Про героев и людей - Эмилий Ленц Страница 50

Мика следовал за Софьей, как покорный ученик, смутно понимая, куда она их ведет, он очень удивился, когда они очутились рядом со статуей Аристомаха Мерквуда. Он прочитал вслух надпись на статуе, с годами ее смысл не изменился.

«Я умер внутри, чтобы жить снаружи,

Моя сила — дар, подобный проклятью

Я обречен вести борьбу

Моя борьба — потомству подарок».

— Зачем мы здесь? — Спросил Мика у Софьи. Но она лишь поманила его дальше.

За огромной статуей великого героя была узкая тропинка, выложенная из белого камня. Она вела к небольшой каменной постройке с массивной деревянной дверью, двойные створки которой напоминали открытую книгу. Пройдя через дверь, они обнаружили перед собой крутую лестницу, спускающуюся глубоко вниз. Каменные ступени, словно старинные тома, были сложены друг на друга. Свет, проникающий сквозь узкие щели, окроплял лестницу редкими брызгами света.

— Я даже не знал, что тут что-то есть! — спохватился Мика.

— Не сомневаюсь, стражникам привычней ходить в кабаки, а не в библиотеку, — ответила Софья, а затем смело шагнула вниз, увлекая Мику за собой.

В темном подземелье, где мрак и тишина становятся единственными постояльцами, затаилась городская библиотека с величавыми сводами и проходами, утонувшими в бездне земли. Ее стены, словно кости старых гигантов, украшены рунами, вырезанными из черного мрамора. Лучи света едва проникали откуда-то сверху, но часть камней дарила собственный, странный свет, который рисовал шахматные узоры на полу.

Мика покорно следовал за подругой туда, где стеллажи простирались вдоль стен и утопали в серебристой пыли времени, где старые пергаменты, аккуратно сложенные в своих уютных нишах, молча хранили свои истории.

Тишина. Давящая тишина поглощала стук шагов о каменный пол. Пространство сужалось, становилось душно, тревожно, страшно.

— Почему здесь никого нет? — спросил Мика только для того, чтобы услышать свой голос.

Вдалеке, в самой глубине, пульсировал многоцветное пламя, увенчанное позолоченными символами знания. Оно источало свет и тепло, но не являлось огнем в привычном понимании.

— Что это такое? — снова задал вопрос Мика, уставившись на невероятный огонь.

— Это Сердце Библиотеки, мальчик, — раздался голос откуда-то сбоку, и Мика вздрогнул, словно его окатили холодной водой. — Это место, где мир превращается в слова, а слова — в мир. Здесь покоится колоссальная сила, способная преобразовать реальность, если только ты сумеешь понять ее язык и позволить себе окунуться в омут знания.

Высокий человек в черной рясе приблизился к ним.

— Ты уже закончила, моя дорогая? — шепотом спросил человек, наклонившись к Софье.

— Да, магистр, — отчиталась Софья и жестом указала Мике сложить книги на постамент.

— Я так рад, что ты появилась на нашем пороге, — начал человек в рясе. — Пламя уже начало угасать, но с тобой оно горит ярче, чем я когда-либо видел. Оно — вся наша память, все знания и истории, что рассказаны или просто придуманы. Оно — это мы.

— Вы позволите нам посмотреть несколько книг об истории и жизни столицы, магистр? — осторожно спросила Софья.

— Вам? Твой спутник умеет читать? Я принял его за простого носильщика.… Но я не против, дитя. Магистр повернулся к друзьям и снял капюшон. Это был старик, жидкими редкими волосами и впалыми щеками, судя по всему, слепой.

Мика почувствовал, как Софья потянула его за руку, и поддался, уходя из центра библиотеки куда-то в бесконечный лабиринт стеллажей. Они дошли до широкого пространства со столами, напоминающее читальный зал. Софья посадила Мику за ближайший стол и приказала ждать. Сама зажгла два фонаря, один оставила на столе, а со вторым отправилась на поиски книг и свитков.

Мика был запутан и ощущал смешанные чувства из любопытства и нетерпения. Время тянулось, и он стал задумываться о вещах, которые раньше его почти не волновали: кто же пишет все эти книги, для кого? Случалось ли такое, что мастер тратил полжизни на трактат, но остался непонятым, забытым? Пока Софья еще не вернулась, Мика обратил внимание на книжный стол, переполненный литературой. Все это множество разных книг и свитков притягивало его. Он начал пролистывать страницы нескольких книг, читая случайные фрагменты и пытаясь понять, какая тематика преобладает. Один трактат почти целиком состоял из причудливых рисунков. Каждая картинка аккуратно помещалась в один из шести квадратов на странице. И лишь с помощью коротких описаний под изображениям, они складывались в цельный сюжет. Кто будет тратить время на рисунки, когда есть слова? Какая глупость!

Вскоре Софья вернулась к столу, держа в руках несколько книг и свитков. Она улыбнулась Мике и начала раскладывать материалы перед ним.

— Извини за задержку, — сказала она. — Но я думаю, что нашла все, что нам нужно. Вот эти книги могут содержать нужную нам информацию.

— Как ты вообще узнала об этом месте? Как получила работу? И почему здесь больше никого нет? — спросил Мика.

— Мать рассказала, — просто ответила Софья. — И Магистр Иова был знаком с Агатой, он сразу предложил мне приют, но я попросила работу?

— А почему не взяла приют?

— А зачем? У меня есть дом, — улыбнулась Софья.

— Кажется, Стефан тебя невзлюбил.

— Может быть, вместо глупой болтовни, поможешь с книгами?

— Зачем нам книги, если мы можем получить знания от всезнающего пламени?

— Сердце Библиотеки хранит в себе великие знания, но лишь герои могут его использовать, а наш удел — труд.

Софья и Мика погрузились в бесконечные просторы забытых знаний, перелистывая старые страницы книг и разворачивая ветхие свитки. Течение времени словно изменилось, оно двигалось не быстрее пылинок, зависших в скудном свете от лампы. Но все их усилия не приносили результата. Софья и Мика ощущали некую разочарованную усталость, и каждая новая страница причиняла им душевную боль.

Мика, осознавая голод, стремительно терял силы на продолжение поисков. Голодная пустота непрошено вторгалась в его мысли, мешая сосредоточиться. Он чувствовал себя обессиленным и сдаться. Только тогда, в момент абсолютно отчаянья, Софья громко воскликнула, ее голос прорезал тишину, будто кошка, которой наступили на хвост. Ее восторженный взгляд озарился, радостная улыбка приоткрыла ее маленькие ровные зубы. Никогда раньше