Ольга Онойко - Образ жизни. Страница 5

Глаза их были рядом. Тань рассматривала дряхлую полуживую болонку и видела Вангхава, первого из живущих.

Окно Преображения медленно закрывалось, и свет, испускаемый им, становился все ярче. Кхэрх из предосторожности опустились ниже и начали медленный танец торжества. Лучи из Окна падали отвесно на Тань.

Тут встряла Кисса. Она с самого начала собиралась изречь нечто, но не могла улучить момента.

“Соответствие”, - сказала она. – “Смысл его в обретении своего места и в конечном счете себя. Что такое есть разлука с собой, как не разлука с самым дорогим существом? Прерви ее и лишь тогда узнаешь счастье”.

Седая меш, лежавшая чуть поодаль от Киссы, меланхолично наблюдала за экзерзисами кхэрх в прозрачных небесах. Подвижная ягодка ее носа шевельнулась, и Муэю Златоокая вздыбила шерсть на загривке, призывая к почтительности.

“Возможна ли ошибка в тонких планах стихий?”, - продолжала Кисса. – “Нет или да, но мы видим ее. Окно раскрыто, зябкий ветер сквозит в мирах. Было ли это предсказано?”

Первая из ирримри обладала настолько глубоким умом, что сама иногда путалась в своих заключениях.

Тань, опустив голову, послушно внимала ей. Когда она подняла взгляд, Гхава увидела, что в глазах ее, сияя, прорезается вторая радужка.

Ангел тихо смеялся.

“Тхайув, дочь”, - сказал Вангхав. - “Я ожидаю”.

- Ч-чего? – пробормотала та.

Мир был неизменен.

26.06.2003