Эрик Гарднер - Око Эль-Аргара Страница 5

— Выпей. Сделай восемь глотков, заблудшая дочь Хаоса.

Она едва удержала в руках ведро. В ноздри ударил тошнотворный запах крови. Но она пересилила себя. Кровь обожгла ей горло и внутренности. Морена закрыла рукой рот, сдерживая позывы к рвоте, скорчилась. Ротаариг едва успел подхватить выпавшее из ее рук ведро. Посмотрев на Морену, он вылил остатки крови

на ее тело, растер пальцами, и после этого Морена потеряла сознание.

Когда девочка очнулась, в пещеру заглядывало закатное солнце, заливая пещеру теплым красноватым светом. Она лежала у очага на теплой подстилке, укрытая хорошо выделанной воловьей шкурой. По другую сторону очага сидел гоблин и жарил над огнем нанизанные на прутья тушки каких-то мелких птиц.

— Голодна? — спросил он.

— Да.

— Хорошо, значит, жить будешь. — С его кривоватой усмешкой это прозвучало как-то зловеще.

Морена сглотнула. А Ротаариг протянул ей один из прутьев. Она взяла, впилась зубами в сочное мясо. Гоблин последовал ее примеру. Насытившись, Морена отерла губы, пытливо глянула на Ротаарига.

— Это ведь тебя зовут Черный пастух?

Его синеватые губы растянулись в усмешке, и он глухо рассмеялся.

— Не думал, что ты задашь первым ЭТОТ вопрос... Да, это я. Ну-ка, расскажи, какие легенды обо мне придумали люди?

— Черный пастух всегда приходит в самый черный час. Впереди него несется стадо огнедышащих быков, сметающих все на своем пути. Нет спасенья ни от их копыт, ни от рогов, ни от огненного дыхания. Там, где прошло стадо, на месте проклятых деревень остается лишь смерть и пепел. И так будет продолжаться до тех пор, пока справедливый бог Хедин не пошлет отважного воина, что отнимет у Черного пастуха кнут, в котором заключена вся колдовская мощь пастуха...

— А вот это уже интереснее. И что там дальше про воина?

— Ничего... Это все, что я слышала.

Ротаариг покривился.

— Так себе легенда.

— А кнут? Он действительно дает тебе силу?

Ротаариг покосился на свое оружие, висевшее на

стене.

— Кнут — великое орудие Хаоса, поэтому любой, кто владеет им, становится Черным пастухом. Ты понимаешь, о чем я?

— Да.

— А теперь, может, у тебя есть куда более насущные вопросы?

— Почему ты спас меня и что собираешься делать? И почему убили мою бабушку?

— Твою бабушку сожгли, потому что она поклонялась Хаосу, как и я. Хаосу будешь поклоняться и ты. Он избрал тебя. Я увидел это, и поэтому ты здесь.

— Я никогда не слышала о нем... Точнее, слышала разве что проклятия.

— Разумеется. Люди в своем большинстве поклоняются Богам справедливости. А Хаос — главный враг богов. Но эти глупцы не понимают одного. Боги появляются и исчезают. Как и их миры и как их создания. Но Хаос вечен. И мощь его вечна и неиссякаема. Хаоса и его последователей боятся, иначе за нами не охотились бы по всем мирам Упорядоченного. — Он глухо рассмеялся. — Да, за тобой будут охотиться, но обратного пути уже нет, Морена...

Девочка вздрогнула.

— Я не называла своего имени...

— Но Хаосу оно известно. Впрочем, не пугайся раньше времени. Когда-то наши враги победили, но их время подходит к концу, я чувствую. Рассеянные последователи вновь собираются вместе. А когда мы найдем нашего господина...

— Господина?

— Великие силы заперли его в магической ловушке. Но он жив и ждет, когда мы найдем его и освободим. А когда это случится, Морена, ты забудешь, что такое лохмотья, голод и смерть... Ибо самым своим верным слугам Хаос подарит богатство, власть и вечную жизнь.

— Но зачем ты уничтожил деревню? Там... там и так никто не пережил бы зиму... Зачем Хаосу деревня бедняков?

— Тут все гораздо проще. Под вашей деревней неглубоко залегает золото. Мои соплеменники, живущие чуть выше в горах, решили его заполучить. Тогда они позвали меня, и мы заключили договор. Гоблины получат золото, а я — полсотни новых сторонников Хаоса.

— А та ведьма?

— Сперва они наняли ее. Прождали пять лет, но больше ждать не пожелали. Я сказал им, что они совершили большую ошибку, ожидая, что суккуб, к тому же такой слабый, им поможет.

Морена опустила глаза и невольно сжала кулаки. Так вот кто виноват во всех бедах! Гоблины, возжелавшие золото!

— Твоя бабушка поклонялась Хаосу, — произнес Ротаариг. — И она же защищала деревню. Пока твой названный папаша не застукал ее молящейся и не сжег на костре, гоблины даже думать не смели сунуться. Кроме нее, тебе не о ком жалеть, Морена.

Морена посмотрела на гоблина, осознав, что тот прав. Ротаариг одобрительно кивнул.

— У тебя ее дар, но еще многому предстоит научиться. Встань.

Морена поднялась. Шкура соскользнула с нее. Все ее тело покрывала багровая корка. Ротаариг подошел к ней, шепча заклятье. Его когтистый палец, стирая засохшую кровь, стал выводить на коже девочки какие-то загадочные символы. Потом Ротаариг достал из-за пазухи бронзовый амулет, с точно таким же знаком, который был изображен на найденной Мореной пластине. Девочка склонила голову, и гоблин надел амулет.

— Клянись служить Хаосу, Морена!

— Клянусь!

ГЛАВА 3

Ученик

Первые лучи солнца пробились в окна сквозь зеленую сеть вьюнов, разбудили Гарлина. Маг поднялся, подошел к мальчику. Но тот еще спал, дыхание было спокойным. А на месте раны уже розовело пятно с молодой кожей, как от несильного ожога. Маг одобрительно кивнул и направился к очагу готовить утренний чай. Он вскипятил воду в котелке, заварил в стеклянном кувшине ароматный тимьян и еще какие-то травы, дающие бодрость и разгоняющие последние остатки сна. Поджарил на углях нанизанную на палочки мелкую, но необычайно вкусную рыбешку, которую ему вчера дали никийцы-рыбаки. Порезал хлеб, овечий сыр, достал из бочонка крупные, пропитанные маслом оливки. Когда Гарлин поставил последнюю миску на стол, он почувствовал на себе взгляд и обернулся к «носу» жилища. Мальчик сидел на постели и смотрел на мага. На лице его отражались растерянность и непонимание.

— Доброе утро, — произнес Гарлин. — Не бойся, ты находишься в доме друга.

Мальчик вздрогнул, когда он заговорил, но непонимание в его глазах, казавшихся то ли темно-серыми, то ли темно-синими, как изменчивое предгрозовое море, не исчезло. Гарлин озадаченно потер пальцем висок.

— Ты не понимаешь меня?

Мальчик все так же молча взирал на мага.

— Вот уж не подумал, что будет так, — проворчал Гарлин. — Подойди.

Он поманил его к себе и указал на стол с едой. Мальчик соскользнул с кровати. Замер, нахмурившись. Его рука потянулась к груди, тронула рану.

— Не беспокойся, — как можно доброжелательней заговорил Гарлин. — Рана не опасна, подойди поешь.