Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ) Страница 5

— Мой король, жить с волками — уже опасно для здоровья, — ответил советник мысленно, очевидно не желая, чтобы принц слышал его слова.

— И я тут! Я тоже тут! Отпусти уже меня, Джаред! — дернулся Мэллин, словно поняв, что его опять обходят. Искристая синяя лента растянулась, оберегая от ушиба, и опять прижала принца к креслу. — И наш король тут! Ну Мидир! Если я не дождусь братского объятия, то хоть слова приветствия?

Джаред поднял светлую бровь, но волчий король молчал, рассматривая младшего и все больше злясь.

— Миди-и-ир! — протянул Мэллин, дрыгнув ногой. — Меня не было почти год, и чем принца встречает его дом?! Ты же из Верхнего! Что принес мне?

— Что ты принес мне?! — вырвалось с рыком. — Кроме очередных забот?

— Когда Джаред притащил тебя со встречи Трех пьяным как фомор, — продолжил задираться Мэллин, — ты…

Волчий король сверкнул желтизной глаз, и Мэллин съежился.

— Советник, — устало выдохнул Мидир, пряча вытянувшиеся клыки и возвращая радужке темно-серый цвет.

Джаред не пошевелился, но лента пропала. Мэллин вскочил, потирая руки. Мидир в который раз поразился скорости, с которой племянник овладевал магией.

— Лови! — отправил Мидир обоим по бокалу с сегодняшним тягучим вином.

Советник подхватил остановившийся на расстоянии вытянутой руки бокал, пригубил, кивнул одобрительно и отставил, а Мэллин свой выпил до дна.

Следом, рукоятями вперед, к ним полетели два кинжала, точь-в-точь такие, как видел Мидир у короля галатов. Джаред вытащил клинок из ножен, погладил лезвие тонкими пальцами. Прошептал: «Поразительно», впитывая магией многослойность и сложность ковки.

— Люди скоро превзойдут нас, не правда ли? — нехотя вымолвил Мидир. — Мы зачастую лишь копируем.

— Люди… — скривился Мэллин, откладывая оружие. — Разрушают все, что создают. Столетие, два — и от галатов, как и от шумер, останется одно воспоминание. Хотя есть в них некая прелесть!

Подошел к Этайн, ухмыльнулся, проведя кончиками пальцев по оголенному предплечью:

— Очаровательная человечка. Когда она приестся, отдай ее…

Стены вздрогнули, камни кладки приподнялись и с грохотом опустились. Мэллина снесло с места и с размаху ударило о колонну.

— Ну Мидир! Твоя так твоя! Помягче не мог сказать? Я же твой брат! — мотнул головой Мэллин, вытряхивая пыль из черных волос.

— Да хоть сам Луг! — рявкнул Мидир. — Не будешь тянуть лапы куда не следует!

— Я это ему уже говорил, — холодно обратился Джаред к резным колоннам. — Слова ничего не значат для нашего принца.

— Что на сей раз?

Советник поднял узкое лицо, рассматривая стрельчатый потолок и предоставляя ответ принцу.

— Ну Мидир, я потом сам все…

— Джаред! Скажи. Мне. Сейчас, — монотонно вымолвил Мидир, и Мэллин втянул голову в плечи.

— Наш принц в веселии превзошел самого себя. Перебегал дорожку друидам, магича направо и налево, любил не тех женщин, пел не те песни… Мне продолжать?

— Я был в Верхнем, — развел руками Мэллин. И поднимаясь с пола добавил, словно это все объясняло: — В Верхнем! Ты бы еще как Мэрвин…

— Не упоминай имя брата без нужды! — сорвался Мидир, а Джаред при словах об отце окончательно заледенел. — Советник! Под замок его.

— Мидир-р-р! — сверкнул желтыми глазами Мэллин. — Ну не будь таким жестоким. Сегодня же Лугнасад!

— С завтрашнего дня, — смилостивился Мидир.

— Если наш принц остается в замке, — вздохнул Джаред, сверля взглядом черный с искрами камень пола, — было бы неплохо, чтобы ваша э-э… королевская гостья очнулась в каком-либо ином месте. Принц и покой… — величественно-холодное пожатие плеч.

— Моя гостья — Этайн, королева галатов, — повернулся Мидир к самой непростой травнице двух миров. Поправил вновь соскользнувшую с подлокотника руку. Потянулся мыслесловом к тревожной тишине за спиной:

— Тебя что-то смущает, Джаред?

— Имя, мой король. Вам интересно ее имя.

— О, старые боги, которых нет! И меня еще попрекают легкомыслием! — возопил Мэллин.

Но ни волчий король, ни советник не ответили, и лицо младшего вновь искривилось, а потом расплылось в улыбке — не иначе, опять каверзу задумал!

Мидир заторопился уйти, пока и правда ничего не сломал.

— Мой король, — вымолвил Джаред, видя взмах руки волчьего короля. — Не переходом!

— Ты прав. Слишком много магии. И еще… Мой конь должен вернуться вскорости.

— Я прикажу проследить за ним, — склонил на миг голову советник.

— Зачем тебе конь, когда и так есть на ком поскакать, — словно бы про себя сказал брат, но тут Этайн еле слышно выдохнула:

— Мое сердце… — и Мидир вновь подхватил ее на руки.

Этайн застонав, обхватила Мидира, припала виском к его плечу. Она виделась хрупкой, но такой не была. Хозяйка владела не только домом Эохайда: на ладонях, касавшихся его кожи, ощущались мозоли от лука и царапины от трав, а спина под рукой волчьего короля показалась очаровательно крепкой.

— Она просыпается слишком быстро для смертной. Либо владеет магией, либо не подчиняется ей! Прошу об одном, — Джаред посмотрел прямо в глаза Мидиру, — разберись с гейсом. Он силен. И смертельно опасен не только для Этайн!

К предупреждению следовало бы прислушаться. Чопорный и сдержанный Джаред обращался к Мидиру на «ты» в исключительных случаях, неукоснительно разделяя свое отношение к нему, как к владыке Благого Двора, и как к своему дяде.

Следовало бы, если бы Мидир уже не принял решение.

***

На маленький островок из черного плаща со всех сторон беспредельного поля налетали вересковые волны. Впрочем, из вереска было все: дерево, простиравшее над ними ветки, небо, облака, птицы и даже цветы. Они, сорванные по всем правилам, украшали черный бархат плаща, на котором лежал волчий король, глядя на спящую Этайн.

— Эохайд… — выдохнула она и открыла глаза. Приподнялась, огляделась и произнесла уже осознанно: — Мидир, мы… Где мы? Это Нижний?!

— Не вставайте, вам нужно отдохнуть еще немного.

— Да, но я… — она прижала пальцы к вискам. — Как мы здесь оказались? Почему я так странно себя чувствую?

— Воздух нашего мира дурманит людей, моя королева.

— Этайн, прошу, зовите меня Этайн. Насчет памяти… — алые губы изогнулись, словно лук перед выстрелом. — Мне почудилось, или ваше имя Майлгуир?

— Имя Мидир пользуется дурной славой в ваших краях.

— Да-а-а, — потянулась Этайн, и туника четче обрисовала высокую грудь. — Мне бабушка рассказывала.

— Бабушка?

— Боудикка.

Вспоминать о ней не было никакого желания. Этайн уселась поудобнее, обхватив колени сплетенными в замок руками.

— Вижу, рассказ о бессердечном черном волке, кушающем доверчивых девушек — правда?

Мидир вздохнул, скрывая досаду, а Этайн хихикнула совсем по-девичьи. Потом не удержалась и рассмеялась открыто.

— Мидии-и-ир! Вы чудо. Когда в следующий раз захотите открыть охоту на девушку, не стоит подтверждать, что вы знали ее бабушку. Вы сразу становитесь для нее… дедушкой!

— Но я все-таки чудо? — прищурился он.

— Ну почему, почему!.. — всплеснула руками Этайн, — как только вы начинаете хоть немного мне нравиться, вы делаете какую-нибудь жуткую гадость?

— Значит, все-таки я вам нравлюсь? Подождите, придите в себя, — прервал он ее попытку встать. — И я не дам вам скучать.

— Для начала поведайте, чем вы развлекаете гостей?

Мидир вспомнил обычные свои развлечения и отвел взгляд.

— И все, и это все?! — поняла и поразилась Этайн. — Не думаю, что об этом говорил мой супруг. У великого и прекрасного короля подземного мира нет ни говорящего фламинго, ни запряженных в карету морских гадов, ни стаи рыб, взмывающих в небо?

— Никто не просил подобного, — проворчал Мидир.

— Может, вы ни у кого не спрашивали? А своей фантазии, хоть и волшебной?..

Этайн подняла голову на шум и ахнула, заглядевшись на круживших над ними птиц, сотканных из розовых лепестков.

— Тогда позвольте мне просто поскучать без подобных изысков, — произнесла она, все так же не глядя на волчьего короля. — Или вы все же чем-то можете меня удивить?

И Мидир не удержался от легкого колдовства. Сбросить одежду магу легко, его же гостья вполне может подумать о странностях «этих ши» и воспринять его наготу как шалость волчьего короля, а не оскорбление. А заодно и отогнал крылатых тварей, отнимающих внимание его гостьи.

— Это вместо «здравствуйте, вы в Нижнем»? — фыркнула Этайн, обратив на него свой взор. И даже не покраснела!

Мидир оскалился: лежать обнаженным под ее насмешливым взглядом становилось все менее и менее забавно.

— Вы красивы, — она приложила к улыбчивым губам розовые цветы. — И самоуверенны, — опять рассмеялась, скользнув взглядом по его бедрам. — И возбуждены. Это все вереск! Мидир, наши воины часто сражаются нагими. Если вы думали поразить меня, то поразили лишь тем, что у ши и правда волосы лишь на голове.