Эмили Дрейк - Костяные врата Страница 49

Наконец Гэйвен глубоко вдохнул и упал на землю, ударившись о камни. Он поднял голову и увидел острые очертания башни, как он себе и представлял, и… серую утреннюю дымку.

Медленно поднявшись и отряхнувшись, Гэйвен оперся на посох. Что случилось? Вокруг Академии ночь, а здесь уже утро. Маг поежился. Выходит, он прошел не только сквозь пространство, но и сквозь время? Неудивительно, что он испытал такое напряжение. Интересно: это утро предыдущего или следующего дня? Гэйвен сосредоточился, ощутил незримую нить, связывающую его с Томасом, и легонько потянул за нее, давая понять, что он жив. Пошло слабое тепло, значит, Томас чувствует его.

Над крепостью поднимался дым от костров. Нет сомнений: там люди, гарнизон. Трент оказался прав — форт был полностью восстановлен. Гэйвен лег на землю, притаившись за большим камнем, и постарался как можно подробнее запечатлеть в памяти все, что видит. В скалах горный поток, внизу, в долине, дорога, по ее краям деревья и низкий кустарник; листва красная и желтая, частично опала. Черная Рука, очевидно, выберет эту дорогу в Нарию. Нападать на караван рядом с крепостью глупо, любая оплошность у крепости может привести к смертельной опасности. Нужно будет послать сюда ворон Томаса, чтобы они получше разведали местность.

Гэйвен поежился от пронзительного холода. Подобраться бы к вершине холма поближе. Еще совсем рано, мало кто проснулся… Он стал пробираться, прячась за скалами и камнями, двигался медленно, осторожно, чтобы не заметили и не услышали. И подобрался так близко, что уже слышал голоса, люди готовили пищу на кострах и седлали лошадей. Гэйвен напрягся, почувствовав линии защитных заклятий перед собой, значит, дальше идти нельзя, но осмотреть башню ему никто не помешает. На втором этаже окно закрыто тяжелыми ставнями. Она там! Он почувствовал это!

Гэйвена охватило такое же волнение, как в тот день, когда он шестнадцатилетним юношей впервые увидел дочь Серого Грегори. Элеонора была на пять или шесть лет старше его, и, ему казалось, их разделяла целая вселенная; он лишь украдкой взглядывал на нее. Иногда он слышал, как она играла, и музыка эта звучала в его сердце. Он навсегда влюбился в Элеонору. Она это заметила. Да и как такое не заметить? У нее хватило великодушия не смеяться над его чувствами и никому о них не говорить. Грегори относился к его чувству снисходительно и по этому поводу не высказывался. Лишь незадолго до своего конца — хотя тогда еще никто не догадывался, что наступает конец самому Грегори, — он посоветовал Гэйвену набраться терпения, и в конце концов, разница в возрасте станет незаметной. Гэйвен воспринял его слова как знак одобрения. Потом произошла великая битва между Серым Грегори и его взбунтовавшимся учеником Антуаном Бреннардом, к тому времени уже ставшим независимым Магом. Силы, которые вырвались наружу в ходе этого столкновения, многих убили, кого-то погрузили в кому или забросили в другое время через века. Когда Гэйвен проснулся, предсказание Грегори сбылось. Время уравняло его с Элеонорой. Он пробудился первым и был уже взрослым, зрелым мужчиной, а не безнадежно влюбленным юнцом. Он освоился в современном мире, начал разыскивать и возвращать к жизни Магов и — о чудо! — нашел Элеонору.

Больше он ее не потеряет. Только смерть может ее забрать, но и она вряд ли разлучит их. Впрочем, в любом случае, смерть торопить не стоит.

Гэйвен вздохнул. Может, переместиться внутрь? На это понадобится совсем немного энергии, и он не привлечет ничьего внимания. В прятки он играть умеет, иногда от этого зависела его жизнь. Увидеть ее! Узнать, в каком она состоянии! Продержится ли она до тех пор, пока они смогут организовать трюк с торговым караваном?

Гэйвен еще не додумал, какие предпринять меры предосторожности, по привычке потер свой кристалл и сосредоточился на образе Элеоноры — и вдруг с едва заметным дуновением ветерка оказался внутри.

В нос ударил промозглый, зловонный воздух. Гэйвен от ужаса попятился, услышав звон цепей, стоны и завывания. Он осветил помещение кристаллом и обомлел: его окружила толпа Левкаторов.

Жуткая рука протянулась к нему и холодными пальцами схватила за ногу.

Цепи времени и пространства

Гэйвен отступил назад. Левкатор пополз за ним, тихо поскуливая, продолжая крепко сжимать его щиколотку. Пробираясь между серых тел других тварей, Гэйвен нашел место, где больше никто из них не мог до него дотянуться. Но у этого, похоже, цепь была длиннее, чем у остальных. Левкатор поднялся на колени и попытался свободной рукой дотянуться до Гэйвена.

Этот Левкатор не был Гэйвеном, иначе его не удержали бы никакие цепи, он уже вцепился бы настоящему Гэйвену в горло, чтобы соединиться с его телом и душой, хотя от этого погибли бы они оба. Гэйвен не мог определить, с кого создан этот Левкатор; либо он никогда не знал прототипа, либо теперь не мог его узнать. Гэйвен даже не сумел определить, мужчина это или женщина. Левкатор же, вероятно, узнал его и что-то жалобно бормотал; но возможно также, что он просто тянулся к теплу, общению.

Другие Левкаторы практически не обращали на Гэйвена внимания, к его большому облегчению. Если бы они пришли в возбуждение и подняли вой и стоп, переполошилась бы вся крепость, что выдало бы его присутствие.

Гэйвен дернул ногой, пытаясь стряхнуть Левкатора. Тот поднял голову, несколько прядей грязных, черных волос упали ему на лицо, и еще крепче вцепился в ногу Гэйвена — так кошка запускает когти в любимый коврик. На секунду Гэйвен почувствовал жалость к этому существу. Левкатор открыл красный провал рта, по-змеиному извернулся и впился зубами ему в ногу. Кровь потекла по его лицу, и он рыкал от наслаждения. Гэйвен вскрикнул от боли и поднял как меч свой жезл. Бриллиант вспыхнул, но тут же погас, и Гэйвен ощутил, что в нем самом совсем не осталось энергии. От ужаса он похолодел и с силой ударил Левкатора жезлом по спине. Тот приглушенно вскрикнул и упал, а Гэйвен привалился спиной к стене. Нога пульсировала от боли, кровь стекала в ботинок, ее учуяли другие Левкаторы и тут же подняли вой.

Раненый, окруженный живыми мертвецами, Гэйвен стоял в темнице и взвешивал свои шансы.

Джейсон решал, стоит ли показаться Томасу или же незаметно уйти. Томас продолжал неподвижно сидеть у костра. Потом встал, потянулся, поднял голову и уставился в ночное небо, словно пытался увидеть там путь, по которому ушел Гэйвен. Джейсон знал, что Томас может простоять так сколько угодно долго, и решил тихо ускользнуть.

Юный Маг был уверен, что не издал ни звука, но тут раздался тихий голос Томаса: