Кристен Бритен - Зов Первого Всадника Страница 49

Среди сражающихся ходили двое мастеров. Они оценивали работу своих подопечных, время от времени останавливаясь, чтобы исправить ошибки и назначить дополнительные упражнения. Одна из них — мастер Грезия — отвечала за тренировку Всадников. Спокойная, уравновешенная, она пользовалась любовью своих подопечных. Кариган с тоской посмотрела в ее сторону. Увы, ей самой предстояло иметь дело с Дрентом, а он относился совсем к другому типу учителя. Что-то он приготовил для нее?

— Эй, девчонка.

Ей сразу же захотелось съежиться до невидимости, но девушка заставила себя подавить привычный страх и обернулась. Она точно знала, кому принадлежит этот голос и кого именно здесь именуют «девчонкой».

И точно, перед ней стоял Дрент — во всей своей красе: кулаки уперты в бока, бицепсы, как два булыжника, и маленькие сверкающие глазки.

— Пока доктора занимаются твоей правой рукой, мы немного поработаем над всем остальным. Я намереваюсь научить тебя сражаться левой рукой.

Что тут скажешь? Если капитан Мэпстоун желала наказать Кариган, то она, безусловно, преуспела в этом. Девушка воспользовалась последним (довольно дохлым) шансом как-то отвертеться:

— Может, следует прежде спросить мастера Дестариона? Я хочу сказать…

— Мне это не нужно, — отрезал Дрент и для вящей убедительности сплюнул. — Все упражнения я назначаю с его одобрения. Мы не будем трогать твою больную руку. Пока. В то же время вся остальная часть твоего тела принадлежит мне.

И он одарил ее зловещей улыбкой.

— Если у тебя вышла из строя одна рука, это вовсе не означает, что и все остальное должно простаивать. Для начала пробеги десять кругов вокруг тренировочного поля.

— Кругов?

Глаза Дрента опасно сузились.

— У тебя же есть ноги, ведь так?

Кариган кивнула.

— Ты должна отвечать «да, сэр».

— Да, сэр.

— БЕГИ!

Девушка сбросила на землю ручную гирю, которую принесла с собой, и рванула вперед…

— СТОЙ!

Она резко остановилась и с тревогой оглянулась на Дрента.

— Ты должна бежать с гирей, — пояснил он. — Держи ее в левой руке. Интересно, как ты научишься сражаться левой рукой, если мы предварительно не накачаем ее? А теперь подними гирю и БЕГИ!

Кариган не медлила ни секунды: она подхватила гирю и бросилась вперед. Где-то на третьем круге она так вспотела, что нижняя туника прилипла к телу. Противно, но это не главная неприятность. Теперь ей казалось, что ручная гиря весила по меньшей мере сотню фунтов. Мастер Грезия заметила ее состояние, когда девушка пробегала мимо. Она нагнала ее и длинными, легкими шагами побежала рядом.

— Вижу, мастер Дрент взялся за тебя.

Кариган пропыхтела в ответ нечто утвердительное.

— Знаешь, это ведь большая честь, — сказала Грезия. — Он занимается только с самыми одаренными учениками, а остальных оставляет Брекстолу и мне.

Интересно, как эта женщина может бежать и одновременно разговаривать без малейших усилий? Уму непостижимо.

— Не честь, — пропыхтела Кариган, — а наказание. От капитана Мэпстоун.

— Ты в этом уверена? — улыбнулась Грезия. Затем она подмигнула девушке и сошла с дистанции.

Да, Кариган была уверена. Абсолютно. Из последних сил заставляя себя передвигать ноги, она нисколько в этом не сомневалась.

Правда, во всем этом присутствовала и светлая сторона: чем скорее Дрент восстановит ее физическую форму, тем скорее она получит настоящее задание и уберется от него подальше.

Часы на башне пробили девять, и на лице Ларен мелькнула слабая улыбка.

Захарий, взглянув на нее с высоты трона, заметил:

— Ты выглядишь, как кошка, сподобившаяся поймать мышь.

Ларен криво усмехнулась, но уклонилась от объяснений. На самом деле в тот момент она вспомнила о Кариган и подумала: как она там справляется с Дрентом? Или, возможно, наоборот, — как мастер Дрент управляется со своей новой ученицей? Его изматывающая методика была хорошо всем известна. Они с Марой даже заключили пари: насколько хватит терпения девушки, прежде чем фамильная гордость Г'лейдеонов заставит ее послать все к чертям.

Однако додумать свою мысль капитану не пришлось, поскольку в этот момент Сперрен стукнул о пол своим кастелянским посохом. Началась королевская публичная аудиенция. Массивные дубовые двери с геральдическим изображением растущей луны и факела распахнулись, за ними уже стояла длинная очередь просителей. Кого тут только не было! Городские ремесленники, скучающие аристократы и ошарашенные деревенщины. Последние широко открытыми глазами пожирали просторный зал с высокими окнами; потаенные ниши, в которых стояли незаметные Клинки; развешанные знамена; солдат в блестящих доспехах и, конечно, в первую очередь — короля на троне.

Многие были напуганы и подавлены, но присутствовали здесь и хитрые, изворотливые интриганы. Это повторялось каждую неделю, и каждый из пришедших хотел что-то получить от своего правителя.

Захарий снова надел непроницаемую маску монарха: по выражению его лица невозможно было догадаться, о чем он думает. Проверенный способ — он неизменно имел преимущество над теми, кто не умел скрывать свои эмоции. Простому народу полагалось видеть своего короля холодным и неприступным, в этом — гарантия его справедливости и непредвзятости.

Первой парой, которую представил герольд Нефф, являлись двое овцеводов, которые оспаривали права на пастбище. Захарий выслушал их аргументы, задал несколько вопросов, затем застыл в молчании, задумчиво поглаживая бороду. У них с Ларен было заведено: если король хотел, чтобы она «прочитала» внутреннее состояние просителя на предмет его искренности, то он бросал взгляд на свою помощницу. Тогда капитан легким кивком или покачиванием головы высказывала свое мнение.

Данный случай показался Захарию достаточно ясным, и он самостоятельно принял решение: передать спорные земли в совместное владение. Пусть пасут там свои стада. Фермеры, казалось, удивились, но приняли вердикт с облегчением.

Аудиенция продолжалась. Следующим выступал ремесленник, обвинявший некоего мелкого аристократа в том, что он затягивал с оплатой заказа — искусно выполненного кинжала. Аристократ вел себя довольно надменно и агрессивно, что не удивило Ларен. Ее собственная практика показывала: с аристократами так — чем ниже происхождение, тем больше высокомерия.

И в этом случае король обошелся без специальных способностей Ларен. Он правил не первый год и успел отточить свою наблюдательность. Это помогало ему выбирать нужные вопросы. Он прислушивался к мнению своих советчиков, но оставлял за собой право решать: когда следовать их советам, а когда и пренебречь ими. Его решения — с точки зрения Ларен — всегда были уместными и справедливыми.