Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков Страница 50

Т глотал горячую пищу и даже не чувствовал ее вкуса, не ощущая, как обжигает рот и язык. Все мысли его были устремлены вслед покинувшему их стан Вешилу. Добрался ли он до ведьмы? Как отнеслась к его визиту своенравная Светлолика? Не пришибла ли ненароком заветную штуку-дрюку? Указала на дверь или нашла в своем хозяйстве лишнюю клетку, чтобы надежно упаковать добычу магистра? В последнем случае Вешил вполне мог уже прикупить у местных селян клячу поприличнее и преспокойно рысить в сторону Больших Запруд. У Т же не было ни полномочий, позволяющих разжиться транспортным средством, ни денег. Похоже, придется ему топать пешком до самого Шепатура, если не удастся все обещания, что так легкомысленно надавал отцу, выполнить. Не иначе демоны за язык дергали, вот и болтал без всякого удержу что ни попадя.

ГЛАВА 10

Вяз Дубрович закончил свое мрачное повествование о походе к ней и вздохнул скорбно. Хозяин вод, напротив, вперив взгляд переменчивых глаз в голубое небо, мечтательно улыбался, вспоминая дивную женщину, приятную ладность фигуры которой не мог скрыть сарафан. Гонорий тоже не удержался от вздоха, вспоминая: сельчане сказывали, что живет в Безымянном лесу Черная шаманка. Вроде бы баба как баба, а к мужскому полу лютость особую имеет. Как поедет на своем черном жеребце ночью кататься, встретится ей ненароком юноша или мужчина какой, враз нагонит его и кнутом до смерти застегает. Как она при этом относится к женскому полу, народная молва умалчивала. Может, щадила, может, просто никто не переживал этой встречи, чтобы поведать о злодеяниях Черной шаманки другим. Но иногда бывало, если мужичок какой в лесу долго задержится, вернется пьяный, например, через месяц, то потом долго и красочно описывает, как хоронился от злобной бабы с ее лошадью по кустам и канавам. А выпил, конечно, для сугреву, чтобы болезнь какая от холодной по ночам земли в костях не засела, ну и чтобы не так страшно в кустах сидеть было. Вот лихо так лихо. Налетело, откуда не ждали.

Жрец задумался. Уж не для того ли Всевышний его помиловал и болезнь отпугнул, чтобы он с бабой, в темном лесу проживающей, переговоры провел о душах, в лесу заплутавших? И ведь верно. Годами он уже стар, пожил немало, и в случае неудачи его и не жалко совсем будет. Куда же девку молодую к Черной шаманке на верную погибель слать? Светлолика хоть и ведьма, а зеленая совсем. Дипломатии не обученная. Со словом каким не угодит или еще что не так сделает — пропадет ни за грош.

— Я пойду, — с толикой обреченности в голосе молвил Гонорий, чем удивил всех, включая кота.

— Куда же вы, отец Гонорий, собрались? Супу еще не поели даже, — всплеснула руками Светлолика. — Да и к ведьмаку вас проводить надобно. Сами вы его не найдете.

— К какому ведьмаку? — удивился жрец. — Я не к ведьмаку, а к Черной шаманке идти намереваюсь.

«И этот туда же, — опечалился леший. — Ведь на ладан дышит и вообще обет безбрачия давал, а все по бабам норовит. М-да. Седина в бороду — бес в ребро».

— Так она вроде жреца и не звала вовсе, — встрепенулся хозяин вод, почуявший конкуренцию, и взглянул на старика недобро.

С его точки зрения, чем меньше к ней мужиков таскаться станет, тем лучше. Пусть сначала замуж выйдет, а там он быстро всяких праздношатающихся взашей выгонит. Ведьмаков — в первую очередь. Ишь понаехали, будто звали их да медом приманивали.

— Не звала, — не стал спорить Гонорий. — Я сам к ней пойду. По доброй, так сказать, воле.

— И все же лучше вам, отец, хотя бы одного ведьмака из лесу турнуть, в смысле проводить, пока он здесь дров не наломал, не поранился или не схарчил его кто с голодухи, — наставительно изрек леший, стараясь ничем не выдавать своего осуждения несвоевременного паломничества к ней. — Заодно и успокоите его насчет товарищей. Мол, как обещали, переговоры ведем, всем миром из Безымянного взашей вытолкаем и ускорение в сторону Хренодерок предадим. Пусть не сомневается. А в темный лес Светлолика пойдет сама, раз ее и звали. Но не одна. Звери ее, мордой страшные да клыкастые, пущай с нею туда отправляются. Для защиты, стало быть.

Дорофей Тимофеевич кинулся к ногам девушки, обнял крепко, зашипел в сторону лешего:

— Не пушу! Ишь чего удумали! Из-за ведьмаков пришлых родную ведьму в темный лес посылать! В такую опасность своею рукою толкать. Ведьмаки — они мужи взрослые да обученные, сами знали, чай, куда ехали. Им за вредность небось молока дают литра по три. Заблудились коли, пущай сами выпутываются, как знают. Черная шаманка там или жрица чья, все же женского роду-племени. Жить захочется, так столкуются. Ведьму нашу губить — на-кась, выкуси!

Кот попытался было сложить фигу, но кошачьи лапы не приспособлены для того, чтобы фиги окружающим показывать. Дорофей не растерялся и погрозил в сторону лешего черным пушистым кулачком, даже зашипел грозно для особой убедительности.

— Ой, на кого ты нас покинула?! — с надрывом в голосе запричитал Евстах ровно по покойнице.

— Цыц! — шикнула Светлолика на домочадцев и так жахнула девичьим кулаком по подоконнику, что Вяз Дубрович несолидно подпрыгнул на пеньке от неожиданности, а сама девица сморщилась от боли в руке. — Коль надо идти, так пойду, и мнение кота мне не надобно. Ну не съедят же меня там… я так думаю.

«Как знать… как знать…» — хмыкнул про себя Вяз. О ней и ее пищевых пристрастиях разные слухи ходили. Мол, человечиной тоже не брезгует. Похищает детей, откармливает (у кого веса недобор приключился), на лопату сажает да в печь на жаркое налаживает, где целиком запекает, с чесноком и приправами всякими, даже заморскими. Для аромату, стало быть, добавляет. Но Светлолика не ребенок и не так наивна, чтобы добровольно на лопату усаживаться. А коли усядется, так ей в одиночку лопату с таким грузом нипочем не поднять, в печь не отправить. Ведьмаков на помощь звать придется. Втроем сдюжат как-нибудь.

— А можно и я к ней пойду? — ошарашил собравшихся вопросом Вешил, незаметно подошедший к окну, сияя лиловой шишкой, полученной при прошлой встрече с лешим. — Меня возьмете?

Не то чтобы он специально подкрадывался, просто все так увлеклись разговором, что появления магистра с хрипящей кожистой тварью наперевес попросту не заметили.

— Маг, — то ли поприветствовал, то ли выругался леший, — почему каждый раз, когда я тебя вижу, ты делаешь кому-нибудь больно?

Вешил потупился, вспоминая, как в прошлую встречу с лешим как раз гнался за шустрым грибочком и весьма ощутимо приложил хозяина леса головой. Правда, Вяз тогда тоже не остался в долгу, но, как ни крути, удар мага был первым.