Марина Канаева - Подарочек из прошлого Страница 5

— Кто там меня искал? — резко сказал у меня за спиной кто-то, и голос показался мне неуловимо знакомым. От его звучания я вздрогнула и стремительно обернулась. Я в упор смотрела на зеленоглазую гадалку, натравившую на меня собак.

— Вы Филона? — вырвалось у меня.

— Да, я. А ради чего ты набралась наглости отрывать от дел человека, которого ни разу не видела в лицо? Чего тебе от меня нужно?

Я смотрела на женщину, думая о чудесных картах. Более удобного момента, чтоб отдать их, просто не найти. Но в моей памяти вдруг всплыла ухмылочка Шута. Отдать их ей…

— Мне просто много про вас рассказывали, и я захотела увидеть вас, — ляпнула я и бросилась прочь. На средине зала я обернулась и поймала взгляд Филоны. С внезапной ясностью я поняла: она прекрасно знает, что я солгала.

Я ускорила шаг, проталкиваясь сквозь танцующую толпу. Я была у выхода, когда меня кто-то грубо схватил за руку. Подготовив несколько не самых лестных характеристик, я стремительно повернулась. Слова сразу же застыли на губах.

— Поиграем, кисочка? — заплетающимся языком спросил у меня один из тех, кто до этого мирно ловил кайф в уголке. Скажу прямо: зрелище было не из приятных. Осунувшееся лицо, по которому невозможно было определить возраст; жёлтая, как старая бумага, кожа; тупые, бессмысленные глаза.

Я честно попробовала вырваться, но человек оказался безумно сильным. Я завизжала, но мой голос не особо выделился в общем шуме. Тем временем меня целенаправленно потащили куда-то в сторону, от толпы…

— Не трогай девчонку!

Мы с психом синхронно замерли и повернулись на голос: он — с раздражением, я — с надеждой.

Рядом нарисовалась довольно колоритная компания, состоявшая из парней и девушек года на два старше меня.

— Отпусти девочку, тебе сказали! — повторил парень, стоявший чуть ближе ко мне, чем остальные.

— С удовольствием! — прошипело небесное создание и так швырнуло меня об стену, что тусклый свет потемнел в глазах.

Я мутным взором сумела увидеть, как один из компании — в глазах плыло, потому рассмотрела только очень, очень обширную спину — зашёл сзади и очень нежно двинул моего недавнего собеседника в висок. Тот хрюкнул и осел на пол.

— Эй, жива?

В поле зрения возникло чьё-то лицо. К тому времени мир устаканился, а звон в голове стал заметно утихать, потому я вполне уверенно смогла ответить:

— Вроде да. Спасибо за помощь.

Параллельно я стала пристально разглядывать склонившуюся ко мне личность. Это был худощавый парень 16–17 лет. Его лицо можно б было назвать обычным, если б не глаза: удивительно внимательные, дерзкие, они странно выделялись на лице, подчёркивая черты. Их зелень мне чем-то напомнила море.

— Детка, можно вопрос: что ты вообще здесь делаешь? — спросил зеленоглазый излишне ласковым тоном.

Не стоило ему так со мной говорить. Во мне сразу же проснулся мой извечный дух противоречия.

— Ответ: сижу в полуобморочном состоянии у стенки какой-то забегаловки. Ты ещё чего-то хотел, детка? — в тон ему поинтересовалась я. Потом так быстро, как только могла, поднялась, проигнорировав протянутую руку.

Парень улыбнулся уголком рта и принялся разглядывать меня. Я ответила ему тем же. Неизвестно, сколько ещё это бы продлилось, если б в наше безмолвное общение не вклинилась резкая реплика:

— Марк, что ты зациклился на этой малолетке? Плюнь на неё и пошли. У нас ещё полно дел.

Я обернулась. Рядом, глядя на меня с явной враждебностью, стояла красивая девица лет 20. Короткое описание: голубые глаза, рыжие волосы, мини юбка и крошечная кофточка. Единственное, что было макси — каблуки на ядовито-зелёных сапожках. Рядом возвышалась гора с не слишком умным лицом, в которой я после определенного напряжения ума узнала качка, вырубившего моего недавнего знакомца. Рядом стояла девушка, явно обременённая интеллектом не больше, чем спутник.

Осмотрев этих персонажей, я хмыкнула.

— Не буду загружать ваше и без того переполненное делами время. Всем пока! — сказала я с твёрдым намерением навсегда смыться из этого притона.

— Не спеши. Или ты хочешь стать моей должницей? — вдруг выдал этот Марк.

Я опешила и удивлённо взглянула на него:

— Вот как! И сколько же я тебе должна?

— Пока что — просто танец, но потом набегут проценты.

Я удивилась ещё больше и почти уже сказала «нет», но вытянувшаяся морда лица рыжей меня основательно вдохновила. В конце-концов, живём лишь раз. Всё равно мы больше никогда не увидимся…

— Один танец.

Я взглянула на Марка одним из самых ехидных своих взглядов. Он ответил мне тем же. Тем временем из колонок, как по заказу (или всё же точно по заказу — громила только что бочком отошёл куда-то) полилась красивая ритмичная музыка. Мы начали танцевать.

Я не назвала б себя большим любителем танцев; у меня нет особой склонности к этому виду искусства, хотя я всегда могла чувствовать ритм. Но от этого танца я получала реальное удовольствие.

У меня есть дар: чувствовать людей, их надежды, их грёзы, их мечты. Но Марка я не просто почувствовала — я его поняла. Его стремление к необычности и риску, к авантюрам и тайнам. Он напоминал меня саму, и я не боялась оступиться.

К сожалению, всё хорошее когда-нибудь кончается (ну и заезженными фразами я говорю, жуть!), так что кончился и танец. Мы отошли друг от друга с явной неохотой. Способность разумно мыслить ко мне вернулась довольно быстро.

— Что ж, я тебе ничего не должна, так что пока.

— Уже уходишь?

— Ненавижу риторические вопросы, — заметила я и направилась к выходу.

— Как тебя зовут? — окликнул меня Марк в последний момент.

Я обернулась, помедлила секунду…

— Лина.

— Тебе идёт.

Я хмыкнула и вышла, бросив через плечо быстрый взгляд. Всё-таки лицо рыжей — просто поэзия…

На следующей улице мне чудом удалось нарваться на маршрутку.

Всё-таки то падение плохо на меня повлияло: голова болела, а мир вокруг вертелся, как карусель. На балкон я забралась с огромным трудом, и, почти не раздеваясь, рухнула в кровать. Сон пришёл мгновенно. Я успела принять лишь одно решение: больше в эту историю с картами я не лезу.

Утром моя голова болела, как с похмелья, хотя я к коктейлю и не прикасалась. По-моему…

Схватив на кухне бутерброд, я буркнула бабушке что-то вроде: «Буброе утро». Потом повернулась и закрылась в комнате. Где-то полдня я пролежала в кровати, мучаясь головной болью.

Когда она, наконец, прошла, я встала и внезапно поняла, что заняться мне совершенно нечем. Все книжки остались дома, а выходить на рынок жутко не хотелось — за окном моросил мелкий затяжной дождь.