Дмитрий Казаков - Истребитель магов Страница 5

– Ну! – крикнул Харальд отчаянно. – Чего встал? Иди сюда! Я жду! Или струсил?

Раздалось мощное хлюпанье, словно громадная лягушка оторвала пузо от мокрой земли, и жидкое существо начало поднимать переднюю часть, будто змея – голову.

Огромное полупрозрачное тело нависло над Харальд ом, но он уже не боялся.

Совсем.

Это не было бесстрашием или безумием. Нет. Он просто почувствовал вдруг, что нападающая тварь бессильна против него и не сможет причинить вреда.

Из горла вновь вырвался чужой, клекочущий хохот.

Харальд шагнул вперед, занося рогатину для удара.

Его обдало брызгами, когда водяной столб рухнул назад и с плеском ударился о землю. С непостижимой быстротой странное создание впиталось в почву и исчезло. О том, что оно вообще было, напоминал только хорошо видимый в траве след.

– Он испугался тебя, – прошептал потрясенно Гуннар за спиной, а Харальд стоял и слушал, как смеется чужой голос внутри. Негромко и беззлобно.

Когда хохот утих, юноша нашел силы спросить:

– Кто это был?

– Водянец, – проговорил Гуннар мрачно – Стихийное существо.

– Магическая тварь, которая может лишь убивать, – неожиданно для себя сказал Харальд. – Жаль, что я не смог уничтожить его.

– Боюсь, что это невозможно. – Гуннар попробовал засмеяться, но вышло лишь какое-то сдавленное курлыканье. Устыдившись его, старший из путников смущенно закашлялся.

– Ладно, чего стоять, – прочистив горло, сказал он. – Пойдем. Нам ещё до населенных мест топать и топать.

– Идем, – легко согласился Харальд.

Гуннар чувствовал себя очень неуютно. Встреча с водянцом, хоть и закончилась благополучно, выбила бывшего наемника из душевного равновесия. В голове, как мальки на мелководье, теснились вопросы: почему стихийное создание испугалось Харальда? Из-за чего он вдруг пошел на врага? Что за жемчужный ореол вспыхнул на мгновение вокруг юноши?

Ответов не было, и Гуннар шел мрачный и насупленный.

Хорошо, хоть магические существа им более не попадались.

На второй день после встречи с водянцом путешественники вышли к развалинам деревни. Крепко сложенные срубы сопротивлялись разрушению, но крыши рухнули, окна темнели провалами недобрых глаз, огороды пышно заросли сорняками.

– Почему жители ушли отсюда? – спросил Харальд, глядя на Гуннара. Тот лишь пожал плечами.

– Не могу понять, – сказал недоуменно. – Следов разрушения нет, значит, не нападение тому причиной. Пожара или иной стихийной напасти тоже вроде не было… Непонятное место. И не нравится мне здесь. Пойдем-ка быстрее отсюда!

Они обошли мертвую деревню, словно зачумленную, и только когда остовы домов и сиротливо торчащий колодезный журавль скрылись из виду, Гуннар вздохнул с облегчением.

Еще два дня, и путешественники наткнулись на дорогу, идущую с запада на восток, параллельно горам. Колея была торная, видно было, что дорогой часто пользуются. Гуннар радостно вздохнул, ощущая приближение населенных мест, а Харальд спросил с искренним изумлением:

– Что это?

– Дорога, – с улыбкой ответил Гуннар, вспомнив, что воспитанник в жизни ничего подобного не видел. – По ней ездят на повозках. Это следы от колес. В общем, сам увидишь.

– Хорошо, – с облегчением протянул юноша. – А то я думал, что это след от ещё какой твари. Вроде той, что мы встретили севернее…

– Нет, – усмехнулся Гуннар. – Стихийные существа попадаются только вблизи гор. Здесь их быть не должно.

Направились на восток. Насколько Гуннар помнил, перевал, который они прошли, лежит западнее Бабиля, а именно там, в свободном городе, имеет смысл в первую очередь искать следы мага по имени Харальд.

В деревне, маленькой и бедной, оказались через несколько верст. Встретила она путников ароматом навоза и брехом тощих и лохматых шавок. Таверны тут не оказалось, но Гуннар достал деньги, которые пролежали без дела почти двадцать лет, и постучал в калитку одного из домов.

После непродолжительного торга хозяйка принесла кувшин молока и каравай черного хлеба. Гуннар вдохнул давно забытый аромат и понял, что ужасно соскучился по южной пище.

– Что это? – спросил Харальд, получив кусок хлеба. Разглядывал он его с немалым удивлением.

– Это вкусно, ешь, – сказал Гуннар. Слова его прозвучали нечетко из-за набитого рта, но воспитанник понял все правильно и с осторожностью вонзил зубы в бурую ноздреватую поверхность.

– Как это называется? – спросил он, когда с едой было покончено.

– Хлеб, – ответил Гуннар, улыбаясь. – А жидкость, что так тебе понравилась, – молоко.

– Вкусно, – протянул Харальд. – Здорово тут, за горами…

Гуннар усмехнулся.

– Спасибо, почтенная хозяйка, – сказал он, отдавая опустевший сосуд.

– Не за что, – ответила женщина. – На здоровье.

– А не скажете ли, что за деревня лежит к северо-западу? – вдруг влез в разговор Харальд. – Заброшенная.

Женщина смутилась. Лицо её потемнело, из груди вырвался тяжелый вздох.

– Это место проклято, – сказала она почти сердито. – И не стоит называть его по имени.

– А что там случилось? – Любопытный юноша не отставал, и Гуннар посмотрел на воспитанника с недоумением: и зачем тебе?

– Там когда-то жили свободные люди, – тихо сказала женщина. – Не хотевшие подчиняться родовитым.

По лицу Харальда было ясно, что ему не совсем понятны некоторые слова, и Гуннар покачал головой, предвидя вопросы, на которые придется ответить несколько позже.

– Но кому-то из магов это не понравилось, – продолжала рассказ крестьянка. – И он погубил их всех. В одну ночь.

– А точно это сделал маг? – поинтересовался уже Гуннар. – Места там и так опасные.

– Больше некому, – вздохнула женщина. – Они погибли так, что в этом не было сомнений. Я сама не видела, а вот свекор мой туда ходил. Пятнадцать лет тому это случилось.

– Целую деревню, в одну ночь, – прошептал Харальд, и лицо его закаменело.

– Спасибо, почтенная, – поклонился Гуннар, опасаясь, что любознательный воспитанник начнет задавать новые вопросы.

Едва вышли за околицу, Харальд раскрыл рот.

– А вот что… – успел произнести он, когда Гуннар прервал его.

– Не сейчас, – мягко сказал он. – Вечером, на привале, спросишь про что угодно. Ладно?

Харальд вздохнул и ничего не ответил.

Путешественники шагали на юго-восток, и за спинами их уползло за горизонт яркое майское солнце.

Встреченного крестьянина расспросили о дорогах и, решив срезать, свернули в лес. На осторожное замечание, что «недобрая там чаща, ой плохая», не обратили внимания.

Среди запахов хвои и листвы, под шуршащим пологом из ветвей, Харальд почувствовал себя увереннее. Местные чудеса, неведомые на севере и смущающие душу, словно растворились, остались где-то там, за деревьями.