Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга четвертая Страница 5

— Ты там скоро? Что застрял? — Лешку расшевелил голос виконта, и он стал механически поливать ему воду на спину и шею. Виконт фыркал и кряхтел от удовольствия.

— Хорошо! Теперь дай полотенце.

Вытершись поданным полотенцем, виконт, улыбаясь, сказал:

— Умылся, чистым стал. Я уже не воняю?

— Чего? — Лешка не понял вопроса.

— Вонючая я гнида или уже не вонючая? Пахнет от меня козлом драным?

Лешка побледнел. Виконт, оказывается, знает русский язык. Теперь он пропал. Забьет до смерти.

— Ничего, кроме развлечений я в жизни не знаю? Может быть и так. Тебе ведь виднее. Куда мне, избалованному молокососу, до тебя, умудренного жизнью.

После этого глядя с довольным видом на остолбеневшего Лешку, виконт ушел в дом. А Лешка всё стоял и стоял, ничего не соображая. А что соображать — то? Пропал, совсем пропал!

Когда подошел вымывшийся Альвер, собирая вещи своего виконта, Лешка стал немного приходить в себя.

— Послушай, Альвер, а откуда у виконта такая спина? И клеймо.

— Виконт мальчишкой в рабстве был. Полтора года. Вот его и били, а он все равно не подчинялся. Несколько раз уже почти умер.

— В рабстве? Так он же виконт. А виконты разве бывают в рабстве? А его отец, что делал?

— Чей отец? Виконта?

— Да, его.

— Виконт сирота.

— А ваш граф, который калека старый?

— Какой такой старый калека?

— Ну, граф Дарберн.

Лешка согнулся вдвое, в глазах потемнело, дыхание перехватило. Это его Альвер ударил под дых.

— Ты что про нашего графа говоришь!?

— Я не виноват, мне в Амарисе говорили, что ваш граф калека, — ответил Лешка, когда отдышался.

— У его светлости нет кистей рук. Но он не калека. И не старый. Он старше виконта на два года.

— Я же не знал.

— Теперь будешь знать.

— Послушай, а кто тогда виконт графу?

— Брат. Но не родной, а кровный.

— А родители виконта кто были?

— Никто не знает, а он не говорит.

— А виконт, он родом из этих, из аристократов?

— Вроде, нет. Его светлость говорил, что из простых. Только слухи ходят, что он королевского рода. Потомок незаконнорожденного сына первого короля Лоэрна. Но это слухи. И сам виконт над ними смеется.

— В детстве он, значит, был рабом? А до рабства?

Альвер нахмурился.

— Бродяжничал. Но это я тебе сказал, чтобы ты знал, а не болтал всем. Понял?

— Понял.

Значит, этот виконт совсем не из избалованных сыночков местной знати. Даже, наоборот. Детство тяжелое. Не позавидуешь. А он его считал изнеженным и высокомерным. Надо же, как ошибся. Да еще и обозвал его козлом и гнидой. Теперь жди плетей.

— А за что тебя виконт плетьми бил?

— Я не знаю. Захотелось просто. Характер такой мерзкий. Дерьмо он.

— Родные у тебя есть?

— Конечно. Мой отец барон Шелвак, у него замок на юге Ларска.

— А чего ты не у отца, а служишь этому виконту? Он же тебя так бьет. А ты ведь баронет.

— Кто бьет?

— Виконт?

— Какой виконт.

— Этот. Ксандр.

— Ты что, ненормальный?

— Ты же сам сказал, что виконт тебя плетьми.

— Нет, ты, наверное, дурак. Меня виконт Аларес, сын каркельского графа бил. А Каркел под рукой Лоэрна. Он захватил этой весной наш замок. А милорд Ксандр малыми силами отбил его и всех пленил. Потом этого Алареса на центральной площади Ларска плетьми отодрал. Отомстил за нас. И вообще, наш милорд, знаменитый воин. Он после этого пошел на орков. Всего с тысячью солдат, а орков было сто тысяч. И всех до единого убил! Сам своей секирой не одну тысячу положил! Он великий воин! И служить у него почетно. Раньше, когда я приезжал в Ларск, другие баронеты со мной и не разговаривали, только посмеивались. А сейчас, когда я стал оруженосцем у его светлости, в прошлый приезд в Ларск все они мне так завидовали! И в друзья набивались. А ты так говоришь!

— Точно, я дурак.

— Конечно, дурак. К тому же и дерьмо еще, раз такое подумал про милорда Ксандра.

— А если он и в самом деле тебя избил бы так?

— Ксандр не способен на подлость или иное плохое. Даже если он меня без причины изобьет до полусмерти, я все равно буду его любить и уважать. Потому что если нет причины, по которой он меня изобьет, то значит, я ее просто не знаю.

— Ну, я — то знаю причину, по которой меня сегодня изобьют, — тихо прошептал Лешка.

Через пару часов его позвали к виконту. На ватных ногах Лешка вошел в приемную залу. Там был виконт вместе с Хелгом. Виконт был каким — то мрачно — грустным, а Хелг, не скрываясь, смотрел на Лешку с презрением и даже ненавистью. Значит, виконт рассказал Хелгу, как он его обозвал. Ох, что сейчас будет!

Молчание затягивалось.

— Ты ничего не хочешь сказать? — произнес, наконец, виконт.

— А чего говорить — то? Я виноват, не знал, что вы понимаете мой язык. Наказывайте.

— Ты об этом? Это мелочь. Мальчишеская шалость. Я о другом.

— О чем?

— Вот я и хотел это узнать.

— Я не понимаю.

Виконт потянулся к столу и сдернул ткань. Под ней лежали золотые ложки и кошелек. Лешка впился в них глазами и вздрогнул. Нашли! А он еще и выдал себя. Думал о другом, вот неожиданно и попался, задергался.

— Да, — грустно сказал виконт. — Я — то еще надеялся, что это не ты. Пункт первый. Не врать. Пункт второй. Не воровать.

Лешка заплакал.

— Пункт четвертый. Впрочем, это не важно.

Всё. Теперь точно убьет. На коленях что ли прощение просить? Так, эти дурацкие пункты. Пятый — на колени не вставать. Точно — убьет. И Лешка заплакал еще больше.

— И что мне с тобой делать?

— Пожалуйста, не убивайте. Я больше не буду. Правда, не буду.

— Убивать? Значит, так. Возьми эти деньги и золото.

— Зачем? Они ваши и милорда Хелга.

— Медянки не мои. Откуда они у тебя? — это уже вмешался в разговор Хелг.

— Я взял у солдат.

— Не взял, а украл.

— Деньги и золото уже не наши. Возьми. — Повторил виконт.

Лешка взял со стола ложки и кошелек, но не знал, что с ними делать.

— Никто в этом замке не возьмет в руки ворованное. Кроме тебя. Так что это теперь все твое. А теперь, что делать с тобой. Ты хотел с ворованным сбежать из замка? Так?

— Так.

— Что же. У тебя теперь два пути. Первый. Забираешь с собой деньги и золото и уходишь из замка. Куда хочешь, но так, чтобы я тебя никогда не видел. Поэтому постарайся уйти из Ларского графства. Хелг, распорядишься, чтобы его беспрепятственно выпустили.

— Хорошо.

— Второй путь. Находишь старшего конюха и отдаешь деньги ему.

Лешка поднял удивленные глаза на Ксандра.

— Но ведь вы же сказали, что никто в замке к деньгам не притронется.