Фред Саберхаген - Книга мечей Страница 50

Нестор размахнулся, со всех сил рубанул лярву по ноге и снова отступил назад. Стопа отлетела в сторону, но и это ничего не изменило — тварь, хромая (правда уже сильнее), неотвратимо приближалась.

И не надо было забывать о том, что у нее мог быть в запасе какой-нибудь трюк, который она применит только в самой тесной схватке. Нестор понятия не имел, сколько разума скрывает мозг, зажатый этим узким лбом. Лицо без черт не отражало никаких эмоций. Постанывая, лярва ползла к нему.

Он снова махнул мечом и на сей раз ударил по руке-крюку, что заставило атакующую тварь остановиться. Удар был настолько силен, что полностью перерубил запястье, отсек приращенное орудие убийства и отбросил его в сторону. Вместо крови из раны потекла жидкая грязь.

Обретя уверенность в себе, Нестор бросился на лярву, разя ее. Он наступил на ее вторую ногу, и тварь задергалась, балансируя на краю крыши и пытаясь избежать ударов его клинка. Ее руки были плохой защитой — использовать их как оружие она больше не могла, а закрываться ими было так же надежно, как обороняться простой перчаткой. На минуту Нестор испугался: меч с такой легкостью кромсает врага, что может по инерции вылететь из его рук, — но ничего подобного не случилось. Инерция коснулась только лярвы, и она рухнула с края крыши.

Семь метров до вымощенной камнем площадки она пролетела как обычное, лишенное магии существо. И разбилась так же, с треском и выплеском того, что можно было назвать ее кровью. Нестор проводил падение лярвы взглядом и разглядел на хитине панциря множество мелких трещинок, из которых вылезло столько грязи, что можно было смело надеяться — эта тварь уже больше не встанет.

Человек вздохнул с облегчением. Он вообще впервые легко вздохнул, после того как на него напала эта мразь. И тут распластанное на камнях тело стало подниматься на ноги, затем медленно распрямилось, и поверженная лярва нашла мертвым взглядом своего врага. Затем она вновь полезла по руинам храма наверх. Нестор был уверен, что она лезет за ним.

Небо было затянуто облаками, надежно скрывшими солнце, и тем не менее, стоя на краю крыши, он вспотел. Ему казалось, что он сражается с ночным кошмаром. Однако ярость боя перекрыла страх, и Нестор сосредоточил внимание на обломках лестницы, по которым должен был взобраться его враг. Пора было кончать с этой гадостью.

И вот они встретились: человек — на верхней ступеньке полуразрушенной, увитой плющом лестницы и лярва — на нижней. Пронзительно заорал монашник, голосом повторяя шум недавней битвы. Немного выждав, лярва стала подниматься по лестнице, методически перебирая изувеченными конечностями и оставляя за собой пятна жидкой грязи. Она подтягивалась, вонзая в трещины кривой нож — единственное оставшееся у нее оружие.

Не отводивший от нее глаз Нестор видел, как она облизывает свои кукольные губки тонким змеиным язычком. Он наклонился и прислушался: тварь тихонько шипела. И тогда он ринулся вниз, чтобы встретить противника на полпути. Несколько раз ударив наотмашь, он отбросил лярву назад, к началу лестницы, а затем зажал ее в угол и пронзил мечом насквозь, и она снова забилась в агонии.

Но даже и после этого охотник за драконами не успокоился. Трех конечностей у твари уже не было, но тело еще содрогалось, и лишь когда он наконец рассек ее панцирь сверху донизу, конвульсии прекратились и вокруг разнесся запах болотного смрада.

«Никакой жалости, — решил Нестор. — Ни грамма жалости, если понадобится остановить подобное создание тьмы». Он попытался разглядеть внутреннее строение поверженной твари, но вместо органов была лишь грязь — местами потемнее, местами посветлее.

Пока он разглядывал тело, отрубленные руки уже подползли к ногам победителя и снова попытались на него напасть. Мало того — они норовили соединиться с туловищем. Помянув всех демонов на свете, Нестор понял, что для того, чтобы закончить дело, ему надо рубить и рубить. И он принялся за это с азартом и яростью сумасшедшего дровосека. Он разил с такой силой, что порой выбивал из каменных плит дворика искры.

Его заботило главное — изничтожить, нарубить на куски липкую пакость под ногами. Наконец, какие бы там заклинания ни были наложены на лярву, она перестала бороться за жизнь. Серый, прежде прочный хитин растрескался на глазах. Из все расширяющихся трещин хлынула вода, а за ней грязь.

И ничего больше в ней не было. В этом Нестор был твердо уверен.

На его лоб и ладони упало несколько крупных дождевых капель, а затем обрушился ливень. Оставшаяся от лярвы грязь была смыта с камней дворика буквально в одну секунду.

Нестор позволил дождю охладить себя после боя. Он поднял лицо к небу и ловил губами бьющие сверху струи. Ему было необходимо омыться… очиститься после битвы с подобной мерзостью. Ливень припустил еще пуще и полностью омыл и героя, и его меч. По опыту общения с Драконосеком охотник знал, что этому клинку ржавчина не страшна.

Наконец, почувствовав себя чистым, Нестор вернулся в храм, но остался у самых дверей. Он стоял, прислонясь к полуразрушенной колонне, и смотрел на дождь. И слушал его. Дрянь, которую он только что с таким трудом уничтожил, оказалась не более чем комком грязи, который легко размыл первый же ливень.

«Драффут, бог ты там или нет, Покровитель всех тварей земных, Врачеватель или кто ты там еще, прости меня за то, что я был вынужден уничтожить одну из тварей, просивших покровительства твоего. Нет, я не прав. Дважды не прав. Она не просила твоего покровительства. И создана она путем не естественным, а магическим. И не тобою вовсе. А кроме того, честно говоря, я ничуточки не сожалею, что ее уничтожил. Мерзкая была тварюшка. Если на тебя ни с того ни с сего нападают с огромным ножом и крюком — что ты еще будешь делать?»

Издалека послышался шум, словно человеческие голоса вели возбужденный спор. Нестор прислушался, и вновь ему почудилось что-то похожее на разговор, теперь уже поближе. Слов он разобрать не смог, но звучало это так, словно смертельно перепуганные люди тщетно уговаривали друг друга успокоиться.

И что дальше?

Голоса приближались. Но до сих пор ни одного слова было не разобрать. Возможно, они говорят на языке, которого он не понимает? Что-то похожее он когда-то слышал у болотных людей…

Прошептав молитву, в которой он просил богов, в чьем существовании доныне сомневался, чтобы ему сегодня больше не пришлось сражаться, Нестор оставил надежные стены храма и шагнул под хлесткие струи дождя. Пройдя несколько шагов, он прислушался: голоса были явственно слышны.

Обогнув храм, Нестор обозрел расстилающиеся на северо-запад окрестности, невзирая на хлещущий по лицу дождь. Здесь болото подступало к центру острова ближе, чем в других направлениях. С того места, которое Нестор выбрал для наблюдения, это было очевидно. На его глазах в бухту пристало с пяток каноэ, и последнюю лодку быстро втащили на глинистый берег. На берегу сновало около дюжины меднокожих людей с прямыми черными волосами. Некоторые из них были вооружены только луками или небольшими дубинками — что вообще было не похоже на болотных людей. И среди них оказались женщины и дети. Да их было большинство! И все они были одеты так бедно, что Нестору на память пришло словечко «дитя императора».