Олеся Андреева - Дочь Солнца Страница 50

"Да он тебе щас кучу всего нагородит, найдет любые доводы, что бы ты к нему перебежала!" — опять зло возмутился Жора. А мне уже надоела эта каша, заваренная кем-то, когда-то, неизвестно для чего.

— Что ты конкретно хочешь сделать для Родной Земли? Меня не интересуют сейчас политические лозунги и обещания. Я не в том положении, что бы тянуть, поэтому давай без пространственных объяснений, но по факту. Сам на трон хочешь?

— Хочу. Я знаю эту страну вдоль и поперек, до последнего кустика. Я люблю Родную Землю.

— Нет, ну, только не надо о чувствах и долге, я же просила! — Воскликнула я. А потом выдала теорию, как я все это со своей стороны вижу. Возможно и не стоило так опрометчиво делиться наблюдениями.

— Ты младший из сыновей и трон тебе не достался. Уж и не знаю, предпринимал ли ты какие-нибудь попытки, что бы устранить конкурента, то есть моего отца, до коронации. Но, видимо, не удалось. А когда Соня забеременела, ты решил убрать наследничков, иначе трон тебе вообще никогда не достанется, верно? Когда тебе и это не удалось, твоего наемника Феод прикончил, когда тот над матерью склонился, чтобы убить, ты от злости вскипел и вскоре совершил еще одну ошибку — на празднике в честь рождения Силлы, тогда тебе еще не было известно, что есть я и смерть одной из наследниц не решит проблемы. Ты предпринял еще одну попытку, но и тут не повезло. Пришлось прикончить своего же слугу, выдав себя за спасителя новорожденной. Стал героем, но отказался от благодарственных почестей, оскорбленный тем, что девочку передали на обучение магическим штучкам Феоду, а не тебе, родному дядьке. Уж ты бы сделал из нее толкового лидера, подмятого под твою философию. Но до ребенка надо добраться и ты убираешь со сцены императора с супругой. По идее, ты теперь должен был сидеть на троне, пока наследница не достигнет возраста. Но и тут тебя опередили. Скажи, почему твой план не удался, почему трон был пуст, а Силла так и осталась под опекунством придворного мага и королевы соседнего государства?

Витор хмыкнул. Добродушный образ добряка — дядьки осыпался с его лица, как прах его серых последователей.

— Ты не так глупа, как казалась при первой встрече. Освоилась уже? Ты почти правильно все сказала, за исключением мелочей.

Сапфиры в его глазах потухли и взгляд стал красным. Но это уже не пугало. Привыкла.

— Виктор был старшим и всегда относился ко мне пренебрежительно. А как еще можно относиться к брату, рожденному парализованным? Отец меня ненавидел, не признавал. Да, я пять лет пролежал не двигаясь, пока старая ведьма, бабка со стороны матери не поставила меня на ноги. Тогда-то Виктор, десятилетний мальчик, Лисса, понял, что у него все же есть конкурент на трон. Испугался. Думаешь, твой отец был сама доброта? Вынужден разочаровать тебя, отец твой был капризным и пакостным мальчишкой, переросшим в деспота и тирана, а так же лицемера. И кому об этом знать, как не мне, младшему сводному хлюпику-брату. Естественно, он не мог доверить мне свою распрекрасную дочурку. Чувствовал, гад, что я под него копаю.

Ах, вот оно что! Банальная ситуация из детской сказки — без "сводного" родства здесь не обошлось. Бедный малыш, вечно пинаемый и попрекаемый, вырос и решил всем отомстить. Неужели мой отец был деспотом?

— И ты, девочка моя, в такой же ситуации, в которой когда-то был я! — Взгляд Витора стал почти безумным. Видимо хорошо его шандарахнули воспоминания тяжелого детства и не менее легкой юности. Он схватил меня за плечи и сжал их с такой силой, что чуть кости не переломал. — Вы хоть и из одного чрева, но значит ли это, что Силла в тебе нуждается, как в сестре? Почему же они тогда так надолго оставили тебя там, на Земле? Пока ты влачила безрадостное существование, полное детских кошмаров в детдоме, сестричка твоя купалась в роскоши одна. Думаешь, у нее вдруг появилось желание разделить все это с тобой? Ха-ха-ха!

Все сказанное только уловки, но детские обиды орали, что смысл в этих уловках есть.

— Силла и без тебя здесь замечательно поживает. Ты ей нужна была только для того, что бы Светило вас признало, и все! Вскоре, а может уже и сейчас, здесь тебя выкинули за ненадобностью. Солнце вас приняло, народ это видел, Силла получила еще больше власти. Наверняка, она была бурно против твоего испытания в Пустыне, прилюдно кричала и плакала, посмеиваясь в шелковый платочек, которым вытирала фальшивые слезы. Теперь все будут говорить, мол, ах, бедная императрица потеряла только что найденную сестру. Она отправила тебя сюда без опыта и знаний, как дитя в люльке, заведомо зная, что шансов у тебя — дворовый кот наплакал! Они сказали тебе, что это твой выбор? Но выбора-то у тебя и не было.

О, да, здесь он был прав. Витор знал, о чем говорить, чтобы еще больше меня задеть. Похода в Пустыню я боялась больше, чем посещения детдомовского стоматолога. И пошла сюда только потому, что мне никто не верил. Все эти люди и нелюди, что покорили меня, что казались великими и непостижимо прекрасными, что мне даже рядом стоять стыдно, сомневались в том, что я вернусь. А я, глупая, повелась на гордости и поперлась сюда. Боги, как я предсказуема! Но постаралась все же защитить свои тылы.

— А как им еще отсрочку получить! Ты прешь на Родную Землю, естественно надо использовать любой шанс на победу. Ведь ты выдвинул эти условия!

Витор из образа злого дядюшки вернулся в добряка.

— Я подыграл им. Согласен, здесь ты оказалась пешкой. Я предложил комбинацию, вынуждая тебя отправиться сюда, что бы ты была одна, и никто бы нас не потревожил. Феод только набивал себе цену, делая вид, что в этом не заинтересован. Я подкинул лживый факт с остановкой нападения, чтобы у тебя не было выхода, кроме как по указанной тебе дороге. Нет у меня ни несметных армий, ни полчищ духов и теней. Есть сподвижники, оказавшиеся в такой же ситуации, что и мы с тобой.

— Как много оказывается обманутых и отверженных! — Ирония в моем голосе от мага не ускользнула. Он прямо в лицо ответил, оплевав меня слюной.

— Да! Отверженных на пяти планетах больше, чем ты думаешь.

Я прикрыла глаза, мокрая, оплеванная, но старающаяся не взорваться от хохота. А Витор спокойно достал из одного из тысяч карманов его шикарного платья платок. Как-то неуклюже и виновато потыкал мне им в лицо и, бросив это гиблое дело, всучил мне платок. Мол, не царское это занятие, подтирать слюни с лица племянниц. Когда мои потуги подходили к концу, я услышала тихое "Извини" и расхохоталась. Маг, как великовозрастное дитя, пытался подавить в себе подобный позыв, но не смог, и посмеивался, как писклявый пацан вместе со мной.

Странно, но я не испытывала к нему эмоций, которые можно было определить, как отрицательные. Я боялась его образ, который мне описали и с которым столкнулась в Зале Советов. Сейчас он выглядел, как человек тонкий, ранимый и никем непонятый за всю свою жизнь. Теперь я увидела в нем прирожденного актера и поэта, которого обижал старший брат, а отец за пустое место не считал. Мать, мстя за это, заставила ребенка поступать так, как он не хотел, чувствовать так, как ему было несвойственно. Вот и сидел сейчас передо мной человек с раздвоением личности. Одна из которых, приобретенная и навязанная матерью, подавила вторую, настоящую. Смеясь, Витор — Завоеватель выпустил вперед мальчика-актера. Жалость и желание поддержать его как-то заблестели в моих глазах слезами. А зря.