Ярослав Коваль - Шаг к удаче Страница 50

— Что — серьезно?!

— Ага.

— Слушай, ваши лорды до сих пор в восемнадцатом веке, что ли, живут? На дворе двадцать первый, ёжкин кот! Разрешённое развлечение, блин…

— Я понимаю. Но как объяснить это девушкам?

— Так и объясни. Что отец твой позабыл, в каком веке живет, девушку твою не уважает и потому на ихнюю сходку не зовет. Может, отправим девчонок на этот вечер в какой-нибудь город, в клуб? Они повеселятся, и им не обидно, и нам потом не придётся мириться.

— Ты о ночных клубах, что ли? — На лице юноши-аргета появилось неодобрение. — Разве это место для уважающей себя девушки?

— Да брось, не занудствуй.

— С нами я ещё понимаю. А если они там с кем-нибудь познакомятся?

— Всё равно ж познакомятся, не запирать же их. Да ладно, в самом деле! Пусть девочки развлекутся.

— Ну, видимо, придется, — вздохнул Санджиф.

— К тому же я могу с ними пойти. Что мне, сдался, что ли, этот ваш вечерок в кругу семьи? Твой отец, небось, ещё и с облегчением вздохнет.

— Я бы тебе не советовал отказываться. Понимаешь, во-первых, ты мог бы взглянуть на самых знатных лордов Ночного мира, прикинуть, что за люди, да просто запомнить, кто каков. А во-вторых, твое присутствие на приёме подтвердит, что ты находишься под покровительством моего отца. А это весомый аргумент для Ингена, понимаешь? Мой отец — влиятельный человек. Могущественный, хоть и не настолько, чтоб совсем оградить тебя от беды.

— Да, ты прав, — согласился, поразмыслив, Илья. — Это полезно. Нужно сориентироваться. Я так и объясню Мирним.

К его удивлению и облегчению его друга, девушки восприняли известие довольно-таки спокойно. Маша лишь пожалела, что нельзя остаться на вилле, спокойно поплавать в бассейне, поваляться в кровати с книжкой. Однако идея посетить какой-нибудь клуб не показалась ей слишком уж противной. Мирним постаралась скрыть кислое выражение лица, когда узнала, что пойдёт туда вместе с Машей.

— Я не знаю, уверен ли ты, что хочешь меня отпускать, — кокетливо сказала она Илье.

— Вот понравлюсь кому-нибудь…

— Ты можешь нравиться кому угодно. Главное, этот кто-нибудь не понравился тебе больше, чем я.

— А вдруг понравится…

— Да ладно, даже если понравится — что, разве с кем-нибудь другим ты будешь в самой гуще событий? Заскучаешь же!

— Уел, — рассмеялась девушка. — Смотри, сам не увлекись какой-нибудь знатной леди.

— Не сдались мне эти знатные леди. Если мне захочется статую покатать, то я мраморную возьму, она хоть не потребует говорить ей комплименты, — заявил юноша с видом человека, повидавшего и женщин, и жизнь.

Мирним приятно порозовела — в такие моменты она казалась Илье особенно красивой.

— Ты просто кошмарен — ни слова без пошлости. Что это такое?

— Оттягиваюсь перед приёмом. — Он скроил недовольную физиономию, чтоб показать, как ему не хочется идти. — Буду там зевать.

— Лучше не зевай, а заводи полезные знакомства! — наставительно произнесла девушка и отправилась приводить себя в порядок.

Приём, однако, оказался совсем не так скучен, как ожидал Илья. После того как машина увезла девушек в город, он был вынужден идти облачаться в местный костюм, больше похожий на сюртук или фрак — юноша в этом не разбирался, лишь предполагал, — а потом дожидаться друга. Однако уже несколько минут спустя, разглядывая подъезжающие машины и выходящую из них знать, заинтересовался. Сперва — двумя совершенно одинаковыми дамами в платьях, различавшихся лишь цветом, потом — совсем юным молодым человеком, с которым, однако, все разговаривали очень уважительно.

— Он не наш сверстник, — пояснил Санджиф. — Он старше моего отца. Но последний раз, когда пускался к Истоку, вышел оттуда вот таким. Божья воля непостигаема.

— Если это Божья воля…

— Тут даже не о чем спорить, — строго сказал юноша-аргет, и Илья решил больше не обсуждать такие вопросы с другом.

— А эти две дамы?

— Близнецы. — Сын лорда назвал их титулы. Обе оказались графинями, но принадлежали им разные владения. — Одна унаследовала отцу, другая — матери. Они служили ещё прежнему императору, потом одна из них после его поражения даже сидела в тюрьме. Недолго.

— Обе роялистки?

— По убеждениям — видимо, да, но их нельзя считать людьми лорда Ингена. Знаешь, это скорее его тогда можно было бы считать их последователем — он и младше них, и менее родовит.

— Понятно, тёткам было бы западло ему подчиняться.

— Что? Не понял, прости…

— Ну и слава богу, — вырвалось у петербуржца. И продолжал рассматривать гостей лорда Даро.

О каждом из них друг говорил ему пару слов, и у Ильи стало появляться ощущение, будто перед ним начинает разворачиваться живая история Ночного мира. Она превращалась из разрозненного сборника сухих фактов, которые знаешь, но которых не чувствуешь, в подлинную ткань былого, в пространство жизни и чувств. Оказывается, кто-то вдыхал её воздух, пробовал на вкус её радости и боль и вот теперь стоит здесь зримым доказательством того, что прошлое действительно было.

И юноша начал понимать, почему столь многие ценят титулы, хотя что в них, кроме гордыни, ну и, если говорить об Оборотном мире, ещё и доли власти? Конечно, за каждым из ныне существующих людей стоит реальная история, давшая жизнь его предкам и ему самому, однако мало в ком она ощущается настолько отчетливо, как в титулованных особах. В людях, которые к тому же живут так, будто века, отделяющие их от предшественников, не плотнее белоснежной вуали, наброшенной на лицо невесты.

Леди с лицом, обезображенным следами сгладившегося шрама, поздоровалась с Ильёй за руку. Он сперва опасался поднимать на неё глаза, но через ару минут разговора совсем позабыл о её обезображенном лице и с удовольствием принялся болтать о жизни в школе Энглейи. Она слушала его с внимательностью, которая не могла не льстить юноше, знающему к тому же, что когда-то эта женщина водила в бой войска и ещё не совсем позабыла об этом.

— Наверное, женщине в походе труднее. — Разговор их потёк настолько свободно, что этот полувопрос-полуутверждение вырвался у Ильи как-то само собой.

— Труднее, чем мужчине? — переспросила она. — Да. И знаете, главным образом почему? Потому что не всегда удается мыться тогда, когда этого просит организм. — Женщина с любопытством и даже с каким-то оживлением смотрела, как юный собеседник краснеет. — Но даже к этому привыкаешь. К чему угодно можно привыкнуть.

— Она странная, — сказал он Санджифу, когда друзья оказались рядом и чуть в стороне от гостей.

— Ты о леди Шаидар? Она резковата, грубовата. Часто ведет себя как мужчина. Но это и понятно…