Дин Андерссон - Песнь Крови Страница 50

— Я… ты… ты где?

— Да ты что, ослепла совсем? Да я прямо перед тобой.

— Осторожно, Хальд, — предупредила Вельгерт. — Это может быть какая-нибудь хитрая ловушка карликов.

Хальд невольно попятилась.

— Ты что, совсем меня не видишь? — удивилась воительница Хель, поворачиваясь к Вельгерт и Торфинну.

— Я слышу твой голос, Фрейядис, но ничего не вижу.

— Я тоже, — подтвердил Торфинн.

Песнь Крови поднялась на ноги, осмотрела себя, проверила все снаряжение, меч находился на месте, щит прикреплен ремнями к спине. Казалось, все в полном порядке, друзей своих она тоже видела. Озадаченная воительница бросила косой взгляд на вход в пещеру.

— Это другое место! — воскликнула она.

— Да, — согласилась Хальд.

— Мы по другую сторону гор, — сказала Песнь Крови. — Должно быть, карлики решили принять мое предложение и вернуть вас в целости и сохранности.

— Это они сделали тебя невидимой? — предположил Торфинн. — Может, у тебя на голове сейчас эта…

— Тарнкаппе! — вместо него закончила Песнь Крови. Она быстро сняла с головы шлем и нашла под ним крохотную красную шапочку, надетую на темные волосы.

— Фрейя! — выкрикнула Хальд возбужденно, когда воительница неожиданно появилась перед ней. Ведьма рассмеялась и бросилась обнимать Песнь Крови. Слезы радости катились по ее щекам.

Песнь Крови успокаивающе похлопала Хальд по спине, а затем мягко отстранилась, высвобождаясь из ее объятий.

— Я рада… что с вами ничего не случилось, — проникновенно сказала воительница. — Очень рада… всем вам, — добавила она, глядя на Вельгерт и Торфинна.

— Я же говорил тебе, что она спасет нас. — Торфинн расхохотался, обнимая смущенную воительницу за плечи.

— Нет, это не я, кто-то другой. — Песнь Крови усмехнулась. — Мне кажется, я целую вечность шаталась по темноте, а потом заснула. Возможно, они применили какое-то сонное заклинание. Я успела только заглянуть в помещение, где пылал яркий алый огонь.

— Спасибо тебе, Фрейядис, — произнесла Вельгерт, подходя ближе к своей подруге, — что решилась отправиться за нами в пасть этой пещеры.

— А ты сомневалась, что я это сделаю? — Песнь Крови улыбнулась, но ее улыбка угасла сама собой, когда Вельгерт молча отвела взгляд, не ответив ни слова.

— Можно мне примерить Тарнкаппе? — попросила Хальд, нарушая затянувшееся молчание.

Песнь Крови подала ведьме маленький кусочек красной материи.

Хальд стала тщательно изучать его. Она хмурилась, не находя в этом маленьком клочке ничего необычного.

Затем она натянула шапочку на голову и немедленно исчезла. Нервное хихиканье донеслось с пустого места, где только что стояла ведьма.

— Судя по выражению ваших лиц, эта штука отлично работает, — заметила Хальд довольно. — И посмотрите! Даже моя тень, и та исчезла!

— Тогда будет лучше, чтобы ты ее больше не надевала, — предупредила Вельгерт. — Потерять собственную тень — плохой знак.

— А я ее и не теряла, — запротестовала Хальд. — Просто тень спряталась. — Она сняла Тарнкаппе. И она сама, и ее тень тут же стали снова видимыми. — Видишь? — сказала ведьма, возвращая шапочку Песни Крови.

— Я предлагала карликам стать моими союзниками, — сообщила Песнь Крови, — просила помочь мне уничтожить Нидхегга, и они дали мне Тарнкаппе. — Воительница надела шлем и направилась к входу в пещеру с Тарнкаппе в руке. Она остановилась перед нависшими над головой каменными сводами. — Благодарю тебя, Двалин, и весь твой народ! — закричала она, ее голос эхом покатился по пустым лабиринтам Норы, отражаясь от стен. — Нидхегг — наш враг, и он будет уничтожен, я отомщу за сына Двалина!

Она подождала, когда последнее эхо замерло в темноте туннелей, затем повернулась и направилась прочь, размышляя, что же заставило Двалина и карликов изменить решение. Почему они вдруг захотели помочь ей, вместо того чтобы просто убить незваную гостью.

«С тех пор как ваша раса убила моего сына, я ни разу не доверился людям и не проявлял к ним милосердия». — Глубокий мужской голос снова зазвучал в ее сознании.

Песнь Крови обернулась, глянув на вход в пещеру, спрятанный в тени скалы.

«Я посчитал твою душу достойной доверия, воительница богини Хель. Ты пришла за своими друзьями, несмотря на мои предупреждения. Ведь твое боевое мастерство не сравнится с моим, я мог бы уничтожить тебя одним движением руки, если бы хотел».

— Возможно, — засомневалась Песнь Крови.

Воцарилось долгое молчание, а затем из самого чрева Норы Двалина до нее докатился раскат смеха, и вскоре к нему присоединился еще один, потом еще… и через минуту он уже раздавался отовсюду.

А через секунду Песнь Крови рассмеялась сама, затем развернулась и направилась обратно к своим друзьям.

Глава тринадцатая. РАБЫ СМЕРТИ

Истекая кровью от многочисленных ран, Ялна висела на цепях, прикованная к Черепу Войны.

Разозленный тем, что рабыня потеряла сознание от пыток, Нидхегг даже использовал заклинание силы, чтобы немного поддержать ее и заставить прийти в себя.

Ялна застонала, приподнимая опухшие веки.

— А теперь я добьюсь от тебя правды, рабыня! Выкладывай мне все начистоту!

Ялна надрывно зарыдала, чувствуя, что еще немного, и она окончательно сломается. Волна боли прокатилась по ее измученному пытками телу, она страдала, но не хотела сдаваться.

Властитель с первого же раза отверг все ее фальшивые планы, которые она попыталась выдумать, а поскольку девушка так и не сказала ему ни слова о Гутрун, он никак не желал воспринять того факта, что у его противника больше нет никаких секретов.

Ялна прекрасно понимала, что у Нидхегга, с его магическим даром, существуют свои способы отличить правду от лжи. Ложью он сочтет и то, о чем она умолчала. Например, серебряное кольцо Хель, красовавшееся теперь на левой руке воительницы Тьмы, а Ялна не обмолвилась о нем ни словом. Это тоже было ложью, но такой ложью, которую Нидхегг, при всей своей магии, определить так и не сумел. Но король еще раньше понял, что существует и много других тайн, способных потом обернуться против него самого злом. К тому же он никак не мог определить, говорит ли Ялна правду, когда под пытками она продолжала вновь и вновь твердить одно и то же, что у воительницы нет никаких планов вообще и полагается она в своем путешествии только на собственную интуицию и воинское мастерство.

Эта темноволосая рабыня не видела больше способа сопротивляться силе чар короля. Но она гордилась уже тем, что отобрала у Нидхегга столько драгоценного времени и что до сих пор он ничего не знает о дочери воительницы, и она радовалась одному тому, что его нетерпение росло с каждой секундой. Девушка отнимала у него драгоценное время час за часом, и, возможно, именно это могло дать Песни Крови шанс приблизиться к цели. По крайней мере, если воительница Тьмы все еще жива…