Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости Страница 50

Король и его отряд больше не спали этой ночью, но больше ничего странного они не видели и не слышали, за одним исключением — Река рядом с ними неожиданно ожила. Послышался шум воды, текущей по руслу и журчащей у камней; утром Изен, как всегда, струил свои воды в берегах.

На рассвете всадники готовы были двинуться в путь. Рассвет был серым и бледным, восхода солнца они не видели. Воздух был насыщен туманом, и почва вокруг была покрыта паром. Всадники медленно ехали, на этот раз по дороге. Она была широкой и твердой, хорошо сохранившейся. Сквозь туман слева от себя они смутно видели горные отроги. Они вступили в Нан-Гурунир — долину Мага. Она была защищена со всех сторон, вход в нее был открыт только с Юга. Когда-то она была прекрасной и зеленой, и через нее протекал Изен, глубокий и сильный до того, как он выходил на равнины: его питало множество горных ручьев и речек, и по его течению лежала богатая плодородная земля.

Теперь было не так. Под самыми стенами Изенгарда были участки, обрабатываемые рабами Сарумана, но вся остальная часть долины заросла сорняками. По земле стлалась ежевика и, взбираясь на склоны, образовывала небольшие пещеры, где селились дикие звери. Ни одного дерева не росло здесь, но в траве видны были еще пни древних деревьев, срубленных топором. Это была печальная страна, теперь молчаливая, если не считать шума горных ручьев. Отовсюду поднимались дым и пар, образуя непроницаемый слой облаков. Всадники не разговаривали. Многие в глубине своих сердец усомнились, спрашивая себя, какой зловещий конец ждет их путешествие.

После того как они проехали несколько миль, дорога стала шире, она была выложена большими плоскими камнями, обработанными и пригнанными друг к другу с большим искусством; ни в одном соединении не было ни стебелька травы. Глубокие каналы, полные журчащей воды, шли с обеих сторон дороги. Неожиданно перед ними появился высокий столб. Он был черный, на вершине его был установлен камень, обработанный в виде большой Белой Руки. Ее палец указывал на Север. Всадники поняли, что недалеко должны находиться ворота Изенгарда; в сердцах они ощущали тяжесть, но их глаза не могли проникнуть сквозь туман впереди.

Под защитой горных отрогов в глубине долины Мага бесчисленные годы находилось место, которое люди называли Изенгардом. Частично Изенгард был сотворен самой природой, но колоссальные труды людей древности сделали его таким, каков он есть; да и Саруман жил здесь долгое время и не сидел сложа руки.

Большая кольцевая каменная стена, видом своим напоминающая холм, окружала Изенгард, отходя от горного отрога и возвращаясь к нему. В этой стене был сделан только один вход — большая арка в южной части стены. Здесь в скале был пробит глубокий туннель, с обеих сторон его закрывали мощные железные двери. Они были сделаны так искусно — на больших петлях, державшихся на больших стальных столбах и врезанных в скалу, — что, когда они не были заперты, их можно было распахнуть легким толчком… Открывались они бесшумно. Тот, кто проходил глубокий, отражающий эхо туннель, видел равнину, большой круг, плоский и похожий на большую мелкую чашку; от одного ее края до другого было не менее мили. И когда-то она была зеленой, на ней росли ряды фруктовых деревьев, орошаемых ручьями, которые стекали с гор в озеро. Но в поздние дни Сарумана здесь нельзя было увидеть ни одного зеленого листика. Дороги были выложены плоскими камнями, темными и твердыми, а по краям их вместо деревьев шли длинные ряды столбов, одни из которых были из мрамора, другие — из меди или железа, соединенные тяжелыми цепями.

С внутренней стороны в стене было врезано множество комнат, залов, проходов, так что со всех сторон глядели бесчисленные окна и темные двери. Здесь жили тысячи рабочих, слуг, рабов и воинов с огромными запасами оружия; в глубоких подземельях нижних уровней содержали и кормили волков. Вся равнина тоже была изрыта. Глубокие шахты уходили под землю; входы в них прикрывали низкие насыпи и каменные купола, так что в лунную ночь равнина Изенгарда напоминала кладбище гигантских беспокойных мертвецов, потому что земля здесь дрожала. Подземные ходы многими пролетами и спиралями уходили в глубокие подземелья; здесь была сокровищница Сарумана, его арсеналы, кладовые, кузницы и огромные печи. Бесконечно вертелись здесь железные колеса и гремели молоты. Ночью из вентиляционных отверстий вырывались столбы пара, освещенные снизу красным отблеском, или голубым, или необыкновенно зеленым.

Все дороги меж цепей сходились к центру. Здесь стояла башня удивительной формы. Она была построена строителями древности, выровнявшими кольцо Изенгарда, и казалась сделанной не искусством людей, но выросшей из костей земли во времена древней пытки холмов. Это был «остров» из черной блестящей твердой скалы, из нее поднимались четыре могучих столба, соединяющиеся вместе на высоте и ограненные со всех сторон. Вершины их были остры, как острия копий, а стороны — как ножи. Между ними находилась узкая площадка, мощенная полированным камнем со странными изображениями. Здесь человек мог стоять на высоте в шестьсот футов над равниной. Таков был Ортханк, цитадель Сарумана, и название это (случайно или специально) имело два значения: на языке эльфов оно означало Клин-Гора, но на древнем языке людей Марки — Искушенный Разум.

Сильным и удивительным местом был этот Изенгард и прекрасным в старину; здесь жили великие повелители, правители Гондора на Западе и мудрецы, наблюдавшие звезды. Но Саруман преобразовал его для своих целей, сделал лучше, как он думал, начинил изобретениями и искусствами, на которые он потратил свою мудрость, и хотя он считал это своей выдумкой, на самом деле все это пришло из Мордора; то, что он сделал, было лишь миниатюрной копией, детской моделью огромной крепости, арсенала, тюрьмы, мощных печей Барад-Дура, башни Тьмы, которая не терпела соперничества, смеялась над лестью, высокомерная в своей гордости и неизмеримой силе.

Такова была крепость Сарумана, как говорили о ней слухи: ибо на памяти людей Рохана никто не проходил в ее ворота, за исключением немногих, таких, как Змеиный Язык, кто проходил тайно и никому не рассказывал о том, что знал.

Гэндальф подъехал к большому столбу с Рукой и миновал его; когда всадники сделали то же самое, они с удивлением обнаружили, что Рука больше не кажется белой. Она как будто была вымазана засохшей кровью; приглядевшись внимательней, они увидели, что у нее красные ногти. Не обращая на нее внимания, Гэндальф ехал в туман, и всадники неохотно последовали за ним. Повсюду вокруг, как после внезапного наводнения, стояли лужи, все углубления были залиты водой, из-под камней с журчанием выбегали ручейки.