Людмила Музыка - Город духов Страница 5

— У меня могут быть свои причуды? — в той же манере ответил ей мужчина, и у меня мурашки побежали по спине от этого голоса. Я замер не шевелясь, стараясь ничем не привлечь к себе их внимание.

— Милый, когда ты в последний раз потакал своим причудам, нас сослали в эту дыру.

— Не нужно сгущать краски, дорогая. У каждого должен быть последний шанс. И… разве тебе не хочется продолжить игру? Немного фантазии, немного риска… Ведь здесь иногда бывает так скучно.

— А как же контролер? — спросила женщина, и я понял, что она нисколько не осуждает действий своего собеседника, какими бы они не были. А этот разговор — только семейная беседа ни о чем, в которой важны не значения фраз, а само наличие последних.

— Ему же не обязательно знать все мелкие подробности…

Голоса удалились, и я понял, что этой пары больше нет в комнате. Постояв еще несколько минут в том же положении, я решил обернуться. И только когда ощутил жар камина спиной, открыл глаза. Я находился в просторном зале без окон. Каким образом он освещался, для меня так и осталось загадкой, потому что не было не свечей, не более привычных лампочек. Я плохо запомнил обстановку, наверное, она не имела никакого значения в моем сне. Мое внимание привлекла картина, висящая на стене. Это был портрет в полный рост, на котором были изображены двое: мужчина и женщина в необычных одеждах, в которых преобладали алый и черный цвета. Их фигуры были подсвечены пламенем расположенного сзади камина. Но никак не удавалось рассмотреть их лица. Глаза все время останавливались на каких-то мелких деталях:

складки платья женщины, кубок в руке мужчины…

Неожиданно рядом раздались чьи-то шаги, скрипнула открывающаяся дверь, и… Я проснулся.

Еще никогда я не видел более странного сна. Еще никогда я не был так напуган. Но окружающая привычная обстановка действовала успокаивающе. Постепенно я успокоился, и картина чужой реальности блекла в памяти. Увиденное уже воспринималось как глупая фантазия. Начинался первый рабочий день, и все выдумки можно было отложить на потом. Город ждал.

Дальше жизнь складывалась сама собой. Я неожиданно оказался чем-то вроде владельца частной фирмы, занимающейся сыском и предоставлением подобных услуг. Появились первые клиенты. Я расширил свою квартиру, использовав несколько соседских. Все равно они были не заняты. Перезнакомился с соседями. Оказалось, что напротив жил какой-то литератор. Правда, не удалось узнать его имя. Он вроде сохранял свое инкогнито. Ну что ж, у всех могут быть причуды. Тем более, что собеседником он оказался неплохим и ему прощали небольшие слабости. Средневековый замок был собственностью той самой дамочки, которую я видел в первый день. Я понял, что знакомство с ней будет вполне приятным, комплексами дама явно не страдала. Здесь вообще большинство вело себя очень свободно. Редко кого интересовали такие мелочи, как традиции и приличия. Каждый делал, что хотел. Но вроде общий закон соблюдался.

Больше всего я подружился с беем, который тоже жил по соседству. Именно ему принадлежал восточный дворец. Даже удивительно для самого себя. Раньше у меня практически не было друзей. Бея все называли Али, потому что его полное имя было просто невозможно выговорить, особенно после третьего бокала того особенного вина, которым он всех угощал. Уж не знаю, чем я так понравился Али, но он решил, что просто обязан ознакомить меня со всеми местными достопримечательностями. При чем, к выбору последних, у него был особенный подход. Именно он впервые привел меня в нижний город. То еще оказалось местечко. Трущобы рядом с ним — парк для прогулок. Здесь были целые кварталы третьесортных баров и кабаков. Целые улицы сомнительных заведений. И районы, имя которым одно — нищета. И если днем нижний город был зловещим и мрачным, то ночью он превращался в монстра. Именно так я представлял себе ад. Не чистилище, нет, здесь не пытали и мучили, но именно ад — самое дно той ямы, в которую может превратиться жизнь.

Но многим здесь нравилось.

Сначала я не понимал Али. Но по мере того, как мне поступали заказы, я постепенно знакомился с оборотной стороной мира, в котором жил. Меня стали узнавать в барах. Появились свои осведомители. Однажды я поймал себя на мысли, что и мне начинало нравиться находиться там, растворяясь в толпе. Нижний город, не смотря на свой дым и чад, на карманников, бандитов и продажных женщин, оказался привлекательнее чистого респектабельного верхнего. Он был живее этой полусонной пародии на жизнь, которую не терпели собственные обитатели. Кстати, большая часть из них пропадала именно здесь. И в задымленном баре была такая же вероятность встретиться с каким-нибудь шахом, министром, графом или кем-то там еще из высшей элиты, что и шулера или воришку. Титулы здесь вообще не имели значения. Только деньги и кулаки.

С тех пор я несколько раз забегал во дворец по делам, но его светлость не видел. В общем, жизнь становилась размеренной и привычной. Как долгий, никогда не надоедающий сон.

Пробуждение от этого сна было резким и неприятным.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я оказался здесь. В этом городе не бывает времен года. Наверное, много. Я как раз пришел на встречу с осведомителем в бар «Черная луна», и тот, как назло, опаздывал. Я уже начал беспокоиться придет ли он вообще. Немного опаздывал по срокам расследования, да и дело мне не нравилось. Я бы не взялся за него, если бы не личная просьба одного знакомого. Так сказать, ответная услуга. В общем, пришлось заняться не слишком чистой работой.

Не дождавшись, я вышел на улицу и собрался отправиться домой, когда вдруг увидел человека, которого ждал. Он крался по улице, стараясь держаться в тени. Но ему не слишком удавалось. Он приволакивал ногу и тяжело опирался на стену. Я шагнул навстречу к нему, а ко мне шагнул кто-то другой. Высоченный тип перегородил мне дорогу и прошептал:

— Не вмешивайся.

У меня засосало под ложечкой. Совсем как тогда, когда Ленивый Джек приставил пистолет к моему виску. Это было еще в той, прошлой жизни. Но воспоминания остались очень яркие. В то время как я замер, не смея сделать шаг, к моему осведомителю подскочили двое. Один пнул его ногой и заставил упасть, а второй всадил нож в его горло. А я тупо смотрел на все это. Откуда-то всплыла мысль о том, что свидетели долго не живут, и я даже зажмурился, ожидая выстрела, который станет смертельным. Даже не вспомнил о том, что у меня сильный удар и неплохая реакция. Стоял, как примороженный. Но удара не последовало. Тот, который угрожал мне, как-то буднично посмотрел на труп, словно произошедшее для него ничего не означало, а потом сказал: