Геннадий Ищенко - Приемыш Страница 50

— Меня сейчас замок не интересует, — сказала Райна. — Когда и как ты думаешь идти к себе?

— Да поужинаю и пойду. Который там час мы все равно не знаем, да и не так это уж важно. Когда мы последний раз выглядывали на Землю, там была ранняя весна, я тогда в трико чуть не околела. А сейчас должно быть начало лета, так что в костюме будет нормально. С собой ничего брать не буду, все равно заберут. Иду в районный отдел милиции и изображаю частичную потерю памяти. Где была, что делала — ничего не помню.

— А если они поймут, что ты на самом деле просто им врешь?

— Это не так-то легко сделать. Во-первых, я сама себе это внушу на первое время. А во-вторых, ничего за мной преступного нет, а ребенка в любом случае не станут столько мурыжить, как взрослого. А меня даже гипнозом не пробьют. В конце концов, я всегда смогу их мягко подтолкнуть к нужному для меня решению.

— Что-то у меня сердце не на месте, пожаловалась Райна. — Ты уходишь, а я в случае чего совершенно ничем не смогу тебе помочь.

— Не беспокойся и не трепи себе зря нервы. Ничего со мной плохого не случится. В самом крайнем случае просто придется оттуда сбежать и искать потом другой способ изучения языка.

Врата она открыла на одной из аллей городского парка культуры и отдыха, где она любила гулять во время запоев матери. Было вечернее время, и отдыхающих здесь не должно было быть, а если кто и будет, его нетрудно заставить забыть то, что он видел. Поэтому она без особого волнения выбралась на заасфальтированную дорожку и осмотрелась, прежде чем закрыть врата. Как она и думала, аллея была пуста. Несмотря на вечернее время, в костюме было тепло, пожалуй, даже жарковато. Значит, сейчас уже конец июня или уже июль. До закрытия ворот оставалось еще немало времени, поэтому она пошла не спеша, неосознанно оттягивая тот момент, когда придется переступить порог родного районного отдела милиции. Немного подумав, она решила идти сюда. Все равно, скорее всего, после опознания доставят сюда, по последнему месту жительства. Так зачем доставлять лишнюю работу людям и ждать самой?

В воротах стоял какой-то дед, который почему-то проводил ее подозрительным взглядом. На улице перед входом прохожих почти совсем не было. Значит, сегодня будний день, в выходные в хорошую погоду у парка было всегда многолюдно. Она положила в карман мелкие деньги на транспорт, но пять кварталов до отдела прошла пешком и еще немного постояла перед входной дверью, прежде чем решилась ее открыть.

Николай Маврин читал свежий номер Роман-газеты, когда в прихожей зазвонил телефон.

— Коля! — крикнула жена, которая как раз возле аппарата занималась обувью. — Подойди, тебе звонят с работы.

— Николай? — раздался в трубке голос его начальника. — Нашлась пропавшая Волкова. Заявилась в Ленинский райотдел и заявила, что не имеет ни малейшего понятия, где ее носило целый год. Сама сытая, одета в стильный брючный костюм, в кармане только рубля два мелочью. Ты вел ее дело, тебе и карты в руки. Я выслал за тобой машину, минут через десять будет. Сам определись на месте, что с ней делать. Хотели отправить в детскую комнату, а инспектор свалился с простудой. Умудрился летом подхватить воспаление легких, а замены пока нет. А у соседей детская комната сейчас занята. Степанову я позвоню сам. Они тогда ею очень интересовались в связи с каким-то золотом.

Через двадцать минут он уже шел прокуренным коридором в свой кабинет, куда по его просьбе должны были сейчас привести девчонку.

— Не могла найтись на несколько часов раньше, — с досадой думал он об Ирине. — Куда ее сейчас пристроить? Не заставлять же ребенка ночевать на стульях.

Первым делом он открыл форточку немного проветрить кабинет. Сам Николай не курил, но днем к нему то и дело забегали сотрудники с зажженными папиросами. Из уважения к некурящему товарищу они вынимали папиросы изо рта и держали их в руках, от чего они воняли ничуть не меньше. Он уже давно перестал с этим бороться, стараясь почаще проветривать прокуренный кабинет, а летом днем вообще не закрывал форточку. В дверь для порядка постучали, и на пороге появилась знакомая по многочисленным фотографиям личность, в сопровождении старшего сержанта Тагашова.

— Какие там четырнадцать лет, — думал он, глядя на элегантную, уверенную в себе девушку со вполне зрелыми формами, которая зашла в кабинет, поморщилась от запаха табака и без приглашения уселась на один из двух стульев, стоящих у его письменного стола.

— Здравствуйте, — сказала она приятным голосом. — Это вы капитан Маврин? Мне сказали, что вы меня искали. Как видите, я сама нашлась.

— И где же ты, Ирина, жила целый год? — спросил он, заранее зная, что она ему ответит.

— Не помню, — равнодушно ответила Ира. — Последнее, что я помню — это тот вечер, когда забрали мать. А потом я как очнулась. Стою возле парка и не могу понять ни как здесь очутилась, ни откуда на мне этот костюм. Идти было некуда, поэтому пошла к вам.

— И тебя совсем не волнует, как ты провела прошедший год?

— Конечно, интересно, но для чего волноваться? Это вернет мне память? По моим ощущениям ничего плохого со мной не произошло. Сможете обо мне что-нибудь узнать — хорошо, не сможете — я это как-нибудь переживу. Все равно для меня отсюда только одна дорога — в детский дом. Тетке меня никто не отдаст и жилье им тоже не увеличат. Хотя нашу квартиру государство себе забрало.

Что-то в ее рассуждениях его царапнуло, но что именно он сразу не понял.

— Государство дало, государство и забрало. Ты лучше постарайся вспомнить о своем походе с некой старушкой к одному коллекционеру. Завтра тебя об этом наверняка спросят.

— Конечно, — усмехнулась Ира. — Когда родителям давали квартиру, ее давали и на меня. А потом забрали вместе с нашим барахлом. Взамен мне дадут койку в детском доме. По-вашему, это равноценная замена? Когда меня туда повезут?

— Сегодня уже поздно, где ты будешь жить — решим завтра, — он на мгновение замер, а потом сказал то, что до того говорить не собирался. — Не хочешь эту ночь провести у меня дома? Сын в пионерлагере, так что мне тебя есть куда положить. А завтра утром с тобой продолжим.

— Почему бы и нет? — сказала она по-прежнему равнодушно. — Все лучше, чем у вас в отделе. Все прокурено, а я запаха табака не переношу. А за приглашение спасибо. А по-поводу старушки… Что-то такое было, но что именно не вспоминается.

Дежуривший сегодня старший лейтенант Аджамян поначалу заартачился, когда Николай сообщил ему, что до утра забирает девочку с собой. Потом он на мгновенье замер и махнул рукой:

— Под твою ответственность.

— Ясное дело, под мою. Послушай, Гарик, будь другом, подкиньте до дома, а то мне с девочкой на перекладных не меньше часа добираться.