Джек Финней - Нечестивый город Страница 5

Мы сидели на земле, потирая ушибы и ссадины, а вокруг нас валялись кости, в основном с остатками протухшего мяса. Я узнал останки панды, гиены и капибары, но были и еще какие-то крупные кости, которые мне не удалось определить, и я указал на них Руизу.

– Это, очевидно, останки льва, – объявил он.

– Значит, Лайя убила льва? – спросил я.

– Да, сударь, похоже на то. Я никогда ее не видел, но, судя по слухам, Лайя чрезвычайно свирепая и сильная тварь. Несомненно, так оно и есть, если она способна убивать львов.

– Да, это несомненно, – согласился я, – и, судя по всему, очень скоро нам предстоит помериться силами с Лайей.

– Увы, сударь, боюсь, вы правы. О Господи, какой отвратительный и жалкий конец. – И Руиз вздохнул.

Между тем на арене произошло некоторое волнение. Мы взглянули наверх и увидели, что джиф чиам-минов занимает свое почетное место – небольшое возвышение на стене, сооруженное из дополнительных кирпичей.

Вик Руиз поднялся, медленно прошел к краю арены и остановился напротив трона джифа. Он вскинул правую руку на манер фашистского приветствия и воскликнул:

– Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!

Старый джиф кивнул и сделал ответный жест.

– Бурпла рууп, – произнес он благосклонно.

Затем произошло новое оживление, и мы увидели копьеносцев, которые тянули на веревках что-то весьма тяжелое. Наконец им удалось затащить на стену свой груз – клетку с Лайей.

Чиам-мины завизжали от восторга.

– Физл роул де лумпиг Лайя, – вопили они. – О Физл роул де Лайя!

Копьеносцы спустили клетку со стены. Когда она достигла земли, один из них дернул за веревку, и дверь раскрылась. Лайя вышла из клетки.

– Веннччи челна вейта! – воскликнул Вик Руиз, употребив ради такого случая самое ужасное из всех верскамитских ругательств.

У Лайи были когти ящера и панцирь черепахи. Голова ее, размером с пивную бочку, напоминала голову змеи, вооруженную челюстями акулы. Лайя высунула и тут же втянула длинный язык, понюхала воздух и, учуяв нас, зарычала. С минуту она беспокойно топталась на месте, потом встала на задние лапы и, поглядывая на нас через плечо, принялась точить свои когти о кирпичи стены.

Я смотрел на нее, словно завороженный, и думал о кордитовых зарядах и фугасных бомбах. Потом внезапно я кое-что вспомнил. Под пальто у меня по-прежнему находился большой автоматический пистолет, который я взял в самолете у погибшего пилота. Пистолет лежал в кобуре, пристегнутой к поясу, я достал его, поднес к губам и поцеловал красивый вороненый ствол.

Вик Руиз восхищенно присвистнул:

– О, чародей: Как вам удалось совершить такое чудо?

Но я сказал только:

– Посторонитесь, чтобы я мог с помощью могучей силы науки развеять этот суеверный кошмар.

И я зарядил мой чудесный пистолет пулями весом в двести тридцать гран, развивающими скорость восемьсот футов в секунду.

Лайя стала приближаться к нам, ступая твердо и уверенно. Чиам-мины визжали и плясали на стенах: они кричали ей что-то, словно желая предостеречь ее от моего оружия. Но Лайя только подняла заднюю ногу и с презрительным видом осквернила груду костей; потом зашипела на меня и принялась яростно чесаться.

– Поди сюда, инкуб, – закричал я, – поди сюда! – Лайя опустила голову и двинулась вперед. Вик Руиз встал за моей спиной.

Я взял пистолет обеими руками.

– Стреляйте ради Всевышнего! – взмолился Руиз.

Я прицелился между глаз Лайи и нажал на курок. Подобно раскату грома прозвучал выстрел, и я понял, что не промахнулся. Лайя остановилась и задрожала всем телом. Я выстрелил ей в голову еще два раза и размозжил ее череп. Лайя издохла.

Чиам-мины умолкли.

– Теперь стреляйте в джифа, – скомандовал Руиз. – В брюхо – в самые кишки – чтоб он прочувствовал! Сбросьте его с этой проклятой стены, сударь. Давайте отомстим! О Господи Иисусе, давайте же отомстим!

Я выстрелил в джифа и промахнулся; он проворно спрыгнул со стены. Тогда я принялся яростно стрелять в оставшихся копьеносцев и, кажется, попал в одного, но они тоже разбежались. Потом в моем славном пистолете кончились патроны; я еще раз поцеловал его и почтительно положил на землю рядом с Лайей.

Мы покинули арену, воспользовавшись веревками, с помощью которых копьеносцы опускали клетку с Лайей.

– Ей-богу, сударь, – сказал Руиз, – это спасение даровано нам самим небом. Я чувствую, что должен преклонить колени и воздать хвалу автору, который счел неуместным закончить мою историю на этой гнусной арене.

И он действительно собирался встать на колени и сотворить молитвы; но я поднял его и посоветовал воздержаться от восхваления автора. По крайней мере до тех пор, пока мы основательно не удалимся от этого поселения, чтобы можно было помолиться в более спокойной обстановке. Разум возобладал; мы поспешили прочь. Но по пути Вик Руиз все же бормотал свою благодарственную молитву.

Чиам-мины не пытались задержать нас, когда мы покидали их владения. Они не решались стрелять в нас из своих луков, и мы уходили все дальше и дальше. Несомненно, эти люди были изумлены и напуганы. Своими кощунственными взорами мы осквернили их Белую Богиню и убили Лайю с помощью ужасного, хотя и маленького, оружия. В их сердцах поселился суеверный страх перед нашей силой. Мы просто заворожили их, и они так и остались завороженными.

Постепенно Вик Руиз оставил свои восхваления и принялся строить планы на ближайшее будущее. Он заявил, что испытывает волчий голод, и сказал;

– Теперь, сударь, мы должны остановиться в одном из пригородов Хейлар-Вея и закусить, прежде чем вступим в сам город. В пригородах встречается много превосходных ресторанов: правда, моя пищеварительная система порядком расстроилась из-за тех неприятностей, которые нам пришлось пережить час назад, но теперь все прошло, и мой желудок требует достойного наполнения. Поэтому, сударь, мы остановимся в первом подходящем месте и пообедаем. Пригороды Хейлар-Вея славятся тонкой кухней, а все шеф-повара в пригородных ресторанах – мои старые добрые друзья. Они всегда проявляют особое усердие, когда видят меня за столом. Я закажу такие кушанья, сударь, что вы пальчики оближете.

Я спросил Руиза, не избавился ли он от предчувствий скорой насильственной смерти так же, как от расстройства пищеварительной системы.

– Да, сударь, – ответил он, – судя по всему, я от него избавился. Но мое предчувствие, несомненно, имело достаточно веские основания: нет нужды говорить вам о том, что мы, вероятно, единственные, кому удалось спастись от Лайи. Едва ли справедливо обвинять мое предчувствие в том, что оно упустило из виду этот славный пистолет. Но в результате мое сознание словно избавилось от сорока свирепых скорпионов; и я обещаю вам, сударь; мы отпразднуем это освобождение самым достойным образом. Мы устроим вакханалию, сверкающую тысячами граней.