Джоэл Розенберг - Достойный наследник Страница 5

Армин едва не грохнул кулаком по столу – но вовремя удержался. Спокойствие, только спокойствие… Он поднес руку к глазам и принялся рассматривать, будто впервые видел.

– У этого пса, – негромко, почти шепотом проговорил он, – столько же прав на императорский титул, сколько у крестьянина-салка. – Мягким движением он опустил руки и сложил их на коленях, потом сбросил наполовину надвинутый капюшон, открыв взорам жуткую сторону своего лица.

Содрогнулся даже Ирин.

Армин не содрогался – после стольких лет он не содрогался, даже глядя в зеркало. Год за годом он заставлял себя всматриваться в то, что оставил от него Куллинан: сморщенные шрамы там, где пламя сожрало плоть и сглодало кости под ней; жалкий пенек, оставшийся от уха; подобные соломинкам рубцы на месте правой половины губ.

– Нет. – Ирин дважды сглотнул. – У него есть права, друг мой. Он утвердился на троне по праву оружия, по закону…

– по своему закону.

– … и благодаря всеобщей поддержке. Его, кажется, любят – во всяком случае, простой люд и «фримэны». – Английское слово прозвучало в устах Ирина как ругань. – Хотя, как я слышал, среди баронов им довольны не все… – Гильдмастер пожал плечами, прекращая обсуждение.

– Но большинство довольно, ведь так? И он на удивление любим черным людом – для императора, – добавил Лициндил, приподняв бровь. – Он весьма популярная личность, этот Карл Куллинан.

Венциус, юноша, чья мрачная красота была почти женственной, играл с бокалом вина: погрузив наманикюренный палец в алую жидкость, водил им по краю сосуда, извлекая мгновенно угасающую звенящую ноту.

– Он очень любим, Армин. Или ты слишком… раздражен, чтобы это заметить?

– Как я сказал, мастер Армин, – суровым взглядом Ирин призвал Венциуса и эльфа к молчанию, – когда бы гильдия ни сталкивалась с Карлом Куллинаном – мы всегда пожинали беду. В первый раз твой отец проиграл ему в Колизее. Потом, когда Карл Куллинан освободил дракона-золотаря, Ольмин попытался захватить негодяя – в результате мы потеряли и его, и почти две дюжины добрых гильдейцев. И потом, в Мелавэе…

– Мне все это известно, и все же…

– … и когда Термин решил, что поймал Карла Куллинана в западню близ Ландейла, и… – Гильдмастер откинулся в кресле и задумчиво отпил из кубка воды. – Хуже всего нам пришлось в последний раз, когда ты решил использовать войну в Срединных Княжествах, чтобы получить дешевый товар…

– Война должна была стать его источником.

– Вот именно: должна была.

Тон, каким Венциус произнес это, способен был разъярить кого угодно.

Ирин поджал губы.

– Но не стала, мастер Армин. Мы не получили никакой выгоды, зато очень многое потеряли – порох, ружья и куда больше добрых гильдейцев, чем мне бы хотелось.

– Тогда позвольте мне нанять наемников! Я… – Армин вскинул руки и спрятал в ладонях лицо. – Прости, гильдмастер. Прошу тебя, продолжай.

Ирин улыбнулся.

– Теперь и Бим, и Холтун – и большая часть Срединных Княжеств – закрыты для нас. А это нехорошо, мастер Армин, – это очень нехорошо. Ради блага гильдии мы оставим Карла Куллинана в покое. Пусть себе правит своей карликовой империйкой; гильдия это переживет. Мы переживем его, Армин.

Армин ответил не сразу; пальцы его бегали по изуродованной правой щеке.

Карл Куллинан действительно очень любим. Было время – годы, годы назад, – когда Армин глядел вслед этому всеобщему любимцу, этому лучшему из людей: тот мчался по коридору горящего корабля, а сам Армин лежал на палубе и, корчась от боли в сломанной челюсти, тянулся перебитыми пальцами к бутыли с целительным бальзамом…

Ирин снова постучал по пергаменту.

– И еще кое-что. Я переговорил с Гильдией магов. Они не хотят ничего предпринимать против него. В дело вовлечен этот проклятый меч – а значит, вовлечен Арта Мирддин. Никто из их гильдии не желает связываться с Арта Мирддином; в последний раз, когда гильдмастер Люций выступил против Арта Мирддина, они превратили Элрудский лес в Элрудскую пустошь – ты хотел бы увидеть пустошь Пандатавэйскую? Ты хотел бы, чтобы нас – теперешних мастеров гильдий – винили в этом?

«Нет, – подумал Армин, – я не хотел бы, чтобы меня помнили за это. А вот за что я хотел бы, чтоб меня помнили, – так это за то, что я обезглавил Карла Куллинана».

– Может прийти время, Армин, – проговорил Ирин, – может прийти время, когда мы сумеем получить эту голову. Но не теперь, когда он тот, кто он есть. Не теперь, когда он настолько – и по-настоящему – опасен. До тех пор, покуда он остается в пределах своей империйки, – ты оставишь его в покое. Оставишь на самом деле – ты понял?

Армин подавил раздражение.

– Я понял, гильдмастер. Мастера, братья и друзья! – как велит обычай, проговорил он. – Я повинуюсь воле совета. – Он обвел взглядом лица.

– Я повинуюсь, – повторил он.

А себе сказал: хватит. Хватит ждать, хватит терпеть – хватит. В последние пять лет он даже не пытался охотиться за головой Карла Куллинана, лишь несколько раз – тайно – посылал наемных убийц. Он надеялся вновь получить поддержку совета, но, с поддержкой или нет, терпение Армина истощилось.

Способ должен найтись. Ожидание должно завершиться, не то Армин возьмет дело в свои руки. Вопреки всему – вопреки сопротивлению членов совета, вопреки стремлению трусов из Гильдии магов забиться в угол при одном упоминании Арта Мирддина – он будет действовать. Будет.

Однако начинать надо осторожно. Найти правильную приманку, точное место для западни.

Разумеется, покуда Карл Куллинан в пределах Холтунбима – с ним ничего не сделаешь; слишком много такого, что может расстроить любой план.

Но в мире полным-полно мест, кроме этой мелкой империйки, – иные места, иные чары.

Сколько заплатит гильдмастер Люций за меч, убивающий магов?

И сколько – за голову того, единственного, кто может взять его оттуда, где он сокрыт?

И чем готов рисковать Карл Куллинан ради тех, кого любит?

Ответы были те же: всё и всем.

И все же – способ придется искать. Все должно быть сделано аккуратно. Слухи, что будут распущены, должны быть взвешенными: чтобы их можно было опровергнуть – но лишь кое в чем, а кое-чему можно было бы и поверить. И пусть им поверят и поддержат их не везде – они станут той тропкой, что выманит Карла Куллинана из дому, уведет подальше от его империи, от Приюта.

Нет, не выманит – вытащит.

Я умней тебя. Карл Куллинан. Я сделаю неожиданный шаг. Распустить слухи – и ждать. Вот он – путь. Когда-нибудь императору придется отправиться за мечом. Возможно – и в спешном порядке.