Падение драконов - Кристиан Камерон Страница 5

Тень, восстание, воля, Лот. Эш играл со всеми своими врагами, даже с самыми мелкими. Боялся он только воли.

Дракон размышлял об этом и о сотне других мелочей, одновременно планируя и руководя обеими своими атаками — физической и волшебной. Боглины неслись навстречу неминуемой гибели, а его основные войска, которые он собирался использовать в настоящей битве, когда врата встанут в один ряд, покинули перевалочные пункты и направились к полю битвы. С помощью энергии, полученной после смерти первых боглинов, Эш усилил заклинание Змея и перенес целую сотню черных каменных троллей прямо в центр вражеских сил, сея хаос и разрушения. Дракон экономно расходовал свою силу и невольно гордился этим. Никогда прежде он не применял такую тактику; результат пришел незамедлительно и оказался весьма зрелищным. Целый взвод брогатских рыцарей смело, словно жнец срезал под корень спелую пшеницу.

Люди гибли там, где стояли, а дюжина его драгоценных троллей превратилась в груду камней.

Эта постоянная и напрасная трата ресурсов больше всего раздражала Эша. Его резервы были огромны, но не безграничны. Время убегало, словно кровь из зияющей рваной раны, и осознание этого причиняло боль. Он совсем по-другому воспринимал время, когда от него не зависел. Теперь же ему нужно было переделать кучу дел, и сражение с треклятым Тапио за никчемный горный хребет попросту выводило дракона из себя. Бесило — вот идеальное слово.

Настало время действовать, ведь Эш торопился, а его прекрасные тролли продолжали гибнуть.

Гэвин с ужасом наблюдал за сокрушительным поражением своего центра. В голове звучали взволнованные голоса двух великих магов и десятков морейских, иркских и альбанских волшебников, оживленно что-то обсуждавших. Но он не обращал на них внимания, сосредоточившись на происходящем на поле битвы. Гэвин видел, как сэр Эдвард Деспенсей серией безупречных ударов огромного боевого молота повалил тролля на землю и ринулся в контратаку; дальше на севере вдоль хребта сэр Грегарио, лорд Уэйленд, обрушил на один из флангов противников кавалерию Альбина, полностью уничтожив его. Однако ущерб был несоизмерим: они вот-вот потеряют вторую оборонительную линию, поскольку тщательно продуманная тактика совершенно бесполезна против миллиона боглинов.

— Господи, он едва нас не разбил всего за одну атаку! — воскликнул Гэвин. — Откуда взялись эти тролли?

— Он прос-с-сто з-з-задейс-с-ствовал с-с-свои ос-с-сновные с-с-силы. А троллей перенес-с-с с-с-с помощью магии, — уверенно заявил Тапио, стоявший рядом. — З-з-знач-ч-чит, времени у него в обрез-з-з.

Гэвин глубоко вздохнул и пожалел о том, что его брат сейчас не здесь.

— Надеюсь, ты прав.

«А вот и он сам», — прозвучал в голове Гэвина голос Керака.

«Он начал колдовать», — удовлетворенно заметил мастер Никос, бывший магистр грамматики из университета.

«Сейчас мы кое-что увидим», — пообещал лорд-демон.

Далеко и высоко над полем брани, в эфире, Эш обнаружил следы магии дюжины волшебников. Не прерывая плетение заклинания, сложного даже для него, черный дракон атаковал их всех разом, выпустив двенадцать похожих на молнии стрел цвета запекшейся крови. Снаряды устремились вперед, оставляя следы на безоблачном небе.

Увидев летящие по небу коричневые стрелы, Тамсин запела про себя. Ее магические эманации представляли собой образы; по сути, они являлись зеркальными маячками, с помощью которых можно было определить местоположение сотворившего заклинание, где бы тот ни находился. Прежде чем стрелы-молнии, почти такие же быстрые, как мысли, взорвались смесью деревянных щепок, серы и чистой, готовой к использованию силы, Тамсин проследила их путь в обратном направлении и передала Кераку, который сразу же нарисовал траекторию и развернул все двенадцать снарядов вспять. Все это происходило в эфирном времени.

Когда череда взрывов прокатилась по Дайксдейлу, лорд Керак и хор магов союзной армии швырнули заклинание.

Стоило им начать колдовать, как Эш мгновенно понял, что волшебникам удалось определить его местоположение в эфире. Отреагировал он мгновенно: черный дракон избавился от ненужных заготовок заклинаний и выставил защиту. Мощная атака магов захлебнулась.

Одновременно Эш продолжал удерживать свое грандиозное заклинание, дотянувшись до древних камней, паривших в эфире вдоль звездных путей, неведомых ни одному живому существу во всей Альбе. В огромной голове черного дракона хранилось множество давно позабытых всеми знаний, в том числе о том, что тысячелетия тому назад рханки создали эти полые валуны, чтобы в обход Врат напасть на реальный мир прямо из эфира. Возможно, это произошло пятьдесят тысяч лет назад.

Эш взял восемь камней и запустил их в выбранном направлении.

Керак покинул хор. Началось. Все в точности как предсказывал Гармодий; они вынудили Эша воспользоваться самой массовой, сложной и зрелищной магией. К счастью, Шип неоднократно применял именно это заклинание, несмотря на то что сила и особенности его создания находились за гранью понимания любого смертного мага.

Хотя само заклинание волшебникам альянса было неподвластно, воздействовать на него они все же могли.

Керак вошел в свой Дворец воспоминаний, и его окатило теплом любви королевы-матери. Находясь там, среди своих сородичей, он чувствовал себя сильным и защищенным. Лорд-демон потянулся, выхватил из гнезда несколько личинок памяти и проглотил их, затем снял с потолка огромную летучую мышь-альбиноса. Он ласково подгладил ее, бормоча нежные слова, привязал ее символическое значение к цели, потом подкинул крылатое млекопитающее, излюбленного питомца всех демонов, в эфир. Мышь полетела.

Под прикрытием контратак рыцарей и магов искусное заклинание воли Керака взмыло в эфир. Влекомая дурманящим ароматом силы, летучая мышь скользила по широкой полосе потенциальной энергии, оставленной громоздким заклинанием Эша.

Лорд-демон наблюдал, как летучая мышь стремительно набирает высоту и исчезает из виду, затем вернулся к хору.

— Готово? — спросил Никос.

— Улетела, — ответил Керак.

Тем временем в эфире летучая мышь поднималась выше и быстрее, чем ее сородичи в реальном мире. Вдруг белый силуэт существа начал изменяться, превратившись сначала в сову, затем в стрелу, прибавив скорости. Наконечник стрелы был расписан рисунками и чертежами, а хвост постоянно подпитывался силой, излучая магию в реальности.

То было самое глубокое погружение Керака в мир магического искусства людей, поскольку это заклинание открыли именно люди: юный Мортирмир, мастер Никос и другие маги из университета. К тому же оно оказалось самым сложным и единственным заклятием, которое со времени падения империи пробовал сотворить смертный: человек, ирк или саурианин. К счастью, разум лорда-демона прекрасно справлялся с удержанием многослойных запутанных образов, хотя самому Кераку казалось, что вся конструкция тут же развалится, стоит ему лишь на мгновение упустить хоть