Ким Ричардсон - Меченая (ЛП) Страница 5

Оракул подскочил и протянул руки.

— Клара, представляю тебе Дэвида Макдоналда. Дэвид, познакомься с Кларой Найтингейл, — он перевел взгляд с Кары на Дэвида. — Она — твой новоиспеченный новобранец.

— Ээ… Кара, не Клара.

Оракул уставился на нее так, словно она сказала нечто странное.

— Ах, да, верно! Прости меня, Кара.

Дэвид засмеялся:

— Обычно они начинают обращаться к тебе правильно только после сотни попыток.

Кара изучала лицо Дэвида. Его губы изогнулись в хитрой улыбке. Он взял ее руку и пожал ее. Словно электрический разряд пробежал от кончиков пальцев ее рук до кончиков пальцев ног. Его рука не была теплой от согревающего ее кровотока, как при рукопожатии смертных людей, ощущение которого она помнила, но и не была холодной. Она была приятно прохладной.

— Привет. Рад познакомиться с тобой, Кара, — сказал он, обнажив ряд ослепительно белых зубов. — Макгоуэн. Не Макдоналд, — он отпустил ее руку и приподнял воротник своей кожаной куртки, не сводя с нее глаз.

— Хм, привет… просто… позволь мне разобраться во всем этом, — сказала Кара, запинаясь. — Я получаю новую работу ангела-хранителя, и ты будешь типа моим боссом? Я верно уловила суть?

Глаза Дэвида излучали тепло, когда он смотрел на ее лицо.

— Более-менее да, — он подошел и выхватил ее досье у оракула.

— Мне кажется, что я схожу с ума.

— Нет… ты просто мертва.

Мертва, Кара задумалась. Ей захотелось просто исчезнуть. Она могла умереть, но ее сущность все еще может испытывать боль. Она не хотела быть мертвой. Она хотела жить…

— Подойди ближе, Кара, — сказал оракул. Движением ноги он откатил свой хрустальный шар от стола и подошел к ней. — Пришло время дать присягу! Или ты уже сделала это? Ах, боже мой. Вот опять, я снова все перепутал! Мы уже были здесь раньше?

Кара покачала головой:

— Ээ… нет. Что за присяга? Я никогда не давала присягу.

— О, Господи, — вздохнул Оракул. — Эта присяга — клятва, которую должен дать каждый ангел-хранитель. Клятва, скрепленная печатью, которая может быть снята, только если душа умирает, — внезапное сияние вырвалось из хрустального шара, окутав ноги оракула мягким белым светом. Яркость уменьшилась. Похожий на облако туман появился из глубины шара. Он клубился вокруг, изменяя свою форму с каждым витком. Оракул сжал свои морщинистые руки перед грудью, все еще пристально глядя на Кару. К ее великому удивлению, они начали менять свой цвет, превращаясь из голубых в ярко-золотые.

Глаза Кары широко распахнулись, она попятилась назад.

— Постойте! А что, если я не хочу становиться ангелом-хранителем? Нельзя ли мне просто вернуться домой? — это все произошло так быстро, что она не была уверена, желает ли она быть частью всего этого.

Оракул покачал головой.

— Боюсь, что нет. Все происходит так, как должно быть… другого пути нет. Твоя жизнь, как ты знаешь, оборвалась. Сегодня ты начинаешь новую жизнь и новую работу.

Кара моргнула, она лихорадочно соображала. Это должно быть лучше, чем ничего не делать, чем быть по-настоящему мертвой. А потом здесь были широкие плечи Старшины Дэвида…

— Подойди ближе, — строго сказал оракул.

Борясь с желанием удрать от Дэвида и оракула, Кара шагнула вперед.

— Подождите минутку… Мне кажется, вы совершаете ошибку. Я не думаю, что я подходящая персона для такой работы…

Оракул приложил палец к губам и властно кивнул.

— Сам Верховный Главнокомандующий избрал тебя, Клара, чтобы ты вступила в его армию, стала одним из его ангелов-хранителей — истинная и священная честь, — его золотой взор загипнотизировал Кару. — Теперь ты должна повторять за мной.

Кара кивнула.

Оракул продолжал: «Я, Клара Найтингейл…»

— Кара.

— О нет! Неужели я опять назвал тебя неправильно? Моя память уже совсем не та, что раньше, — оракул улыбнулся и потер свой лоб.

— Давай начнем с начала, — он откашлялся. — «Я, Кара Найтингейл, объявляю себя слугой Легиона Ангелов. Я буду честно исполнять свои обязанности ангела-хранителя. Пусть свидетели моей клятвы будут мне в этом наставниками».

Кара чувствовала себя глупо, но, тем не менее, повторяла все слово в слово.

«Мы будем тебе в этом наставниками,» — хором произнесли оракул и Дэвид.

И затем произошло нечто странное. Сначала кожа оракула начала источать мягкое золотистое сияние, затем он наклонился вперед и прижал свой палец ко лбу Кары. Его нажатие вызвало жжение между ее бровями, и словно электрический заряд пробежал от ее головы до кончиков пальцев. Она почувствовала себя словно тяжелее, как будто это простое прикосновение придавило ее. Через мгновение оракул выпрямился, и Кара увидела, что его глаза медленно стали принимать свой естественный голубой цвет. Хрустальный шар замерцал, а затем все его сияние иссякло.

Она потянулась и дотронулась до своего лба, пробежав пальцами по месту, где она почувствовала жжение. Ее брови нахмурились. Она могла угадать очертания звезды… прям как у Дэвида. Оракул поставил на ней метку.

— У меня на лбу звезда? — почесывая лоб, сказала Кара, что скорее было утверждением, чем вопросом. Крошечная улыбка появилась на ее губах, и она почувствовала себя расслабленной.

— Это символ Легиона Ангелов. Теперь ты — ангел-хранитель… ты дала присягу, — оракул откатил свой хрустальный шар к другой стороне стола и сел. Он взглянул на часы. — И теперь у тебя есть работа. Время играет исключительно важную роль! Даниэль!

Дэвид накинул на плечо черную сумку и зашагал к бассейну.

— Это я. Пойдем. Чем быстрее мы покончим с этим, тем лучше. У нас есть всего полчаса, чтобы добраться до миссис Уилкинс, прежде чем она умрет, — он взобрался на небольшую лестницу, установленную возле бассейна и ступил на край.

Кара нахмурилась.

— Погоди. Ты хочешь сказать, что чтобы добраться до миссис как-там-ее-зовут, нам нужно прыгнуть в бассейн?

— Абсолютно верно, — ответил Дэвид, опуская сумку и засовывая в нее документ.

Это было чересчур странно. Хотя, как на это посмотреть — она была мертва, и при этом ходила, разговаривала, со звездой, горящей во лбу.

Кара сделала несколько неуверенных шагов по направлению к бассейну.

— Погоди минуту… а как получилось, что я не была спасена? Где был мой ангел-хранитель? — обрывки воспоминаний о ее жизни замелькали у нее в голове… ее семья, ее друзья, ее картины. — Почему там не было никого, кто мог бы меня спасти?