Мария Чурсина - Императрица и время Страница 5

Впрочем, всё оказалось куда не так просто. Школу Эйрин возненавидела ещё больше, чем сочинения, и делала всё возможное, чтобы ходить туда реже. Однажды она выпрыгнула из окна на втором этаже и сломала ногу. Эйрин говорила потом, что выпала случайно, но Орлана хорошо понимала, когда её дочь лжёт. В ход шли любые уловки, а Адальберто играл Эйрин на руку. По его мнению, лучше уж устроить ребёнку лишний выходной, чем не поверить, пусть даже самый лучший целитель не видит никаких признаков болезни.

Так что Орлана иногда готова была поднять руки и признаться, что не справляется с дочерью. Совершенно не справляется. И что делать - даже не предполагает.

- Он сказал, что ты не можешь запретить, бросила Эйрин с вызовом, от которого её щёки залились нездоровым румянцем.

Орлана ощутила, как горло перехватывает знакомая судорога.

- Не торопись так, выслушай меня, произнесла она негромко, не отрывая взгляда от чернильных пятен на бледных пальцах.

Учебник полетел в сторону.

- Я буду магом времени, самым сильным магом! - Эйрин вскочила на ноги и склонилась над столом, так, что Орлана совсем близко увидела её лицо и то, как истерично пульсируют синие жилки на висках.

- Конечно, зачем самому сильному магу история, пробормотала она, подцепила учебник за корешок и открыла на первой попавшейся странице.

Как раз на той, где описывалось присоединение к империи последней, десятой колонии. На следующей странице убили Руану, и на престол взошёл Эртериг. До Орланы осталось всего одно поколение.

- Зачем я тебе вообще нужна? - Эйрин тряхнула руками в воздухе, так что широкие рукава домашнего платья подняли ветер. И он не пах Сантарином. - У тебя есть Риан. Я уйду, и всё станет ещё лучше.

В моменты, когда она сама терялась и не находила, что ответить, Орлана думала, как бы поступил на её месте отец. Он, конечно, нашёл бы правильные слова и произнёс их. И его бы выслушали - его нельзя было не выслушать.

- Эйрин, ты сердишься и ревнуешь. Просто послушай меня, я знаю, что тебя ждёт там... с Идрисом.

Напрасно она старалась говорить спокойнее, всё равно каждая фраза вызывала в девушке ураган негодования.

- Ты считаешь, что я маленькая и глупая и без тебя не выживу?

Орлана сжала двумя пальцами переносицу и на секунду закрыла глаза. Обычно это помогало восстановить внутри тёплое спокойствие, но сейчас в темноте закрытых век только и прыгали цветные пятна.

- Нет, просто я не хочу, чтобы тебе было плохо.

- Мне не будет плохо. Мне не будет хуже, чем здесь! - Голос Эйрин сорвался на высокие ноты.

Она тяжело задышала, как бывало всегда, когда злилась, и грудь часто и сильно вздымалась под чрезмерно просторным платьем. Эйрин всегда носила только такие платья, считая, что они скрывают её фигуру. И переубеждать её, говорить, что для девушки-подростка не страшно быть чуть полнее, чем её сверстницы, конечно, оказывалось бесполезно.

- Пожалуйста, не говори такие вещи. Эйрин, я...

Но Эйрин уже не слушала, и старательно накопленная внутри девушки злость грозила выплеснуться наружу и перерасти в настоящую истерику с криками и бросанием вещей на пол. Орлана знала это, потому что такое уже случалось.

- Я люблю тебя, я не хочу, чтобы ты уходила.

Она дотронулась до пальцев дочери, побелевших от напряжения.

- Не прикасайся ко мне! - взвизгнула та и отдёрнула руку.

В секундной напряжённой тишине Орлана услышала, как шёпот за стеной, тихие шаги в галерее. Никто не крался, просто комнаты воровали звук шагов, и Аластар передвигался почти бесшумно. Он возник под аркой входа через секунду и сразу же поймал её взгляд.

Орлана качнула головой, и серый с красным подбоем плащ Аластара взметнулся - начальник тайной полиции всё понял и исчез в галерее. Но её едва заметный жест словно разрубил последнюю цепь, сдерживающую демона.

- Ты... ты так говоришь, только чтобы я не уходила! Тебе просто будет стыдно перед всеми, что твоя дочь ушла. Думаешь, я не знаю? Если бы не Идрис, ты бы сейчас даже не подошла ко мне, сидела бы со своим Аластаром, и всё...

Она выдохлась, села и, закрыв дрожащими руками лицо, начала всхлипывать. Сейчас было самое время сесть рядом и обнять, не обращая внимания на отчаянное сопротивление. Но, как будто окаменев, Орлана не шевелилась и продолжала заворожено смотреть в одну точку, туда, где минуту назад сжимала краешек стола её дочь - бледными пальцами, испачканными чернилами.

- Ты же и сейчас уйдёшь. Уйдёшь, да? - Через растопыренные пальцы Эйрин глянула на неё одним глазом. Наверное, сквозь пелену слёз.

Орлана подошла и опустилась на колени рядом с ней. Взяла за локоть, но даже не попыталась удержать, когда дочь дёрнулась.

- Я знаю, что тебе сложно, родная. Знаю, что я почти всегда занята, что ты ссоришься с подругами, что тебе тяжело даётся учёба. И я не считаю тебя маленькой и глупой.

Эйрин перестала всхлипывать - она прислушивалась, и каждый раз, когда Орлане удавалось завладеть минуткой её внимания, она страшно боялась не оправдать надежд дочери.

- Давай договоримся. Если ты действительно решишь уйти с Идрисом, я отпущу тебя. Но только если ты сделаешь это не от обиды на меня, понимаешь? А потому, что захочешь взять на себя ответственность магии времени.

Она не ответила, даже не открыла лицо. Орлана погладила дочь по руке, обнажившейся из-за задравшегося рукава, и поднялась.

Полотна солнечного света лежали на светлом полу библиотеки. Ровно расставленные книги не пахли пылью, они пахли рассветом и коридорами академии. Когда Луксор под вечер возвращался в замок, Орлана ловила этот запах, дежурно целуя мужа.

Она скользнула пальцем по корешкам книг. Вспыхивали и тут же угасали названия, писанные рунами, безразлично молчали строчки на всеобщем. Наконец, на глаза попался нужный томик. Придерживая его соседок по тесной полке, Орлана достала его, перелистала. Перед глазами замелькали плотно сбитые строчки, знакомые рисунки, где-то исчёрканные карандашом в приступе задумчивости.

- Вот. Орлана уложила книгу на стол перед дочерью.

Эйрин даже не посмотрела. Она отняла руки от лица и теперь упрямо таращилась в окно, хоть пейзаж за ним не радовал разнообразием: всё те же верхушки вечноосенних деревьев, качающиеся в голубом небе над Альмарейном.

- Приходи ко мне, когда почитаешь. Хорошо? Мы поговорим.

Эйрин поджимала губы и кривилась - в новом приступе слёз - и отворачивалась, думая, что так незаметнее. Ощущая очередной болезненный укол в сердце, Орлана положила руку ей на плечо, коснулась тёмных волос. Они свободно спускались по чуть сгорбленной спине девушки, лежали там тонкой, поблёскивающей на солнце паутинкой.