сделать что-то плохое! — И увидев Машино вытянувшееся лицо, скучливо пропела: — Ну какая же ты все-таки, Муся, зануда! Ой, прости: Мария-зануда. Слышь… — раздраженно прислушалась она. — Кажись, личный монстр наш пожаловал! И этой не спится. Где вы только такие на мою голову взялись?!

Из коридора донеслось царапанье ключа в замочной скважине и звук открывающейся двери.

— Сейчас опять будет нам мозги парить! — предсказала Даша. — А мы ей в ответ расскажем, как мы летали! Вот она укакается! — Землепотрясная заранее растянула губы в преддверии своего умопомрачительного триумфа.

В комнату вплыла Катя с тремя бутылками кока-колы в руках и пухлым пакетом с бутербродами.

Вид у нее был совершенно потрясающий — она улыбалась!

— Salve! — приветствовала она их.

— Привет… — Дашины губы растерянно обмякли. — Это че, нам? Да, ты… оказывается… человек. А где твои очки? — поразилась Даша.

— Они мне больше не нужны, — весело констатировала прибывшая. — Там были простые стекла.

— Что-то вроде забрала? — неуверенно предположила Маша.

— Ты че, специально себя уродовала? — угадала Чуб.

Катя радостно засмеялась.

Даша потрясенно затрясла косами:

«Как подменили! Или, может, она вчера так сильно ударилась головой?»

— Как ты после вчерашнего, оклемалась? — постаралась быть любезной Землепотрясная, жадно взламывая пакет и запихивая в рот Катин чисбургер.

— Все о'кей. — Катя явно подцепила этот ОК у нее. — Машину починили! Конкуренты рухнули! А офис сгорел, и на работу идти не надо! Я туда вообще больше никогда не пойду!

«Точно, — вздохнула Чуб про себя, — сотрясение мозга!»

— Только снилась потом всякая муть, — с сомнением закончила монолог сотрясенная, окончательно подтвердив Дашину версию.