Сара Дж. Маас - Стеклянный трон Страница 5

— Тогда мне лучше выброситься из окна. Этот год мне дорого достался. Если я снова сюда вернусь… даже представлять не хочу. Второй год в Эндовьере точно станет моим последним. — Она резко тряхнула головой. — Так что ваше предложение мне подходит больше.

— Мне тоже, — сказал Дорин и подал знак Шаолу. — Отведи Селену в приготовленную ей комнату. Пусть вымоется и переоденется.

Он перевел взгляд на будущую королевскую защитницу и пояснил:

— Завтра утром мы отправимся в Рафтхол. Не хотелось бы в тебе обмануться, Селена Сардотин.

Она мысленно огрызнулась. Ее сейчас занимало совсем другое: трудно ли будет превзойти, перехитрить и затем уничтожить соперников? Эти вопросы не вызывали улыбки, ведь на кону стояла свобода. Только бы победить, и тогда откроется мир давно оставленных надежд.

Селене вдруг захотелось подхватить принца и закружиться с ним в танце. Она попыталась услышать музыку, что-нибудь веселое и праздничное. Но в ушах звенела только строчка из песни, которую обычно затягивали узники соляных копей. Песня была медленная и какая-то вязкая, чем-то похожая на мед, когда его наливают из крынки: «Ты наконец увидишь дом…»

Селена не заметила, как Шаол вывел ее из тронного зала, как они шли по коридорам.

Да, завтра она уедет отсюда. В Рафтхол, куда угодно — хоть в ад, если в аду ее ждет свобода.

«В конце концов, королевским ассасином за просто так не становятся», — сказала она себе.

ГЛАВА 4

Когда после встречи с наследным принцем Селена наконец рухнула в постель, ей было не заснуть. Она очень, очень устала за этот день, но возбуждение и телесная боль гасили сон. Горячая вода и мыло, о чем она уже и мечтать перестала, оказались сущей пыткой. Две свирепого вида служанки не церемонились, будто им приказали отскрести Селену до самых костей. После их мочалок у нее саднили шрамы на спине, а лицо казалось и впрямь стертым до черепа. Чтобы унять боль, Селена перевернулась на бок и в который раз удивилась свободе движений. Шаол снял с нее кандалы, перед тем как отправить мыться. Она прочувствовала все: вихляние ключа в замке, размыкание железных половинок и громкий стук падающих на пол оков. Однако призрачные кандалы оставались и сейчас, только не на руках и ногах, а в воздухе. И пусть каждое движение сопровождалось болью, Селена все равно с наслаждением вертела запястьями и шевелила ступнями.

Как странно было лежать на настоящей кровати с периной и шелковыми простынями. Как странно было ощущать под головой не собственную руку, а мягкую подушку. Желудок Селены давно отвык от иной пищи, кроме водянистой овсяной каши и жесткого хлеба. Ее тело забыло, что значит быть чистым и носить одежду, а не зловонные лохмотья. То, что пару лет назад она сочла бы обыденным и недостойным внимания, теперь воспринималось как совершенно незнакомое.

Возможно, на ужин подали не самую вкусную жареную курицу. Селену удивило другое: она не различала вкуса пищи. Проглотив несколько маленьких кусочков, она ощутила сильнейший рвотный позыв и до приступа едва успела выскочить из-за стола. Ей хотелось есть. Хотелось наесться досыта. Но желудок разучился переваривать нормальную еду. Ничего, в Рафтхоле она наверстает упущенное. К тому времени и желудок привыкнет.

Чисто вымытое тело заставило Селену сделать печальное открытие: она утратила свои былые формы. Остались выпирающие кости, обтянутые кожей. То, что называлось человеческой плотью, забрали месяцы работы в соляных копях. А ее грудь! Когда-то Селена гордилась своей налитой, крепкой грудью. Теперь предмет ее гордости превратился в два жалких девчоночьих бугорка. Вспомнив об этом, Селена чуть не заплакала. Она перевернулась на спину, и шрамы заныли.

Когда после мытья Селена взглянула на себя в зеркало, она чуть не вскрикнула от ужаса. На нее смотрела изможденная женщина непонятного возраста: скуластая, с выпирающей челюстью и ввалившимися глазами. Селена закусила губу. Слезы не помогут. Завтра она отправится не в шахту, а в Рафтхол. Это главное. Все еще можно вернуть. Она будет есть. Много есть. Она будет упражнять свое тело. Она обязательно станет здоровой и сильной, как прежде. Она победит во всех поединках и совершит немыслимые поступки. Она докажет, что по-прежнему достойна звания лучшего ассасина Адарланского королевства. За этими мечтами Селена незаметно заснула.

Утром ее пришел будить Шаол и обнаружил, что она спит на полу, плотно закутавшись в одеяло.

— Эй, Сардотин, пора вставать!

Селена что-то буркнула и зарылась лицом в подушку.

— Почему ты лежишь на полу?

Она приоткрыла один глаз. Странно, что капитан не сказал, как сильно она отличается от вчерашней замарашки. Поднявшись, она даже не попыталась прикрыться одеялом. Ее тощее тело вполне закрывал мешок, который здесь считался ночной сорочкой.

— Кровать попалась неудобная, — ответила Селена и тут же забыла про капитана, увидев полоску света.

Чистый, свежий, теплый солнечный свет. Она будет наслаждаться им целыми днями, когда получит свободу. Солнце пробивалось сквозь плотные шторы. Селена осторожно протянула руку.

В ее бледной, почти призрачной руке было нечто такое, что не смогла уничтожить никакая каторга. Изящество, пробужденное к жизни светом этого утра.

Селена подбежала к окну и чуть не сорвала шторы с колец. За окном серели горы и унылый пейзаж Эндовьера. Внизу дежурили стражники, которые никогда не смотрели на небо. Но Селена испытала наслаждение при виде этого голубовато-серого неба и облаков, неторопливо ползущих к горизонту.

«Я не буду бояться». Впервые за все время, проведенное в Эндовьере, эти слова обрели истинный смысл.

Губы Селены разошлись в улыбке. Капитан удивленно посмотрел на нее, но промолчал.

Она радовалась всему, каждой мелочи, сопровождавшей сборы в путь. Настроение стало еще лучше, когда служанки красиво уложили ей косу и одели в элегантный дорожный костюм, скрывший жалкое тощее тело. Селене всегда нравились ткани, нравилось ощущение шелка, бархата, атласа, замши и шифона. Она восхищалась безупречностью мелких стежков, прихотливым узором кружев и тиснением. Когда она победит в этих смехотворных состязаниях, когда станет свободной… она купит себе любую одежду, какую только захочет.

Целых пять минут Селена провела у зеркала и только посмеивалась, видя раздражение Шаола. Она восхищенно разглядывала себя в ладном дорожном наряде, и капитану пришлось почти силой вывести ее из комнаты. По коридорам она шла, пританцовывая и поглядывая в окна на небо. Но едва они вышли на главный двор, ликование Селены погасло. Знакомые горы цвета выбеленных костей пробудили в ней тяжелые воспоминания. Пещеры были входами в шахты. Возле них шевелились фигурки узников.

У каторжников уже началась работа. Она будет продолжаться, когда Селена уедет отсюда. Сегодня, завтра… до дня смерти каждого из них. У Селены свело живот. Она отвернулась и прибавила шагу, идя вместе с капитаном к каравану лошадей, ожидавшему возле высокой стены.

Послышалось веселое тявканье. Из середины каравана выскочили три черные собаки. Поджарые, похожие на стрелы, они побежали к капитану и Селене, выказывая свое дружелюбие. Породистые, явно из псарни наследного принца. Собаки окружили Селену. Она опустилась на одно колено и погладила каждую, почесала за ушами. Собаки благодарно облизали Селене лицо и пальцы, помахивая длинными, похожими на прутья хвостами.

Селена не сразу заметила пару сапог, остановившихся возле нее, тоже черных, но по оттенку больше похожих на эбеновое дерево. Собаки мгновенно затихли и сели. Селена посмотрела вверх и увидела наследного принца Адарланского королевства.

— Надо же, мои собачки приняли тебя, — слегка улыбнувшись, произнес он. — Наверное, ты их чем-то угостила?

Она покачала головой. К ним подошел капитан. Его колени почти упирались в темно-зеленую ткань ее дорожного костюма.

«До сих пор опасается неожиданностей с моей стороны, — подумала Селена. — А ведь я бы сейчас могла в два счета разоружить его».

— Ты любишь собак? — спросил принц.

Селена кивнула, удивляясь необычно жаркому утру.

— Я удостоюсь милости услышать твой голос, или ты решила молчать все дни нашего пути?

— Мне показалось, что ваши вопросы не нуждаются в словесном пояснении.

Дорин наклонился к ней и шепнул:

— В таком случае примите мои извинения, госпожа Сардотин! Представляю, как это ужасно, когда тебя принуждают отвечать. В следующий раз я постараюсь придумать более содержательные вопросы.

Сказав это, принц повернулся и зашагал к каравану. Собаки потянулись за ним.

Невинная вроде бы сцена испортила Селене настроение. Поднявшись, она заметила ухмылку капитана и поймала себя на том, что жаждет размазать кого-нибудь по стенке. Желание ослабело, только когда ей подвели пегую кобылу.