Джон Марко - Великий план Страница 5

– Что это за звук? – нервно спросила она.

– Таран, – объяснил Дэвн. – Начали разбивать ворота. К счастью для нас. Все нарские солдаты собираются у главных ворот. – Он хитро улыбнулся ей. – Так что у нас может все получиться.

Лорла почти не знала Дэвна и сомневалась, что тот знает, кто она такая. Однако она постаралась ответить на его улыбку, потому что ей надо было заручиться расположением этого животного. Когда потайная дверь со скрипом открылась, она подъехала ближе.

– Кажется, никого нет, – сказал один солдат. Он посмотрел на стену, откуда лучник беззвучно просигналил, что можно ехать. – Ну, теперь побыстрее. Держитесь в тени и не мешкайте.

Дэвн кивнул.

– Готова, девочка?

– Готова, – солгала Лорла.

Дэвн поехал первым, пустив лошадь рысью. Темнота мгновенно проглотила его. Лорла взяла себя в руки и выехала вслед за ним. Казалось, пони ощущает ее страх и едва переставляет ноги. Лорла услышала еще один удар на другой стороне крепости, и страх погнал ее вперед. Дэвн нетерпеливо дал ей знак ехать впереди. За стеной все было тихо. Шум битвы здесь был едва слышен. Лорла позволила себе бросить печальный взгляд назад, на медленно закрывающуюся калитку. Как это ни удивительно, она словно исчезла, слившись со стеной.

– Ну, поехали, – приказал Дэвн.

Он быстро поскакал к холмам. Там будет темно и лесисто. Одетые в черное Лорла и Дэвн быстро растворились в тенях. Стремительно и безмолвно поехали они в неизвестность, которая ожидала их в Драконьем Клюве.

Герцог Локкен вышел на балкон своей башни и устремил мрачный взгляд на город, который вот-вот будет захвачен. Доклады поступали так быстро, что он не успевал их воспринимать. Его апартаменты были наводнены адъютантами. Легионы Форто прорвались через ворота и постепенно занимали город. Пламя огнеметов говорило Локкену, как далеко они продвинулись. Лариус, его военный советник, дергал его за рукав, словно мальчишка, умоляя о распоряжениях – или хотя бы каких-то признаках жизни. Но герцог Локкен мысленно был очень далеко. Его глаза остекленели от ужасного видения, мысли невероятно замедлились. Его сын, Джевин, был у главных ворот. И наверняка уже погиб. А еще через час к нему присоединятся его дочери, но сначала мародеры их обесчестят. Гот стремительно превращался в нарские развалины.

– Лариус, – тихо проговорил герцог, – отведи мою жену и дочерей в тронную залу. Жди там вместе с ними. Я скоро приду. Мне на секунду надо остаться одному…

– Нет! – вскричала его жена Карина, бросилась к нему и схватила за руку. Во время осады она держалась твердо, но теперь лавина ее эмоций готова была прорваться. – Я от тебя не отойду!

Локкен печально улыбнулся.

– Карина, сделай это ради меня. Я хочу посмотреть на город. Один.

– Мы останемся с тобой, – предложила его жена. – Отправь остальных, но не нас. Пожалуйста, наши девочки…

– Снова увидят отца всего через несколько минут, – перебил ее Локкен. – Иди в тронную залу. Жди меня там. И пусть охрана ждет за дверями. – Он повернулся к своему советнику. – Лариус, ты слышал? Я не хочу, чтобы в зале были солдаты. Ты один останешься с ними, понятно?

– Я понимаю, мой герцог.

Локкен обхватил лицо жены руками и притянул его ближе, едва слышно прошептав:

– Мне надо быть сильным, Карина, а времени осталось мало. Разреши мне минуту слабости, хорошо?

У Карины задрожали губы. Она безмолвно выскользнула из объятий герцога, взяла за руки дочерей и увела их из комнаты. Лариус тоже молчал. Старый вояка грустно улыбнулся своему герцогу, а потом ушел с балкона и выгнал всех из апартаментов.

Оставшись один, Локкен, герцог Гота, обратил взор на пылающий город. Прекрасный Гот. Сильный Гот. Возведенный рабами, политый кровью. Другого дома герцог никогда не знал. Слезы потекли по его щекам. Скоро за ним явится Форто, и надо, чтобы к этому времени у него не осталось слез. Он встретит нарского мясника с тем же презрением, которое заставило его. разодрать ненавистный флаг Эррита. Сегодня, даже пусть Гот падет, он не доставит своим врагам радости.

Тысяченогие бронированные легионы Форто, изрыгая пламя, двигались по городу. Над ними поднимались гранитные башни, усеянные лучниками, живые баррикады перегораживали улицу – отчаянные мечники Локкена стояли насмерть. Нарекая кавалерия пробивалась через узкие улочки, рубя саблями пехотинцев Гота, огнеметы прорезали пылающие коридоры. Наверху разгорался рассвет – красный и безжалостный. Люди лаяли, словно псы, отдавая приказы о наступлении и отходе. Крики горящих заживо разносились по каменным коридорам.

С боем беря каждую улицу, легионы Форто приближались к замку Локкена. Цитадель уже была хорошо видна – высокая и внушительная в снежном рассвете. Два обледенелых флага мотались на пронзительном ветру. Генерал Форто гнал коня по телам убитых. На его лице застыло выражение торжества. Полковник Кай вел кавалерию в атаку по главной улице, не обращая внимания на дождь стрел с гранитных башен. Форто следовал за ним. Его тяжелый топор врубался в пехотинцев-готчан, сминая шлемы и круша головы. Кровь хлестала ему на ноги и на бока лошади. Удары огнеметов сотрясали улицы. Сбоку вылетел конный отряд защитников Гота, пытаясь зажать Форто между собой и пехотинцами. С яростным воплем Форто бросился им навстречу.

– За мной! – крикнул он.

Двадцать тяжелых конников услышали его и поскакали следом. Сообразительный огнеметчик направил свое орудие на надвигающихся готчан, и выстрел сжег треть отряда. Жар взрыва опалил лицо Форто и сжег брови, но генерал несся вперед. Не успело опасть пламя, как он уже сшибся с всадниками Гота. Почти сразу же по его закованному в латы плечу скользнул меч. Форто вскинул топор и опустил его, отрубив руку нападавшему, стремительно развернулся и нанес удар второму всаднику, не успевшему увернуться от лезвия. А в следующую секунду его люди окружили его и схватились с конниками-готчанами. Отдавшись слепящей битве, Форто пел свою жуткую боевую песнь и размахивал топором, врубаясь в плоть и доспехи и обливая себя кровью.

Когда схватка почти закончилась, Форто вывел коня из гущи боя и поехал за бригадой полковника Кая в сторону замка. Кай пробивал коридор такой ширины, чтобы по нему могли продвигаться григены, и боевые фургоны тяжело катились вперед, не смущаясь дождем стрел. Неудержимая колонна, щетинясь мечами и сияя пламенем огнеметов, медленно продвигалась к ожидавшему приступа замку. Готчане отступали к цитадели, перестраиваясь для последнего боя.

Теперь замок был ясно виден. Трехъярусный шедевр из камня и дерева напомнил генералу коренастого бульдога, страшного в своей готовности к смертной битве. Форто направил коня в центр отряда, пробиваясь сквозь тесные ряды пехоты и всадников. Полковник Кай адресовал ему мрачную улыбку.