Магия Воды (СИ) - Котов Сергей Страница 5

Что же касается вопроса безопасности, то и здесь королева вовсе не была беспечна. Помня о своей беспомощности перед лицом приставов Всемировой ложи, она сумела в тайне построить мощнейшую в мире систему спецслужб, ключевые фигуры которой были глубоко преданы ей лично. То, что случилось с Алым Королем, не имело никаких шансов на повторение с Анной. Хотя до поры до времени это полное и безоговорочное восстановление суверенитета приходилось держать в тайне. А в случае самых благоприятных обстоятельств, эту тайну она сможет унести с собой в могилу.

Под раскатистый и пафосный марш оркестра, она ступила на телетрап. В воздух над толпой взвились разноцветные шелковые полосы, красиво переливающиеся в свете Звездной Радуги. Еще одна традиция, символ народного счастья и единения вокруг монарха. Церемонимейстер ждал ее возле лимузина, и распахнул дверцу тогда, когда Анна оказалась точно на определенном протоколом расстоянии.

Она нырнула в прохладное нутро автомобиля, откинулась на мягком сиденье, и, наклонившись и сбросив тяжелые туфли, помяла стопы. Дорога до Замковой Горы — единственное, а потому самое ценное время предстоящей ночи, когда она еще могла расслабиться и побыть собой.

Когда-то давно, сразу после коронации, ей в голову приходила мысль, что было бы неплохо использовать для церемоний открытый кабриолет. Однако и тут традиции оказались сильнее. Правитель, оставаясь наедине сам с собой перед новогодней речью, должен ощутить всю глубину своей ответственности, и не слишком поддаться эйфории праздника.

Свои обращения к народу Анна никогда не готовила заранее. Так сложилось. Свою первую речь, в самый тяжелый и черный для ее королевства год, она произнесла от сердца, буквально на миг отвлекшись от тщательного подготовленного министрами, и старательно заученного текста. Она просто посмотрела в толпу. Увидела напряженные, жесткие лица; смогла разглядеть боль, страх, обиду, прочувствовать все это. Но самое главное: она увидела совсем крохотные, робкие лучики сумасшедшей надежды на лучшее, на перемены, которые ее народ давно заслужил. Теперь, имея за плечами десятилетия опыта, она прекрасно понимала, что тот заранее подготовленный, правильный и выхолощенный текст мог погубить не только ее, но и все королевство. Поэтому теперь она гораздо больше доверяла собственному сердцу и интуиции, чем бумагам, и данным социологических опросов. А подлинную искренность заранее не подготовишь.

Спустя пятнадцать минут автомобиль затормозил у каменной лестницы ее замка. Ее никто не встречал. Только ряд заранее зажженных настенных факелов, и дорога, уходящая в мерцающее всеми цветами радуги небо.

Она сама открыла дверцу, вышла и, не оглядываясь, шагнула на гранитную площадку, гордо расправив плечи. Она часто представляла себе, как выглядит в этот момент со стороны, как видят ее подданные. Маленькая фигурка в белом на фоне мрачной тысячелетней громады замка. И путь наверх, усеянный оранжевыми бусинами факелов. Конечно, как любая церемония, эта была глубоко символичной. Вот только ее мнение о значении этого символа год от года менялось.

Этой ночью ее сыну исполнялось три года. Возраст инициации. Он окончательно вступал в права наследного принца. А мать окончательно прощалась с потерянным детством своего ребенка.

Анна ни разу не смотрела церемонию в записи, хотя архив всегда был под рукой. Именно потому, что не хотела разрушить картинку, рисуемую ее внутренним зрением. Это очень помогало поймать нужный настрой.

Элементали — камеры, ведущие трансляцию по всей стране на хрустальные шары и в глобальной информационной сети, никогда не показывали лицо монарха до того, как он ступит на балкон-трибуну. Раньше этот момент ей не казался таким уж важным, но теперь Анна испытывала искреннюю благодарность этой очередной традиции. Она чувствовала, как в уголках ее глаз появились слезы. Два крошечных хрусталика, память о потерянном детском времени. К тому моменту, как она добралась до верха, эти слезы высохли. Только праздничное новогоднее небо, да безмолвные стражи — факелы были свидетелями минутной слабости королевы.

В точно рассчитанную минуту она появилась у края балкона, украшенного ее родовым штандартом: дракон и мантикора на фоне золотого силуэта Замковой Горы, в лучах закатного солнца. Звездная Радуга замерла на небе, сполохи прекратились. Цвета медленно начинали бледнеть, чтобы к концу речи исчезнуть совсем. В этот момент над западным горизонтом должна взойти синяя Луна. Момент появления ее диска считается началом Нового Года по новому мировому календарю.

Анна оглядела замерших внизу подданных. Открыла свое сердце и душу, отдалась ощущению полета. «Я с вами, родные, — не мысль даже — а ощущение, — я здесь; я ангел-хранитель». Она вдохнула, и сказала:

— Мой народ, — ее тихий голос, наполненный силой, разносили по всему городу элементали воздуха, порождая долгое шепчущее эхо, — сегодня я в двадцатый раз стою перед вами. Даю отчет нашим общим чаяниям и победам. Сегодня я часто вспоминала то черное время, когда по велению высших сил мне в руки упала судьба нашей страны. Так же, как и всем нам, мне было страшно. Проблем было столько, что руки опустились бы даже у великих основателей прошлого! Но вы спасли меня. Стоя здесь, перед гранитом нашей цитадели, я ощутила в полной мере силу своего народа! И эта сила вытащила нас всех — из прозябания на задворках мира, из нищеты. Мы оказались достойны лучшей жизни, — Анна сделала паузу, оперлась руками о гранитный бортик, и продолжила, глядя вниз, на людей, — сегодня наша Озерная Страна в авангарде мира. Мы вместе добились этого. Мы живем лучше, богаче, здоровее, чем любой другой народ под этим небом!

Толпа внизу одобрительно загудела. Анна снова сделала паузу, приветственно помахала правой рукой. Дождалась, пока шум немного утихнет, и продолжила:

— В уходящем году мы первыми из развитых государств разрешили межрасовые браки на официальном уровне. Мои доблестные гномы, верные поданные, обитатели суровых северных Скалистых Островов, окончательно освободились от дискриминационных ограничений, порожденных невежеством и заблуждениями.

В этот раз шум толпы был еще более громким и продолжительным. Анна позволила себе улыбнуться.

— Достижения ученых магов нам позволили первыми в мире возобновить программу пилотируемой космонавтики. Мы смогли построить настоящие корабли, с жезловыми двигателями — а это совсем не то же самое, что суборбитальные драконы, которые использовались на предыдущем витке гонки магических технологий. Успешный тест спускаемой капсулы — наш главный новогодний подарок!

Одобрительный гул, и поднятая над головой правая рука с развернутой ладонью, символизирующая общее стремление к пространственной экспансии. Анна верно расставила приоритеты; имея стабильный достаток, народ начинал тяготиться рутиной. Войны и конфликты она ненавидела. Оставалось только одно: экспансия, и зримые научные достижения, превосходящие все виденное ранее. Космическая программа была ее коньком и будущим наследием. Обладая достаточно развитыми магическими технологиями, и контролем над стихиями, было вполне реально создать самодостаточные лунные колонии, а оттуда распространить свое влияние над ресурсами всей Солнечной системы. Ей удалось проделать это настолько быстро, что другие государства — еще недавно высмеивавшие ее на международных саммитах — спешно интриговали, пытаясь перекупить ее ведущих магов.

— И, наконец, самое главное, — продолжала Анна, подняв руку для привлечения внимания. Толпа замерла, — сегодня я, в бесконечном доверии к моему народу, подпишу новый закон о престолонаследии, принятый парламентом в канун Нового года. В случае, если я уйду в лучшие миры до того, как оставлю наследника по крови, вам предстоит основать новую династию. Выбрать монарха из своих рядов на честных и тайных выборах, которые пройдут впервые за десять тысяч лет.

Эти слова народ встретил молчанием. Даже не прибегая к магии, Анна буквально чувствовала, как люди растерянно переглядываются, не понимая, как реагировать на эти новости. В мире не было прецедента, чтобы династия уходила добровольно, тем более подготовив свой уход, и обеспечив транзит власти новой династии. Это было новаторство, по сравнению с которым совместные браки людей и гномов выглядели верхом консерватизма.