Алиса Пожидаева - Игры порочной крови Страница 5

сметающий остатки соображения оргазм.

В себя мне прийти не дали. Мир еще не склеился из разрозненных кусков, когда меня

безжалостно сдёрнули с комода и буквально впечатали в стену. Вынуждая руками

обхватить его шею, а ногами талию. Я только успела отметить, что куртку он

благополучно скинул, рубашку успел расстегнуть, и брюки тоже, когда в меня мощно и

неотвратимо ворвался его член. Мой любовник замер, позволяя привыкнуть к его размеру,

если к такому вообще можно привыкнуть. Ощущала себя заполненной до предела, до

болезненного укола где-то внутри. Зато внутренняя сущность, чуток приглушенная

прошедшим оргазмом обрадовалась этому проникновению. Я попыталась обуздать её,

слишком уж агрессивно она вмешивалась в процесс. Но не успела, поскольку долго ждать

мужчина не стал, выскользнул, приподнимая меня руками за попку, и опустил обратно,

буквально нанизывая на себя. А потом снова и снова выскальзывал вместе с каплями

моего желания и мощно вбивался обратно. Он брал меня, уперевшись лбом в струганные

светлые доски и хрипло порыкивал с каждым толчком. От этого будоражащего звука меня

накрывало еще сильнее. И я сдалась, отпустила себя навстречу очередному оргазму,

стискивая моего любовника ногами, раздирая ногтями плечи и протяжно застонав

забилась в его объятиях. Сжалась, еще плотнее обхватывая его ствол, пульсируя, и

ощутила, как он в несколько резких толчков догнал меня и излился внутри, заполняя меня

горячим семенем. Ненасытная внутренняя сущность, блаженно улеглась где-то в глубине.

Мы затихли, тяжело дыша. Он - так же упираясь в стену лбом, и держа меня навесу. Я –

положив голову ему на плечо.

Наконец, словно опомнившись, зеленоглазый перенес меня на так и не востребованную

кровать. Отстранился, выскальзывая из меня еще подрагивающим, но не обмякшим

органом.

Запоздало изумилась. Надо же, еще и на ногах держится. Обычно моя маленькая хищная

сущность не разбирается, вытягивает все силы, стоит только перестать её контролировать

и держать в узде. Он же сел, бросив на меня какой-то виноватый взгляд. Отвернулся. И

принялся застегивать пуговицы. Так, это что значит? Всё? Поняла, что с таким

положением дел абсолютно не согласна. Прямо сейчас и вот этого конкретного мужчину я

хотела еще!

Решительно поднялась с кровати, стащила через голову блузу. Мужчина неверящее

обернулся. Расстегивая пояс и позволяя юбке упасть, переступила через ткань и прошла к

окну.

- Это всё, на что ты способен? – обернулась, распахивая створки в лунную ночь. – Душно.

Под окном что-то немузыкально горланили выпивохи.

- Очень интересно, - я услышала шелест одежды, бряканье пряжки. – Значит, ты хочешь

еще?

- Хочу! – с вызовом проговорила. И опираясь на высокий подоконник локтями, плавно

покачала бёдрами. На них тут же легли его горячие руки. Огладили, сдавили, прижимая

мою попку к мужскому паху. Синяков наставит. Так и не расслабившийся орган теперь

упирался мне в поясницу. Всё-таки мой нынешний любовник ростом был выше более чем

на голову, и тяжелее раза в два точно. Он об этом тоже подумал, отстранился вместе со

мной от окна, а потом на грубо обработанные доски упал свернутый плед. На него меня и

уложили животом, выставляя плечи под бледные лунные лучи. Я еле доставала

пальчиками пола, но ухватилась за внешний край окна, устроилась поудобнее. А потом

сразу, без ненужных прелюдий он толкнулся в меня. Проник, раздвигая головкой обильно

увлажненные складочки. Мучительно медленно вошел, задержался на секунду и так же

медленно вышел. Вошел снова, уже быстрее, потакая моему нетерпеливому ерзанию. Он

ускорялся с каждым разом, ночь оглашалась звучными шлепками его бедер о мои ягодицы

и моими стонами.

- Хочешь знать, на что я способен? – он ухватил мои волосы, на затылке, потянул,

немыслимо выгибая меня.

- Да, - прошептала.

Я не знаю, как он это делал, но угол, под которым он врывался в меня, был единственно

правильным, даря максимальное удовольствие от каждого толчка, от каждого скольжения

внутри. Его вторая рука прошлась по запрокинутому лицу, большой палец погладил

приоткрытые губы. Лизнула его, потом и вовсе обхватила и втянула, обводя языком. Он

застонал и отнял у моего рта игрушку.

- Громче! – прозвучал приказ. – Скажи громче!

А палец, мгновение назад бывший в плену моих губ надавил на попку, разминая и

поглаживая. Нажал сильнее, проникая в меня, растягивая и дразня.

- Да, - закричала я, задыхаясь. – Да, хочу!

Снизу засвистели, заулюлюкали, оценив представившееся зрелище. Моё запрокинутое

лицо и обнаженная налитая грудь, освещенные лунным светом, в окне с видом на канал,

не оставила равнодушным еще не редких в этот час прохожих. Послышались советы и

сальные шуточки.

Но меня это мало волновало, моего любовника тоже. Он вошел в меня особенно сильно,

на грани удовольствия и боли, лаская сзади уже двумя пальцами. И я вскрикнула еще раз,

коротко и пронзительно, прежде чем обмякнуть в его руках, раствориться во взрыве

удовольствия, разорвавшего мой мир.

Я медленно собиралась по кусочкам, снова принимая реальность. Пыталась восстановить

в памяти то удивительное чувство, которое начало накрывать меня в момент полной

близости с этим мужчиной. Словно отклик на призыв. Упоительное чувство узнавания.

Надеюсь там, куда я переезжаю, мне встретится кто-то подобный ему. Слишком

соблазнительно было расслабиться и наслаждаться процессом, не боясь навредить

партнеру. Не помню даже, когда еще мне было так хорошо. Нет, хорошо это не то слово.

Я вдруг поняла, что лежу и разглядываю потолок. А мужчина, что доставил мне столько

удовольствия, так и не кончив, вышел из меня. Уложил на кровать моё расслабленное тело.

Устроился между моих разведённых коленей, опираясь на локти, и с каким-то недоверием

и, кажется, радостью, наблюдал, как я прихожу в себя.

Глянула на него уже осмысленно, подняла руку и запустила её в тёмные, немного

спутавшиеся волосы. Мой зеленоглазый любовник вдруг поднялся, так, что его каменное

достоинство уперлось в меня там, где еще блуждали отголоски оргазма. Улыбнулся и

качнул бёдрами.

Прислушавшись к ощущениям, почувствовала, что снова хочу его. Его нельзя было не

хотеть. Мужчина качнул бёдрами опять, задвигался, но не проникая, а скользя снаружи.